Глава 11 (103). Змея отравится собственным ядом (2/2)

Халит снисходительно повел бровью. Подобная уловка была предсказуема: это было в ее стиле. Спесь застелила ей глаза настолько, что рано или поздно эта змея, в конце концов, отравится собственным ядом.

— Приведи ко мне командующую Эгидбу. Немедленно.

***</p>

В последнее время Церен основательно занялась государственными делами — настолько, насколько это вообще было возможно. Лезть в политику Рейениса напрямую ей бы никто, разумеется, не позволил; а проблемы Ордена были настолько запутаны и комплексны, что любому, к том в нем не состоял, не стоило даже и пытаться; однако Марла предоставила ей возможность заняться помощью нуждающимся: бывшим узникам концлагерей, беднякам и сиротам, беженцам, — словом, тем, кому сама королева в силу обстоятельств не могла помочь так тщательно, как хотела того. Марле предстояло восстановить экономику и инфраструктуру Рейениса, разобраться с правительством областей и позаботиться о том, чтобы нарастить мощную военную силу. В конце концов, одно дело — отвоевать свободу, но совсем другое — суметь ее сохранить. У Марлы было слишком много работы, чтобы заниматься еще и проблемами незащищенных слоев, поэтому эту заботу она перепоручила Церен. Впрочем, принцесса взялась за нее с готовностью и энтузиазмом, стараясь кропотливо и сторожно рассматривать каждое дело.

О прежних беззаботных деньках, когда она только и делала, что прозябала в покоях, пришлось позабыть. Не то, чтобы Церен это беспокоило: звезды, она чувствовала себя никчемной, жалкой и бесполезной, когда ничем не занималась, пока остальные с головой отдавали себя дело. Но все-таки, одну привычку она за собой сохранила: каждое утро Церен в неукоснительном порядке начинала с того, что прогуливалась по дворцовому саду. Свежесть и прохлада хорошо помогали прогнать остатки сна и настроиться на нужный лад.

Вот и сейчас она, поднявшись буквально только час назад и быстро, без всей этой муторной церемониальности, позавтракав и приведя себя в порядок, петляла по садовым дорожкам. Время было ранее; однако солнце уже поднялось высоко, дворец оживился.

Чем дольше Церен находилась на Рейенисе, тем сильнее убеждалась: ей нравится такая жизнь, и особенно — нравится находиться здесь. Она не переставала вспоминать Гарнизон на Немекроне и сравнивать те дни и настоящее время. Все-таки, то место оставило после себя неприятный осадок. То ли обилие неприятных, невежественных людей было тому виной, то ли…

Церен поспешила отмахнуться от этой мысли как можно скорее. Горечь и боль, разрывавшие ее сердце после смерти Алиссы, так никуда и не ушли: они навсегда остались с ней, приросли и стали частью ее сознания. И все-таки… Это в прошлом. Прошлое нельзя вернуть, нельзя изменить, и по нему не стоит сокрушаться. Если она оглянется назад, то утонет в море тоски. Так нельзя. Старые привычки нужно отпускать, ибо впереди ее ждет путь не менее сложный и витиеватый.

— Ваше Высочество.

Церен так увлеклась собственными мыслями, что не заметила, как к ней подкралась госпожа Ясемин.

— Только что от господина Карстена пришло сообщение, и я подумала, что Вам стоит узнать об этом как можно скорее, — сообщила она. Церен, признаться, слегка удивилась: Карстен давно не писал ни ей, ни Ивару, ни кому-либо еще.

— И что же он сказал?

— Он шлет Вам свое почтение и наилучшие пожелания, — отозвалась Ясемин, — и сообщает, что Ее Величество королева Кармен приказала вести активную подготовку к отбытию на Крайние земли для того, чтобы заполучить Каллипан.

Церен потребовалось несколько секунду, чтобы собраться с мыслями и побороть удивление и растерянность. Признаться, она совсем не ожидала, что все это зайдет настолько далеко. Каспер, глава научного подразделения Гарнизона, безусловно, отличался острым умом и преуспевал в этом деле; но все-таки ей казалось, что после того, как затея Рейлы с Буром обернулась такой катастрофой, разумнее было бы оставить эти попытки. Но, видимо, Касперу и впрямь удалось найти ключ к решению этой проблемы; а королева Кармен… Она просто обладала незаурядным упрямством. А уж ее сенешаль и вернувшийся из мертвых командующий Картер — так тем более.

Это была прекрасная новость: Каллипан станет внушительной угрозой для Рейлы даже с учетом того, что применять его по назначению никто не станет. И все-таки, Ясемин отчего-то казалась какой-то мрачной, словно хотела добавить что-то.

— Что-нибудь еще? — осторожно поинтересовалась Церен, глядя на нее.

— Да, Ваше Высочество. Тревожные новости приходят из Кальпары. Императрица Рейла, как уже известно, издала несколько недель назад указ о казни многих военных и государственных деятелей, что в итоге привело к тому, что в пятом корпусе вспыхнуло восстание. Мятежники осадили императорский дворец, и неизвестно, чем все это закончится.

— О, звезды… — Церен судорожно выдохнула и невольно поморщилась.

Это была самая настоящая катастрофа. Но что для нее оставалось действительно непонятным, так это то, как Рейла могла допустить, чтобы подобное случилось. Разумеется, все это было частью замысла сенешаля Линтона и планом Карай, но все-таки, как же она могла поступать так опрометчиво? Рейла всегда была любимицей отца и проявляла безукоризненную исполнительность в любом, даже самом незначительном деле. Азгар считал ее своей единственной наследницей и неоднократно говорил, что хотел бы видеть на троне после себя именно ее; а Рейла же никогда не отказывалась от такой судьбы — напротив, цеплялась за нее мертвой хваткой и уверенно шла по головам, лишь бы достичь желаемого. Так что же произошло? Как она, столь лелеющая власть, могла теперь разрушать ее собственными руками?

Впрочем… Церен вновь поймала себя на мысли, что переживает не о том, о чем стоило бы. Там, где Рейла терпит поражение, она побеждает; а где ее конец, там — ее начало. Возможно, Церен и не придется вступать в жестокое кровопролитие, чтобы заполучить трон, если народ Империи сам сместит Рейлу с него. И, в конце концов…

Разве не заслуживает ее безжалостная сестра, загубившая столько жизней, подобной участи?

***</p>

Айзелла не успела даже прилечь в постель, когда к ней ни с того ни с сего ворвалась Мерена и сказала, что Императрица хочет видеть их обеих. На все попытки женщины узнать, что послужило тому поводу, хранительница покоев лишь отнекивалась и говорила, что сама ничего знает; однако Императрица уверила, что это было срочно. Айзелле пришлось сильно поторопиться, чтобы как можно скорее привести себя в порядок. Она оделась в голубой кафтан, наспех собрала волосы в пучок и выдвинулась вслед за Мереной к тронному залу. Признаться, это немного обескуражило Айзеллу. Прежде, решая какие-либо деловые вопросы, Рейла собирала всех в своем кабинете. Если уж она вызвала их в тронный зал, дело, вероятно, было серьезное. Пусть Императрица и дала понять, что ее гнев, хоть и не исчез, но значительно поубавился, Айзелле спокойнее от этого не сделалось.

Еще два часа назад она выступила перед кровожадной толпой, чудесном образом сумев убедить этих мятежников вернуться в казармы, а затем немало времени потратила на то, чтобы распорядиться об уборке перед вратами дворца. Телами убитых было усеяно все вокруг, и оставшейся, и без того измученной, горстке стражников пришлось немало потрудиться, чтобы ликвидировать кровавые следы восстания. Трупы горами сгружали на повозки и отвозили в дворцовый крематорий, а им все не было ни конца, ни края. Под конец этого утомительного процесса у Айзеллы не осталось сил банально на то, чтобы держаться на ногах.

На войне случалось и не такое, но почему-то именно здесь внутренние запасы энергии подвели ее. В конце концов, Айзелла решила перепоручить руководство уборкой Серхату и благополучно удалилась в покои, мечтая о мягкой кровати и крепком сне. Однако… Не срослось.

Айзелла смогла отогнать усталость прежде, чем оказалась перед массивными дверями тронного зала. Зашла, поклонилась, поприветствовала — Рейла велела им с Мереной стать в сторону и ждать: только вот чего? Айзелла уже не хотела об этом думать — она банально была неспособна. В голове все смешалось и нещадно давило на виски. Ядовитые изречения Императрицы, адресованные ей, кровь и пламя у ворот дворца, мельтешащие стражники, презрительное лицо Селима и силуэт змея Халита на стене… Звезды, казалось, еще чуть-чуть, и у нее взорвется голова.

Айзелла готова была заснуть стоя, если уж на то пошло, но скрип дверей вовремя одернул ее. Женщина поджала губы и подняла взгляд на вошедшего стражника, что поклонился и доложил:

— Господин Халит и командующая Эгидба пожаловали.

— Зови, — повелела Рейла.

Айзелла растерянно похлопала глазами. Эгидба? Звезды, что она-то здесь делает?

— Ваше Величество, — поприветствовал вошедший Халит, в то время как командующая склонила голову и страшилась даже поднять глаза. Еще бы: это ведь солдаты ее корпуса подняли этот бунт. О, звезды… Айзеллу почти что молнией прошибло от этой мысли. Эгидба явилась сюда не просто так — Рейла вызвала ее, чтобы наказать.

Императрица жестом велела Халиту отойти в сторону, как он и поступил, став рядом с Айзеллой. Она взглянула на него, пытаясь считать ответ хотя бы с его лица, но оно не выражало ничего. Либо Халит вновь изображал свое змеиное хладнокровие, либо же банально устал, как и все остальные.

Мыслей было слишком много, и Айзеллу от них тошнило. Что бы здесь ни происходило, от нее это, во всяком случае, скрыли. Нет смысла пытаться разгадать, что на сей раз задумала их Императрица.

— Ты так и будешь сверлить взглядом пол? — ядовито выплюнула Рейла, обратившись к Эгидбе. — Если уж провинилась, так имей смелость посмотреть мне в глаза.

Командующую всю аж передернуло. Несколько секунд она простояла в прежнем положении, а затем вдруг свалилась на колени, согнувшись в спине так низко, что едва не касалась лбом пола, и молебно воскликнула:

— Простите, Ваше Величество! Смилуйтесь! — Рейла, сидящая на троне, даже выпрямилась от напряжения. В ее зеленых глазах, все еще опухших от недосыпа, опасно сверкнула гневная искра. — Я не знала, что все так обернется… Я даже не представляла, что они задумали нечто подобное!

— И все же, — чеканно бросила в ответ та, сжимая покоившиеся на подлокотниках руки в кулаки, — это случилось. Почему же тогда ты не удосужилась ничего сделать?

— Клянусь, Ваше Величество, я пыталась! Я посылала людей остановить их, но они примкнули к мятежникам, и…

— Ах вот как! — снисходительно-насмешливо опустила Императрица, патетично покачав головой. — Значит, каких-то неотесанных смутьянов они слушаются, а тебя, — ее доселе спокойный, сохранявший лишь налет уничижения голос, повысился до разъяренного крика, — свою командующую — нет?!

— Ваше Величество, я…

— Помолчи! Твои никчемные оправдания я даже слушать не собираюсь. Мне ясно одно: ты не справляешься со своими обязанностями. А кроме того, бездействуя, ты стала соучастницей этого преступления. Стража! — Стоило ей позвать, и двери тут же открылись. Все еще стоявшая на коленях Эгидба испуганно озирнулась. — Уведите ее в башню Кайчетт! — приказала Императрица. — Я приговариваю эту женщину к смертной казни.

— Но… — Эгидба ошарашенно взвилась и вытаращилась на Рейлу. — Ваше Величество… Ваше Величество, я не виновата! Помилуйте, Ваше Величество!

Слушать ее мольбы никто не стал. Стража рывком подняла ее на ноги и увела прочь, игнорируя отчаянные крики командующей.

Айзелла тихо выдохнула и обвела потерянным взглядом стены зала. Звезды, эта неделя становилась все более безумной… Впрочем, а на что еще можно было рассчитывать? Императрица, мстительная и безжалостная по своей натуре, ни за что бы не простила мятеж. Ее обещание помиловать всех было не больше, чем обманным холодом: утихомирив мятеж, она решила вырезать отравленные корни немногим позже. Признаться, Айзелла сомневалась, что это приведет к хорошим последствиям.

— Сама виновата, — мрачно опустила она, желая лишний раз убедить всех в своей безоговорочной солидарности с Императрицей. — Ее ведь предупреждали…

Комментарий Айзеллы остался без внимания. Впрочем, оно ей и не требовалось. Главное, чтобы только все услышали, что она сказала, и поняли, что она ни за что не отвернется от своей повелительницы.

— Мерена, Халит, вы свободны, — пресно опустила Рейла спустя некоторое время молчания. — Айзелла, останься.

Женщина напряглась и смогла повернуться к ней лишь после того, как Мерена и Халит покинули тронный зал, оставив их за закрытыми дверями.

— Ваше Величество? — осторожно протянула она, с замиранием сердца ожидая того, что услышит. Голова окончательно перестала работать, но одна мысль все еще крутилась назойливо. Казнь. Казнь, казнь, казнь…

— Найди мне имена всех тех, кто участвовал в этом мятеже, и составь указ об их смертной казни. Никого не пропусти. Хоть из-под земли достань, — безапелляционно выплюнула Рейла. — Капитан Селим должен быть первым в этом списке.

— Как пожелаете. Все будет исполнено в кратчайшие сроки.

Когда Айзелла еще не договорила, та уже поднялась с трона, издав тяжелый вздох, и спустилась, взмахнув широкими рукавами и сложив руки за спиной. Рейла остановилась буквально в метре от нее, и Айзелла, право слово, почувствовала себя по-настоящему растерянной.

— Сейчас мы живы только благодаря Дамле, — изрекла вдруг она, словно желала поддеть. — Ее советы всех нас спасли, — сказала и продолжила вальяжно шагать в сторону дверей.

Айзелла чуть не подавилась. Дамла — опять эта змея, звезды! Самым унизительным в этом всем было то, что на ее-то за подобные предложения Рейла и не думала гневаться: только поддерживала их, напротив. А Айзелле это едва не стоило головы.

— Так ведь, — она не смогла удержаться от прямолинейного замечания, — именно из-за ее советов мы и оказались в таком положении.

Императрица обернулась на нее вцепилась округлившимися от злобы глазами. Айзелла нервно поморщилась, но выдержала этот суровый, сердитый взгляд.

— Хватит, — шикнула Рейла, стиснув зубы. — Хватит винить во всем госпожу Дамлу! Кого не послушаешь, так она виновата во всех бедах, — она уничижительно фыркнула и скривила рот в недовольной гримасе. — Учти, Айзелла, что отныне неуважение к ней я буду воспринимать как неуважение лично к себе.

Айзелла в очередной раз решила, что Императрица была не в себе. Звезды, и что она только нашла в этой змееподобной женщине, как могла на ней так помешаться?

— Извините, Ваше Величество.

— Иди, — лишь опустила Рейла, претенциозно выгнув бровь. — И постарайся не попадаться мне на глаза.

***</p>

— Я хочу, чтобы вы продолжали борьбу, капитан. Вы можете обещать мне?

— Обещаю.

С утра солдат пятого корпуса Кальпары ждала весьма жуткая и жестокая картина. Пока господствовала ночь, нечестивые приспешники Рейлы казнили и на всеобщее обозрение, над воротами, вывели отрубленную голову командующей Эгидбы. Ее волосы были разодраны в клочья, глаза закатились в посмертной мученической гримасе, а рога были обломаны, сочась кровью, что по каплям стекала на землю и обогряла каменную дорожку.

Это стало последней каплей.

Селим согласился на предложение Айзеллы и отступил лишь потому, что его люди были сильно измотаны в ходе того ожесточенного побоища, продлившегося целую ночь. И хотя он не верил в то, что обещаниям императрицы помиловать всех, можно доверять, но все-таки решился дать ей шанс. Селим рассчитывал, что она, узрев воочию силу и масштаб народного недовольства, одумается; но этого не произошло. Рейла не воспользовалась предоставленной ей возможностью уладить этот конфликт максимально, насколько в текущих обстоятельствах это вообще было допустимо, безболезненно. Она вновь растоптала свою армию, унизила и предала; и на сей раз заслужить прощения она уже не сможет.

Селим вышел на помост и тут же столкнулся с разъяренным ревом толпы. Не только те, кто ранее участвовал в восстании, собрались здесь; на сей раз сюда сползлись и первая, и третья, и четвертая, и восьмая, и девятая, и одиннадцатая — словом, все роты, и их капитаны. Все эти люди, порядка нескольких тысяч солдат, горели ненавистью и жаждой крови, желали падения безумной, жестокой и беспощадной императрицы Рейлы.

На сей раз повести их за собой предстояло Селиму, ибо борьба — не только его воинский долг, но и обещание, данное Нуре и одновременно сотням других, что слегли в могилу от безжалостных рук нечестивцев.

— Воины! — воскликнул Селим, остановившись у края помоста. Потребовалось порядка тридцати секунд, чтобы возбужденная толпа стихла, готовая внимать его словам. — Я вижу гнев, пылающий в ваших сердцах, и знаю, что он справедлив! Три дня командующую Эгидбу продержали в башне Кайчетт, а этой ночью — казнили; и в этом — справедливости нет! Императрица обещала быть милостива и справедлива, но вот, как она с нами поступает! Она вновь предала наше доверие, унизила нас, и поверьте, что этим все не закончится! Следующими на плаху отправимся мы — все мы, — ибо покуда этим государством правит Рейла Безумная, правосудия мы не дождемся!

— Так чего мы ждем?! — выкрикнула кто-то. — Пойдем во дворец и доведем начатое до конца!

Толпа поддержала эту женщину. Завопили, закричали, заголосили: «Долой императрицу! Смерть ей! Смерть Айзелле! Смерть Дамле!»

Селим поднял прямую руку, стараясь воззвать их к спокойствию. Его дух, окутанный злобой, хотел того же, но разум диктовал совсем иначе. Он хорошо помнил слова господина Халита о том, что такая тактика неэффективна, и, обдумывая их, и сам пришел к выводу, что нельзя поступать так опрометчиво. Им удалось раскачать трон Рейлы, но она по-прежнему была достаточно сильна, чтобы удержаться на нем. А уж после того, что случилось три дня назад, она точно не станет церемониться: поднимет аннигилятор и обратит их всех в горстку пепла.

— Поверьте, я хочу того же! — воскликнул Селим, когда возбуждение толпы вновь стало. — Однако важно понимать, что не в наших силах противостоять им в одиночку! Нам нужна сильная поддержка — такая, как Ее Высочество принцесса Церен!

Среди людей прошелся взволнованный шепот. Все они жаждали падения Рейлы, но немногие из них всерьез задумывались о том, что будет дальше. Все это была стихийная, импульсивная вспышка; однако она грозила привести к большим последствиям и кардинальным переменам. Чем дольше это продолжалось, тем сильнее Селим понимал: им нужна четкая организация и тщательный расчет.

— Мы поможем ей — она поможет нам! Отправимся на Рейенис и присягнем нашей будущей Императрице!

Он выхватил из ножен клинок и вскинул над головой, чем вновь подстегнул толпу. Хватило пары минут, чтобы остальные — все, до единого, — обнажили свои мечи в знак солидарности.

— Да здравствует Ее Величество Императрица Церен!

Толпа заскандировала вслед за ним.

Имя их новопровозглашенной правительницы не сходило с уст солдат даже тогда, когда они двинулись к посадочной площадке и оккупировали корабли, что долгие месяцы простаивались без дела.

Имя их новопровозглашенной правительницы продолжало звучать и тогда, когда они, отбившись от патрульных на орбите Удракии, ринулись на край солнечной системы Манзилии.

Имя их новопровозглашенной правительницы сотрясло всю Кальпару через несколько дней спустя, когда войска третьего, четвертого и седьмого корпусов последовали их примеру и покинули столицу с четким намерением присягнуть на верность принцессе Церен.

Имя их новопровозглашенной правительницы отныне стало смертным приговором императрицы Рейлы, лишь ожидающим приведения в исполнение.