Арка Кагомэ 16.09.1987 (1/2)

Но иногда ты вспоминай меня

Таким, каким был я.

(Jackie-O — Unravel)

Я не был удивлён, что за нами в итоге придут. Больше всего удивляло упорство, с которым эти упыри пытались нас с Кагоме просто разорвать на части. Словно мы им были нужны не живыми, как сказал их лидер, а скорей всего и в виде «пазла: собери нас по частям». Что ещё раз подтверждает слова Майи: упыри действуют на основе инстинктов и в порыве бешенства больше похоже на животных. Многочисленных, тупых и очень покорных. Так что надо действовать быстрее, прежде чем к нам ещё одна группа не нагрянула, или же не дай боже сам Кагемару, который порвёт нас как тузик грелку. Но убегать я не намерен, слишком долго я пасовал перед трудностями, пришло время их преодолевать. Жаль только союзников у нас довольно мало. Даже этой Ирине, я по-прежнему не очень верю, хоть она и старается казаться приветливой и приторно милой, в её глазах всё равно отражается холодный расчёт и ни капли сочувствия. Поэтому и нашими жизнями она, будет дорожить, пока мы что-то знаем или имеем какие-либо ценные данные. А как только ничего у нас не останется, то мы быстро пойдём в утиль, как отработанный материал. Для всех этих спецслужб даже есть понятие «допустимый ущерб». Проще говоря, если в процессе задания будут человеческие жертвы, то это не они не уследили и не уберегли, а задание вышло сложным и без жертв никак не обойтись. И я бы ещё долго так рассуждал, если бы не голод, который ран или поздно всё равно заставит просыпаться утром. Кагомэ же мирно спала рядом, смешно посапывая во сне.

Аккуратно встав с кровати, я на цыпочка прошёл на кухню, закрыл дверь и для начала поставил чайник. Посмотрел на снежный шар с изображением Эйфелевой башки и решил, что рано или поздно съезжу туда вместе с Кагоме. К тому же она французский знает хорошо, поможет мне, если начну теряться. Но для начала завтрак, а потом звонить Ирине. Решил сварить всем на этот раз той самой овсянки… которую варил для себя и Химицу ещё десятого числа. А через четыре дня, она решила разорвать всё, что между нами было за эти десять лет. Хотя у нас с ней было же не только плохое (которого я, по правде говоря уже и не помню), но и много чего хорошего: вспомнил, как я первый раз с ней встретился, не зная ни слова по-японски пытался хотя бы понять, как её зовут; как мы вместе гуляли, веселились, шутили друг над другом, дарили друг другу подарки, лепили снеговика на Новый год; как я первый раз повёл её в младшую школу, хотя сам уже был на класс старше, несмотря на то, что мы с ней одного возраста (всё дело в том, что Химицу часто и тяжело болела в раннем детстве, поэтому и в школу пошла на год позже); как я впервые называл её своей принцессой, Солнцем, хвостиком, а она обижалась, забавно надувая щеки, как сердитый хомячок; как первый раз по-настоящему поцеловались. Неужели всё это нужно разом перечеркнуть и забыть? И если бы в тот момент, когда я отверг её любовь, Химицу кричала на меня, дралась или плакала, во мне бы ещё сидел червь сомнения. Но она влепила мне пощёчину и молча ушла, не проронив ни слова. Тем самым как бы говоря, что между нами всё кончено и все мосты сожжены. Что ж. Раз старых мостов нет, пора строить новые.

Я сделал всё в точности, как в тот раз, добавив варенья от бабушки и разложив кашу по трём тарелкам, поставил их на стол, рядом с чашками. Случайно посмотрел в сторону сада: о вчерашнем нападении сегодня напоминала лишь примятая трава и поломанные ветки деревьев. Словно и не было ничего. А если кто спросит, что случилось, скажу, мол, ветер поломал. Такое ведь частенько случается, да? Мориюке сан видимо снова пришёл на запах еды. Кагомэ в этот раз пришла позже, одетая в свой привычный серый свитер и джинсы, при этом сильно задумчивая. Интересно только о чём? Жаль я мысли читать не умею. Столько бы проблем можно было избежать. Покушаем, потом её расспрошу, что её тревожит? Не стоит Мориюки сана втягивать во все наши проблемы (хотя тут речь идёт о его сыне, так что он уже участвует в этом деле. Пассивно, но участвует).

Закончив прием, пиши (всем каша понравилась и даже от Кагомэ снова не было критики), Мориюки сан снова уселся за очередную книгу, а мы с Кагомэ принялись вызывать Ирину. Набрав пару раз произвольный номер, я подумал, что этого достаточно.

— И что теперь? — поинтересовалась Ивамура.

— Ждём. Ирина говорила, что она сама с нами свяжется.

Через пару минут в дверь позвонили и я надеялся, что это была Ирина. На удивление на этот раз мои надежды оправдались. А также был безумно рад, что к нам не пришёл Кагемару и не оторвал нам всем головы, за то, что мы пытаемся очернить и без того чёрную душу его хозяина. Если конечно у Джуна она вообще есть.

— Ну наконец-то соизволили позвонить, — театрально всплеснула руками майор КГБ. — А чего вчера не пришли, когда вам встречу назначали?

— Во-первых появились кое какие дела, — пояснил я.

— А во-вторых, что вы сделали с Ичиносэ саном? — взволнованно добавила Кагомэ. Не знал, что она будет за него так волноваться.

— Всё с вашим Ичиносэ в порядке, — махнула рукой Ирина. — Мы просто его расспросили обо всём, что ему известно и отпустили. Тем более что документов при нём всё равно не было.

— Вот этих? — я показал ей листки с расчетами и формулами.

Майор хоть внешне и не подала виду, по глазам было видно, что она, как минимум удивлена, что какие-то школьники, оказались расторопней КГБ.

— Да — это именно, то, что мы ищем. Можно? — спросила она, пытаясь взять бумаги, но я пока не отдавал.

— Сначала ваша часть сделки, — напомнил я. — Как там дела с Акирой Синдзи?

— Мы его освободили, хоть это и было нелегко, — ответила она на радость Кагомэ. — Правда, тут ему появляться опасно, так как за твоим домом Николай, следят все, кому не лень.

— Где?! Мой?! Отец?! — выходила из себя Кагомэ, активируя своё оружие гуля. — Отвечай сейчас же! Иначе хуже будет!

— Всё с твоим папой нормально, — спокойно ответила Ирина. — Он сейчас на моей конспиративной квартире, так как на данный момент там самое безопасное место. А теперь документы.

— Извините, но я на слово верить не привык Сначала, мы должны его увидеть, — продолжал гнуть свои требования я. — Как только удостоверимся, что он жив, здоров, получите свои документы.

Ирина ненадолго задумалась.

— Ладно. Поехали, — скривив недовольную мину, ответила она. — Мориюке сана тоже можете оповестить. Вдруг тоже захочет поехать повидаться с сыном?

Увидев, что дед Кагомэ снова уснул, читая книгу, Ивамура решила его пока не будить и лишний раз не волновать, хотя Акира Синдзи ему совсем не чужой человек. Не знаю, правильно ли это или нет, но в тот момент у нас не было времени думать.

Сев с Кагомэ в представительский чёрный седан непонятной марки (больше всего походило на новую модель Тойоты, хотя и было что-то от советской «Волги»), нас повезли в неизвестном направлении. Удивительно, что хоть глаза не завязали, чтобы мы не видели, куда нас везут. И хотя всё было более-менее нормально, всё равно в воздухе чувствовалось какое-то напряжение. Я сам немного волновался, а за Ивамуру и говорить было нечего: она побелела словно простыня и её сильно начинало трясти, словно от холода. Хотя на улице было вроде ещё тепло. Не спрашивая что случилось, я подсел к ней ближе и слегка приобнял. Кагомэ поначалу слегка вздрогнула, но потом посмотрела на меня.

— Спасибо. Это то, что мне сейчас надо. Только обними крепче, пожалуйста, — попросила она шёпотом. Я же не смог ей отказать и чуть крепче прижал её к себе, поглаживая по голове.

— Всё хорошо. Вот увидишь. Скоро всё будет как раньше: твое отца отпустят, ресторан заработает, выплатят компенсацию за моральный вред, на что мы сделаем там ремонт и возможно второй этаж выкупим под гостиничные номера, — мечтал я. — Ты будешь шеф поваром, а я директором отеля. И всё у нас будет хорошо и замечательно.

Кагомэ мечтательно вздохнула.

— Да… вот это здорово… — протянула она. — Вскоре я может быть даже звезду Мишлен получу и о нашем отеле-ресторане узнают не просто по всей Японии, но и за её пределами. Вот это жизнь начнётся… главное только сейчас, нам всем выжить в данный момент. — шепнула на ухо она. — А то этим людям из КГБ, я всё же не доверяю.