Глава 3 (1/2)

Утром следующего дня чуткий слух Клауса вновь забился в мучительной истерике от ужасного стального рокота открывающихся замков. Кое-как разлепив возмущённо-сопротивляющиеся веки, – великан почти до самого рассвета проболтал с квопл, а потому поспал от силы пару часов, – он принялся спешно будить спящий в ногах розовый комочек.

— Паф, – теперь этот комочек звали именно так, — Паф, просыпайся!

Однако мирно посапывающая на широких, обтянутых приятной шёлковой тканью бедрах Паф совершенно не хотела реагировать на сдавленное шипение великана. В этом не было ничего удивительного, ведь даже звуки погрома, учинённого им же в «Весёлом пьянице», не смогли добудиться маленькой сони. Поэтому Клаус, борясь с собственным нежеланием обращаться так с наимилейшим зверьком, – по его собственному разумению, – принялся аккуратно тормошить её коленками. Это сработало: квопл бросила на бестактного демонслеера невидяще-недовольный взгляд.

— Быстрее прячься! Сюда кто-то идёт! – мечник кивнул на люк, почти раскрывший перед непрошенным гостем все свои богатства в виде бессчётного количества замков.

Заспанная Квопл безучастно повернулась в том же направлении, непродолжительно посмотрела на приоткрывающуюся крышку, из-под которой в трюм спешно проталкивались озорные солнечные лучики, стремившиеся разогнать воцарившийся в помещении угрюмый полумрак, фыркнула и, поднявшись, вразвалочку быстро протопала до ближайшей прохудившейся бочки. По кроличьи подпрыгнув, она полностью скрылась в её пахнущих копчёностями недрах, махнув на прощание пушистым хвостиком напряжённо следившему за ней Клаусу. Он облегчённо выдохнул, и в тот же миг люк распахнулся, впуская внутрь свет. Равномерно зацокали каблучки по деревянным дощечкам лестницы, а уже через минуту перед жмурящимся великаном стояла капитанша с каменным, ничего не выражающим лицом.

— Ну и что ты решил? – требовательно осведомилась она, украдкой взглянув на засохшие кровавые разводы на бинтах и теле.

— Буду паинькой, капитан, – Клаус улыбнулся своей самой обольстительной улыбкой, – одной из таких, после которых с юных девушек как магией сдувало всю одежду, – скрывая за ней свою маленькую ложь. Благодаря встрече с Паф, он резко поменял своё отношение к словам пижона, а потому решил действовать. И вряд ли задуманное им понравится дозорнице, следовательно, сейчас необходимо было прикинуться невинной овечкой.

— Рада, что в тебе осталось хоть что-то человеческое, – и снова с каким-то неуместным облегчением в голосе проговорила чуть смутившаяся девушка, самую малость смягчая черты очаровательного лица. Она достала из карманов плаща моток бинта, марлю для обработки раны и пузырёк с какой-то жидкостью, скорее всего являющейся настойкой зверобоя, после чего присела на корточки возле пленника и принялась разматывать слипшиеся почерневшие лоскуты.

— Позвольте поинтересоваться, капитан, зачем вам всё это? – не скрывая удивления, спросил великан, вдыхая приторно-сладкий запах мёда, исходящий от её волос. Он тоже казался немного не к месту, потому что их цвет больше располагал к чему-нибудь олицетворяющему слово свежесть. Морской бриз, воздух после дождя или всё в таком духе.

— Для того, чтобы… – дозорница осеклась, растерянно взирая на рваные концы швов, неприглядно торчащие из совершенно здорового участка кожи. В поисках ответов она посмотрела на Клауса, но, увидев его лукавое выражение лица, по непонятной причине рассердилась. — Ой да неважно!

Великан тактично скосил глаза в сторону, чтобы не засмеяться от вида рассерженно распихивающей по карманам свои нехитрые медикаменты девушки, которая по окончанию резко подскочила на ноги, круто развернулась и зашагала к лестнице. Правда, дойдя до ступенек, она остановилась, сильно сжала кулаки, шумно втянула носом воздух и, снова развернувшись, возвратилась к пленнику.

— Я пришла, чтобы поговорить, – сообщила она, стараясь выглядеть невозмутимо.

— Я весь ваш, – Клаус склонил голову в почтительном поклоне, но судя по тихому фырканью, получилось не очень убедительно.

Дозорница бегло огляделась в поисках чего-то, что можно было бы использовать как сидение, и, заприметив обломанную спинку стула, рывком вытащила его из кучи рухляди, осыпав при этом большую часть верхушки вниз. Она установила стул напротив пирата и присела на него, разметав края плаща по сидению, а затем элегантно закинула ногу на ногу, сцепив пальцы на уровне колена.

— Ты знаешь леди Беатрис? Капитан дозорников родом из провинции Айден.

Клаус невольно поморщился. Конечно он знал эту женщину, ведь именно она схватила его полгода назад, когда корабль Морганны потерпел неожиданное кораблекрушение. И ко всему прочему Беатрис приходилась малявке родной матерью.

— Знаю.

Девушка придвинулась ближе. Лицо ожесточилось, а превратившиеся в холодные ледники глаза намертво примёрзли к великану, следя за каждым малейшим движением мускулов на его лице.

— Это ты убил её? – голос выдавал ярость, кипящую где-то глубоко в сердце.

Густые брови Клауса удивлённо взметнулись вверх:

— О чём это ты? – вопросил он, от неожиданности даже перестав пытаться выслужиться.

Капитанша молчала, продолжая испытующе смотреть на пленника. Она была готова распознать ложь по первым же её признакам, но лицо перед глазами оставалось абсолютно бесхитростным, как будто и не принадлежало презренному пирату. Выдержав свой взгляд ещё около минуты, девушка наконец сдалась и тяжело вздохнула, расслабив напряжённые плечи.

— Значит не ты…

— Может объяснишь уже, что происходит?

— Леди Беатрис была моим капитаном, и, как ты уже мог догадаться, я тоже присутствовала на том корабле, что преследовал вас от бухты Портхейвена. Я никогда не забуду тот момент, когда из тумана под оглушающий рёв двигателей показался отливающий самой тьмой стальной нос Наксара… Как и лицо стоявшего на нём демона…

— Это был Тёмный Владыка, – мрачно вставил Клаус, вызывая мимолётный шок у собеседницы, заставивший её поёжиться.

— В-вот как… – она откашлялась. — В общем, после того, как вы протаранили Наксар, проделав прореху в моторном отделении, демоны начали поспешно отступать. Однако прежде чем снова исчезнуть в серой дымке, они убили всех членов твоего экипажа и осадили магией наш подоспевший корабль. Многие наши тоже погибли, я же получила серьёзное ранение и была госпитализирована по возвращению на Айден. Поэтому я не знаю, что произошло там позже. Только из отчётов. В них было указано, что капитан дозорников Леди Беатрис Элект была убита пиратом Клаусом «Чёртовой дюжиной», который воспользовался неожиданным нападением демонов и сбежал.

— Чушь. Беатрис сама отпустила меня взамен на обещание охранять её дочь, которое я… – великан помрачнел. — Я не сдержал…

— Охранять? – растерялась дозорница. — Разве не она повинна в нападении демонов?

— Не совсем. Тёмный Владыка воспользовался ей, чтобы разрушить барьер изнутри, после чего открыл портал и спустил на Айден полчище демонов.

— Но как такое возможно? Первый раз слышу о чём-то подобном. Расскажи мне, что произошло на самом деле.

Только Клаус раскрыл рот, как его ещё не начавшийся рассказ уже перебило заунывное урчание голодного животика. Животика Паф. Великан напряжённо посмотрел на дозорницу, но она, видимо решив, что урчал именно его желудок, легонько улыбнулась, встала со стула и покинула трюм, пообещав вскоре вернутся. И в принципе слово своё сдержала – вернулась минут через пятнадцать с тарелкой рассыпчатой гречневой каши, украшенной кусочком масла, парой варёных яиц и куском ржаного хлеба. В другой руке ароматно дымилась кружка травяного чая.

— Вот, поешь, – она поставила завтрак у ног пирата и застыла в немом ожидании. Клаус тоже не спешил что-либо предпринимать, потому что, во-первых, кандалы на руках не позволяли оторвать их от стенки более, чем на несколько сантиметров, а во-вторых, он не был голоден. Демонслееры не нуждаются в столь же частом приёме пищи в отличие от людей. Посему он рассчитывал на то, что завтрак достанется его новоиспечённой пушистой подружке, однако пока надзирательница здесь, этого не случиться.

— Ой! – сконфуженно воскликнула дозорница, запоздало поняв причину, по которой Клаус упорно отказывался притрагиваться к еде. Она быстро прошла до кандалов, взялась за колечко вбитого над головой ступора, который регулировал их длину, но, прежде чем вытащить его, крайне серьёзно напомнила пирату о сделанном им выборе.

— Как я и сказал ранее, я весь твой, – повторил тот, и ступор, скрежетнув, выскользнул из цепи, которая потеряла натяжение и тут же обвисла. Великан попробовал аккуратно отпустить руки, всё это время находившиеся в поднятом положении, и цепь охотно позволила ему это сделать, беспрепятственно выскальзывая из ниши в стене, в которой, очевидно, находился её запас. Что ж, весьма хитро. — Спасибо, – поблагодарил он капитаншу, разминая затёкшие плечи.

— Леди Элизабет, – донёсся чей-то голос со стороны люка. Секундой спустя в проёме появилось загорелое лицо молодого кучерявого матроса. — Прибыл достопочтенный дон Алонсо. Он крайне настойчиво просит вас об аудиенции.

Леди Элизабет недовольно скуксилась, превратив тоненькие ухоженные полоски бровей цвета морской воды в две волнообразные линии.

— Я же ему ещё вчера всё высказала! – недовольно бросила она, уничижающее уставившись на подчинённого, который, в прочем, остался совершенно невозмутимым и даже позволил себе широко улыбнуться. — Выпроводи его вон!

— Не могу, товарищ капитан. Вы же понимаете, что он – один из сыновей правящей этой провинцией семьи. В лучшем случае меня упекут в темницу до конца моих дней.

Дозорница издала злобное горловое рычание, передёрнулась и рьяной поступью направилась к лестнице.

— Закрой люк на замки, – рассержено распорядилась она, проходя мимо матроса. Тот кивнул ей, однако торопиться не спешил, даже когда развивающиеся на ветру полы белого плаща полностью скрылись из виду. Вместо этого он медленным прогулочным шагом спустился в трюм, дошёл до прикованного демонслеера и с недоброй улыбкой уставился на него.

— Чё вылупился, сосунок? Драки хочешь? – понимая, что этот визит не сулит ничего хорошего, Клаус нарочно прикинулся тем самым пиратом с розыскных плакатов, которого так боялись люди.

— Ничего, просто зашёл пожелать приятного аппетита, – ощерился матрос, после чего ногой перевернул тарелку с кашей, несколько раз наступил на высыпавшееся содержимое, оставив четкие следы от подошв своих прогар на притоптанной крупе, и, не преминув также смачно плюнуть в кружку с чаем, удалился выполнять распоряжение капитана.

— Я запомнил тебя… – угрожающе прошелестел великан ему в спину, на что подлец громко рассмеялся, показал средний палец и вышел на палубу.

— Паф? – появилась в дыре любопытная мордочка, как только заглох скрежет замков. Углядев разбросанную по полу вожделенную еду, её обладательница без раздумий бросилась к ней, предвкушая сытный перекус.

— Не ешь это, Паф! – запротестовал Клаус, как только квопл щипнула каждой лапкой по горстке окутанной лёгким дымком тёплой гречки и поднесла их к раскрытому округлому ротику.

Паф замерла, развернулась вполоборота и наградила великана недоумённым взглядом, требующим объяснений. Клаус объяснил, и взгляд с недоумённого сменился на тот, которым награждают несчастных дурачков, ставших таковыми не из собственной прихоти, а лапы без какой-либо тени смущения докончили начатое и потянулись за новой порцией.

— Ну хоть чай не пей… – удручённо вздохнул демонслеер, который из-за наличия явных признаков разума у Паф позабыл, что в сущности она всего лишь зверёк, и ей чужды такие понятия, как унизительно, противно, грязно, особенно в отношении еды. Еда есть еда, и звериные инстинкты никогда не позволят пренебречь пополнением энергетических запасов только потому что на неё кто-то наступил.

Аппетитно похрустывающая раздавленным яичком, так и оставшимся в потрескавшейся скорлупе, квопл как-то неопределённо кивнула, то ли чтобы успокоить пирата, то ли чтобы он наконец отвязался от неё со своими глупостями и дал спокойно доесть завтрак.

— Паффф… – шлёпнувшись на пол, блаженно протянула она, как только последняя съестная крошка исчезла в темноте маленького, но прожорливого брюшка.

Клаус вновь расплылся в девчачьей улыбке и потянулся к ней своей лопатообразной ладонью, чтобы прикоснуться к пушистой шкурке, зарыться в неё пальцами и почувствовать на кончиках нежнейшие прикосновения розовых шерстинок, но, как назло, люк в очередной раз разразился чёртовой какофонией, нарушая безмятежное спокойствие Паф. Она поднялась и торопливо прошлёпала до недавнего укрытия, а помрачневший мечник, чьё ставшее на данный момент заветным желание отложилось на неопределённый срок, уставился на крышку таким испепеляющим взглядом, что становилось непонятно, как она до сих пор ещё не вспыхнула подобно спичке.

— Ну что? – сухо бросила остановившаяся на предпоследней ступеньке Элизабет, когда её не менее рассерженный взгляд схлестнулся со взглядом мечника. Тот сделал глубокий вдох, затяжно моргнул и несколько недовольно выдохнул.