Часть 1 (1/2)

Эта история началась в сентябре 2029 года, когда сборная России по фигурному катанию изо всех сил готовилась к контрольным прокатам в »Мегаспорт». Нервы у многих были на пределе, особенно у тех, кто точно знал, что это их последний шанс попасть на Олимпийские игры, ведь возраст брал свое. Тяжелые на эмоции Олимпиады 2018 и 2022 года будто бы были в прошлой жизни. После них ничего не осталось, кроме факта того, что кто-то выиграл, а кто-то проиграл. Олимпиады 2026 года Россия не увидела. По крайней мере, не увидела как участница из-за длительного бана спортсменов. И вот, только сейчас, спустя семь лет, спортсмены готовы ехать, чтобы побеждать. Их много, а квоты — две.

Лиза со стаканчиком теплого кофе, нарезает по катку круг за кругом, всматриваясь в прогон программы своей пока еще временной подопечной. Если будет успех на контрольных прокатах сборной России, а также успешные выступления на этапах Гран-При, то она вполне может заявить, что она ее тренер, а не Мишин, который ей как раз и доверил подготовку к сезону этой уникальной фигуристки. Туктамышева только пробует себя в тренерской деятельности, решив, по непонятной и ей самой причине, взять не группку малышей, а уже взрослую спортсменку. Слишком взрослую для их вида спорта.

Лиза не делает замечаний, не кричит об очередном неправильно выполненном элементе, не предъявляет по поводу «чувств», которые фигуристка должна передать зрителю, судьям. Она старается быть понимающей.

Впрочем, Елизавете, наверное, проще, чем кому-либо еще можно понять эту самую подопечную, которой вот-вот стукнуло двадцать шесть, в канун-то Олимпийского сезона. Проще понять мотивацию, особенности тела, отношение к фигурному катанию. Потому, они часто остаются после тренировки, обсуждая насущные проблемы взрослой жизни фигуристок. Потому, Лиза так яростно просила дать Алексею Николаевичу именно эту ученицу, которая перешла в штаб Мишина летом далекого 2026 года.

Когда Лиза отрывает свой взгляд от стаканчика, она об этом жалеет. Фигуристка то и дело срывает прыжок за прыжком, не дорабатывает дорожку шагов. Вся ее произвольная программа, мощная по музыкальному сопровождению, абсолютно пустая по исполнению. Настолько плохо не было даже в момент работы над ней. Лиза понимала, что она не может провалиться на контрольных прокатах в качестве тренера, поэтому нельзя было все спустить в плавание по тихому течению. Они должны бороться. Впереди Олимпиада.

— Это что такое, Косторная? — Лиза сорвалась на крик, — Что ты делаешь руками? Где эмоции? Где чувства?

— В пизде! — Алена отворачивается от тренера, прикусывая язык. Они, конечно, без проблем могут покричать друг на друга, а после спокойно общаться, но точно не сейчас.

— В Москве, говоришь? — Туктамышева улыбается, не видя, что фигуристка закипает. Есть темы, которые нельзя затрагивать. Но ей нужны эмоции. Лиза идет ва-банк.

— Елизавета Сергеевна, Вы все сказали? — цедит Косторная, подъезжая к тренеру, — Мы продолжим или обсудим мою личную жизнь?

— Обсуждать то, чего нет? — она перешла на более спокойный тон, заметив насколько Алене неприятны слова про чувства, — Что-то случилось? Ты так плохо еще никогда не катала эту программу.

— Да нет, все нормально. День, наверное, неудачный. Можно перерывчик сделать?

— Десять минут, — Лиза надев чехлы, прошла к столу, делая на бланке пометки с ошибками Алены. Слишком много. Потеряны уровни. Кривые выезды, если они вообще случались.

Открыв телеграм, Туктамышева проверила сообщения, в частности почитывая новости из мира фигурного катания.

— Ох, бля… — вырывается непроизвольно с ее уст.

— Меня еще нет на льду, а Вы уже материтесь, Елизавета Сергеевна, — Алена вернулась на лед, улыбаясь во все тридцать два зуба, — Что с Вами?

— Ну и как тебе последние новости?

— Какие именно? — Алена перегнулась телом через бортик, заглядывая в смартфон тренера, — А, эта. Весело, не правда ли? Долго они тянули.

— А ты? Нормально? — Лиза смотрит сочувственно, пока Алена тянет глупую улыбку.

— Лиз, прошло уже семь лет. Конечно, нормально! Давай тренировку продолжим, а то завтра уже ехать в Москву.

— В пизду? — ухмыляется тренер.

— В нее самую.

После этого перерыва и беседы, Алена смогла приземлить чисто несколько прыжков, включая тройной аксель. Она успешно прокатала произвольную программу, после которой Туктамышева ее похвалила, не забыв сделать ряд мелких замечаний о дорожке.

Тренеру по-прежнему не хватало эмоций, будто Алене нечего сказать в этой истории любви, которую она представляла зрителю. При этом, Косторная сама сделала выбор в музыке, рассуждая над тем, какой могла бы быть идея. Но, чем ближе прокаты сборной, тем меньше энтузиазма было у фигуристки.

— Боишься прокатов?

— Просто не хочу в Москву. Хоть это и родной для меня город, но он дает очень много неприятных ассоциаций. А еще там полно тех, кому я, так или иначе, насолила, подпортила жизнь и тому подобное по списку.

— Ты же знаешь, что она будет на прокатах?

— С чего бы ей там быть? Она вроде не входит ни в какой штаб, вольная птичка-хореограф.

— Она постановщик Полины Тихоновой.

— Вау, не знала, — Алена слегка бьет кулачком в плечо своего тренера, — До завтра, моя Императрица!

— Пока…

Наверное, эта история началась раньше. Намного раньше. Семь лет назад, когда, по мнению Алены Косторной, все закончилось. Самые глупые вещи в ее судьбе, стали причиной разрушения личной жизни. И сколько бы на эту тему не шутила Валиева, которая сохраняла с девушкой дружеские отношения, часто приезжала к ней в Санкт-Петербург, после переезда той, Косторная не отрицала факта того, что это была точка невозврата.

Расставание на почве быта — явление распространенное. И они не стали исключением. Ссора за ссорой. Примирением за примирением. Рано или поздно такой своеобразный день сурка надоедает. И он надоел Щербаковой.

Они расстались осенью 2022 года, а Алена помнит всю ссору того дня до мельчайших деталей, словно все произошло буквально вчера. И она не остановила девушку, после не написала и не позвонила. Все, что их связывало — наличие общих друзей и иногда совместные соревнования.

В своей совокупности, это были тяжелые соревнования, которые оставляли после себя долгий шлейф горькой правды. Они прошли эту точку, назад пути нет. Они никогда не будут вместе.

Алена почти каждый раз жалела, что поддалась на чувства, когда шла сама к заветному номеру или впускала гостью к себе. Когда после давящей тишины, они обнимались и целовались. Когда, под утро, одна из них сбегала, вновь оставляя вакуум между ними. Они друг другу больше никто, просто соперницы. Просто спят вместе, когда есть возможность.

В 2026 все закончилось окончательно. Тогда, будучи ученицей Буяновой, Алена провалилась на Чемпионате России, впрочем, как и Щербакова, которая сразу же после объявила о завершении карьеры. После тех результатов, Аня долго высказывала Алене о том, что во всем виноваты их «отношения», что она отвлекалась на бывшую девушку, не могла нормально тренироваться и выступать. Еще она там что-то рассказывала про своего молодого человека, Алена не вникала.

В своей голове она ставила точку.

Проходя на каток «Мегаспорт», Алена искала глазами представителей своего тренерского штаба. Кроме Лизы, должен был быть где-то и Алексей Николаевич, который привез парочку парней, основных претендентов на единственную Олимпийскую путевку — Семененко и Лутфуллина.

И какова ирония, когда она находит Туктамышеву, задорно обсуждавшую что-то с Щербаковой.

— Сколько лет, сколько зим, — Алена тормозит у бортика, кивает в знак приветствия Ане, — Я пока тебя тут искала, чуть не долбанулась.

— А че тебе я? За ручку по катку поводить? Давай, на разминку, не халтурь, Косторная!

Алена молча отталкивается от бортика, не разрывая зрительного контакта с тренером, после чего, совсем незаметно, растирает переносицу средним пальцев правой руки.

— Вот это красиво, пожалуйста, сделай также все изящно в программе, — кричит Лиза вслед, возвращаясь к диалогу с Аней, — Взрослая тетка, а иногда хуже детей, — Туктамышева замечает, что Щербакова уже не слушает, увлеченно смотря на лед. И, как неожиданно, она не смотрит на свою ученицу, — Сколько вы не виделись?

— Со второго января 2026 года, — на одном дыхании шепчет Аня.

— Я думала, что ваша любовь пройдет любые испытания, а оно вон как вышло.

— Были молоды и эмоциональны. К совместной жизни мы не были готовы, — Аня отворачивается от катка, заглядывая в глаза Лизы, — Желаю Вам, чтобы вторая квота стала вашей, а я постараюсь сделать все, чтобы первая досталась Полине.

— Меня устраивает, — Лиза отбивает кулачок с девушкой, — А замуж выходить не торопись, тут ума много не надо.

Щербакова цокает, закатывая глаза. Конечно, Лиза хоть и поздравила девушку с помолвкой, но она переживала за Алену. Когда-то она приехала в Питер совершенно разобранной, как физически, так и морально. Постепенно она набрала форму, но видимо, даже спустя три года, девушка осталась жить со своим прошлым.

Алена стала больше улыбаться, громче смеяться, чаще шутить. Алене вновь начало нравиться любое движение вокруг себя. Алена была рада, что в СМИ заговорили об ее возвращении, когда на прошедшем Чемпионате России, она умудрилась забрать бронзу.

Казалось, что уже весь мир не верил в талантливую фигуристку. Впрочем, в нее перестали верить с того самого Олимпийского сезона, который завершился триумфом Щербаковой. Но она не сдавалась. Она нашла то место, где ей помогли. Особенно, конечно, она благодарила Туктамышеву, вложившую в нее всю душу. И даже перепалки для них — это всего лишь рабочий момент, а не унижение.

Вернувшись в отель, Алена успела раздать несколько автографов, ответить на вопросы журналистов, после чего, со спокойной совестью направилась к лифту.

— Хорошая программа, — спокойно говорит Аня за ее спиной.

— Спасибо, — девушка проходит в лифт, следом хореограф, — На время контрольных прокатов переехали всем штабом в отель?