Часть 36 (1/2)
----- Удивлена, что вы не зашли раньше, - психолог поправила свои очки в круглой оправе и улыбнулась, - Ваши коллеги рвались ко мне на следующий же день.
Не одну меня отстранили, какое облегчение. Я пожала плечами и выдавила дежурную улыбку,
- Воспользовалась советом главы отделения и взяла небольшой отпуск. Боже, только не спрашивайте меня о подробностях, после такой дозы вранья мне придется проглотить полпачки успокоительных и запить их крепким алкоголем. Странная особенность передалась мне от мамы, впервые проявилась еще в раннем детстве. Любая, даже самая крохотная ложь, тревожила меня настолько, что окружающим не составляло никакого труда разглядеть на моем лице вину. Помню, как подростком репетировала перед зеркалом, чтобы не выслушивать от родителей очередной лекции за очередную оплошность. Но, как видите, я не слишком продвинулась в освоении искусства лжи
Мисс Коулсон смотрела на меня без отрыва, будто видя меня насквозь. Мне не хотелось ей врать, но и сказать правды не могла. Я не уверена, что успела справиться с событиями из-за которых оказалась в кресле посреди ее кабинета. Очутившись в четырех стенах своей крошечной квартиры, я поняла, что мне необходимо общение, и работа, много, много работы, вытесняющей лишние мысли.
-…ездили к родителям?
Упустив начало предложения, решила просто согласиться. Она делала краткие пометки в анкете, временами постукивая ручкой по подлокотнику кресла. Ее кабинет находился в другом корпусе больницы. В голове я представляла себе сцену из жизни психиатрической лечебницы– метущиеся в бреду люди, закаленные медицинские работники и излишне любопытный врач, допытывающийся до всех моих секретов. Да, я никогда раньше не была в этом крыле и смутно представляла зачем меня сюда отправили. Но глава отделения – босс моего босса – категорически против допускать меня до работы без записки от психолога. Напротив, здесь было довольно мило и душевно, взять хотя бы приятного секретаря в приемной, она даже обменялась со мной парой любезных фраз. Не было слышно криков обеспокоенной родни или пациентов, из которых лилась ручьем кровь…В общем, ничего, к чему я так привыкла. Если подумать, в травматологическом отделении был больший дурдом. Мисс Коулсон на вид была чуть старше меня, но судя по количеству грамот в шкафу, практиковала гораздо дольше. Хирургия была самым интересным и сложным профилем в медицине по мнению многих, поэтому и учеба занимала немало времени. Я буквально слышала голос своего отца:
«Только не хирургия! Она заберет всю твою жизнь…».
Если бы он узнал о произошедшем три назад, я бы услышала что-то похожее на это:
«Я говорил. Я предупреждал. Но ты не слушала.»
Я люблю своего отца, но иногда хотелось услышать что-то кроме порицания. Сама жизнь оказалась на порядок сложнее, чем все уроки, которые нам давали в медицинском. Мало залечить рану на теле, душевные раны так просто не вылечить.
- Как вы считаете, можно ли допустить вас до операций?
- Я буду очень рада вернуться на работу. – лучшая ложь – частичная правда.