Арка Химицу - 16.09.1987 (2/2)

Кагемару злобно зарычал, вырвался из захвата и моментально направился в мою сторону, отрывая и откусывая мои лапы, но вместо одной утраченной, появлялось две новых. И как результат, стоило телохранителю Джуна оступиться, как он получил одной лапой по животу. Кагемару на мгновение замер на месте, а когда осознал, что случилось, упал на колени, прямо на траву, прикрывая руками порванное пузо, с трудом удерживая вываливающиеся внутренности. Несмотря на это, Кагемару оставался невозмутимым, не стонал боли и даже не просил пощады. Лишь хмыкнул, посмотрев в мою сторону, сплюнув кровь, на некогда зелёную, но в данный момент багровую траву с сорняками.

— Чего остановился? Добивай, если уж начал, — скривился в гримасе отвращения и презрения Кагемару.

Я же просто убрал своё оружие гуля и помог подняться Химицу с Кагоме.

— В этом нет нужды. Потому что мы, в отличие от тебя, и твоего хозяина, не убийцы. Мы за то, чтобы восторжествовала справедливость. Так ему и передай при встрече, — ответил я, не спеша, отводя в дом девчонок.

Сделав пару шагов, я обернулся, но телохранителя Джуна уже и след простыл. Только бурые пятна крови повсюду, поломанный забор и примятая трава говорили, что тут что-то всё-таки случилось. Не знаю, решиться ли Кагемару, всё передать своему начальнику, но то, что в ближайшее время он к нам не сунется — это уж точно. А значит пока что можно выдохнуть и решить, что делать дальше?

— Если Джун направил сюда Кагемару, то это значит, что он реально чего-то боится, раз прислал своего лучшего бойца, — рассуждал я, пока девчонки приходили в себя после этой стычки.

— Зато теперь, Джун несколько раз подумает, прежде чем снова к нам сунуться, — вставила слово Химицу, пока Кагоме медленно регенерировала сидя напротив нас. От неё даже пар исходил, словно она только что из бани — Он же не полный идиот, верно?

— Я, конечно, не очень хорошо его знаю, — отозвалась Ивамура. — Но то, что он не дурак — это точно. И явно не обрадуется тому, что мы сделали с его цепным псом.

— Главное — он остался жив. А это будет означать, что мы не безжалостные убийцы и понятие чести у нас всё же есть, — подметил я.

— Жаль у него этой чести на четверть пальца, — скривила недовольную мину Кагомэ, а может быть и от неприятных ощущений связанных с регенерацией. Залечив в итоге свои раны Ивамура продолжила. — В общем спасибо вам друзья за помощь, но больше я не могу так вами рисковать.

— Что ты собралась делать? — взволнованно спросила Химицу.

— То, что надо было сделать давно — пойду и напомню Джуну о том, что у него есть также вторая внучка. Тогда он точно отпустит папу и все вы будите в полной безопасности.

— Но что в итоге будет с тобой? — поинтересовался я.

— За меня не волнуйтесь, — улыбнулась она. — Вы и так слишком многое для меня с дедушкой сделали. Пора и мне тоже сделать, что-то хорошее.

— Но ведь мы ещё не знаем, спасло ли КГБ твоего отца, — напомнил я. — И если да, то и смысла делать это всё попросту нет. Все козыри у нас будут на руках, и Джун просто ничего не сможет нам сделать.

— Возможно, ты прав, — согласилась Кагомэ. — Но если ничего не выйдет, то выбора у меня попросту не останется.

На этом и остановились — пока что просто подождать новостей от Ирины, а после исходя из сказанного ей, планировать дальше наши действия. Ближе к обеду домой вернулся Мориюки сан, который снова ходил в префектуру и где ему сообщили, что с сегодняшнего дня им снова можно работать, и все ограничения сняты. Собрав вещи и распрощавшись со мной, Кагомэ с её дедом, снова пообещали вернуть всё, что я на них тратил. На что я в очередной раз сказал, что пусть это будет как инвестиция в их ресторан и если хотят, то пусть отдают один процент от своей чистой прибыли. На что Кагомэ со своим дедом согласились, после чего отправились обратно в то место, которое они называли домом до того, как кто-то натравил на них все проверки Японии. Но сейчас всё хорошо и им снова разрешили работать. Однако покинув мой дом, мне вдруг стало как-то тоскливо и одиноко. Если бы не Химицу, которая в данный момент была рядом со мной, перемывая гору грязной посуды, то я бы вообще с ума бы сошёл от одиночества. Вызвавшись помочь ей с посудой, я быстро протёр все тарелки и поставил на место.

Затем мы с Хвостиком уселись перед телевизором, смотря какое-то, вечернее ток-шоу. Пока я вдруг сам для себя не подметил, осматривая дом:

— Теперь тут будет довольно пустовато. Даже удивительно, как-то: всегда хотел тишины и покоя, получил нежданных соседей, но как только привык к ним, то они ушли чуть не оставив меня снова в полном одиночестве.

— Как это в одиночестве? — удивилась Химицу, посмотрев на меня. — А я кто тогда?

— Я сказал «чуть не оставив», — уточнил я. — Без тебя, солнышко моё, я бы не знал, что и делать. Только ты и выручала меня всегда, когда было плохо. А я всегда относился к этому, как к должному. Прости за всё, что было не так между нами. Дурак был, что тут скажешь. Не уходи, пожалуйста.

Выслушав меня, Химицу крепко обняла и прижалась ко мне, не желая отпускать:

— Куда же я от тебя уйду, мой глупенький и любимый аники? — ласково спросила она, положив голову мне на плечо. — Я ведь давно и так сильно тебя люблю, что не могу представить свою жизнь без тебя. Правда будущее меня всё равно немного пугает. И я просто боюсь представить, что нас будет ждать впереди?

— Этого я не знаю, — пожал плечами я, обнимая её. — Зато в одном уверен точно — всё, рано или поздно у нас с тобой будет замечательно: закончим школу, потом институт (ты свой педагогический и станешь учителем, как и мечтала. Я же какой-нибудь университет, связанный с творчеством), затем устроимся на хорошую работу, сделаем здесь ремонт, обзаведёмся детишками и будем жить долго и счастливо.

— Прям, как в сказке, — мечтательно вздохнула Химицу.

— Возможно, — кивнул я, пристально посмотрев на неё. — С одним лишь отличием: наша сказка будет только хорошей и никогда не кончится.

— Люблю тебя, бака Нико кун, — прошептала Химицу.

— И я тебя, Солнце моё, — ответил я, в очередной раз страстно целуя её. А она меня в ответ.

В итоге мы и сами того не заметили, как опять оказались в моей постели. Где снова занимались сексом (причём на этот раз гораздо дольше, чем в первый раз и в разных позах). Когда же мы выдохлись, передохнули и сходили в душ, то уже не было сил ни на что и мы просто решили лечь спать в крепких объятьях друг друга (до этого Химицу позвонила домой и предупредила отца, что останется с ночёвкой у подруги.) Чему он поверил, или просто сделал вид, догадываясь, где и с кем его дочь в данный момент? И хотя я её всю уже осмотрел даже без одежды, всё равно не понял, где на ней висят прослушки? Видимо просто профессиональное чутьё и отцовская забота тут тоже сыграли немалую роль. Но пусть Рюнески сан не переживает — со мной его дочери ничего не угрожает.

Главное в тот момент было то, что я сам, наконец, поверил — всё у нас с Химицу в итоге будет хорошо… только не знал точно, когда именно это «хорошо» должно случиться в итоге?