Наследство для Дайсуке Джигена II (1/2)
В Италии их ждала теплая погода.
Вилла Via Appia Antica, Рим, Regione Lazio принадлежала в свое время известному кинопродюсеру Карло Понти, мужу Софи Лорен; когда отец Дайсуке её успел приобрести, история умолчала.
Это была прелестная небольшая вилла, располагалась на улице Аппия Антика (Appia Antica), на территории археологического парка эпохи Римской Империи, приблизительно в 300 м от Мавзолея Цецилии Метеллы и в 10 минутах от Колизея и включала некоторые уникальные археологические экспонаты. Собственность гармонично вписывалась в существующий ландшафт, была окружена частным парком площадью около 10.00 кв. м с вековыми деревьями, круглогодичными цветочными клумбами и бассейном с подогревом.
***</p>
Мистер Хендерсон отказался от агентов адвокатской фирмы и самолично привез семейство Джиген на их виллу. От увиденного плохо стало всем, кроме Макса, который не разбирался в антикварных вещах.
— Вам повезло, — вещал мистер Хендерсон, — предыдущий владелец набил виллу подлинным антиквариатом, а ваш отец расширил и увеличил все это. Фрески — подлинники, картины — сплошь мастера итальянского возрождения, вина — сорокалетней выдержки, а, возможно, даже и древней, мозаики, барельефы — это просто обалденная вилла!!!
— Я понимаю, — Джиген дико повел глазами, скользнув по мозаикам и барельефам, — но это уж настолько невозможно, что я даже в это верить отказываюсь.
— Я уже принял меры по оценки и страхованию, — сообщил представитель фирмы Рубенштейн, Штейн и Якобсон, — отдыхайте, в холодильнике есть еда, вода и электричество работает. Сколько вам нужно времени, чтобы прийти в себя?
— Около двух дней, — пробормотала бледная Эмма; из химеры, которая жила бедно, она вдруг превратилась в богатейшую женщину планеты. И это благодаря внезапно появившемуся завещанию отца её мужа. Судя по глазам Дайсуке, он чувствовал тоже самое.
Представитель фирмы уехал, пообещав вернуться через пару дней, а члены семейства разбрелись по территории виллы.
На втором этаже нашлась восхитительная библиотека, в которой обнаружились первые рукописные издания Шекспира, Данте Алигьери и других известных писателей и поэтов, с выходом на террасу с видом на улицу Апия Антика. Вилла имела 4 спальни с отдельными санузлами и гардеробную, а хозяйская спальня состояла из отдельной ванной комнаты, передней, салона, имела два окна и одну балконную дверь, выходящую на террасу с видом на сад. На первом этаже, находилась прекрасная, полностью застекленная оранжерея, созданная в 50-е годы XX века.
Прожив на вилле два дня и не приняв никаких решений, семейство Джиген пришло в себя и с нетерпением ждало поездки к другой вилле.
Мистер Хендерсон приехал утром третьего дня, заверил, что все работы по оценке нью-йоркской квартиры идут полным ходом, поставил сигнализацию на виллу и повез изнывающее семейство в Портофино.
***</p>
Бесподобная вилла XIX века — на набережной Раффаэле Россетти в Параджи с захватывающей террасой с видом на море и нетронутым средиземноморским садом.
Вид был просто грандиозен — виден весь морской залив вплоть до Сестри-Леванте.
Она была потрясающа, а при виде Bugatti Type 13 представителю Рубенштейн, Штейн и Якобсон стало худо.
— Первый экземпляр, — дрожащей рукой он поднес стакан с водой, — первый экземпляр…
— Bugatti Type 13, — Джиген обошел вокруг машины, — обалденно. Чем занимался мой папаша?
— История умалчивает, — справившись с дрожью, проговорил Бенгт, — но если хотите, могу выяснить.
— Потом. Пойдемте, посмотрим, что внутри…
Внутри было чуть менее круто, чем на предыдущей, но стены были увешаны немецкими и английскими художниками 17-20 века, подлинные скульптуры итальянских мастеров… Бенгт выпил еще пару стаканчиков воды, сказал, что через два дня приедет и быстро свалил, а семейство принялось поднимать челюсти и хлопать глазами.
Вид там был действительно обалденный, еда вкусна, а кровати мягкими.
***</p>
Через два дня появился Бенгт, поставил сигнализацию, уверил мистера и миссис Джиген, что работы на вилле и квартире идут полным ходом, и повез всех на третью виллу, которая была на острове Капри.
Дом Колетт, в самом сердце Анакапри, всего в нескольких шагах от площади Сан-Никола, был назван в честь известной французской писательницы мадам Колетт, которая купила его и жила там долгое время.