Часть 4. Воспоминания и боль (1/2)

Страх окружал каждого, но они старались не подаваться панике. Ошибка шёл впереди с оружием в руках, а Инк, будто тенью, следом за ним, прячась за спиной чернокостоного, словно она правда могла спасти от всех напастей, что ждали их впереди. К удивлению, путь скелетов прошёл быстро до «босса» без происшествий. Инк только облегчённо выдохнул, ведь небольшой путь был лёгок, а Ошибка, наоборот, напрягся: что-то тут не так. Почему они никого не встретили? А ведь ещё впереди полная группа террористов с Дримом, которого так яростно пытается спасти художник.

Сзади начали доносится шаги, где была парадная лестница, что вела в центральный зал. Глюк сумел резко среагировать, бесшумно пробегая назад и прячась за угол. Чернокостый, спасая свою шкуру, забыл про напарника, который стоял как вкопанный от страха. Увидев это, программист ужаснулся, ведь враги уже выходили, а Радужка даже не пытается куда-то спрятаться!

А бедный парнишка растерялся. Страх мешал нормально мыслить. Инк пришёл в себя только на миг, решая посмотреть на Ошибку и спросить его, что им делать. Но его рядом не было, отчего художник запаниковал ещё сильнее. Но делать что-либо было уже поздно.

Вооружённый террорист поднялся на этаж и увидел испуганного скелета. Инк не знал, что делать. Вот теперь это уже смерть? И где Эррор? Неужели бросил? На душе стало больно. Его бросили…

— А ну стоять! — крикнул мужчина и грубо схватил художника за руку. Убийца резко дёрнул его в сторону комнаты, где был главарь и ценный заложник. — Смотрите, кто это тут у нас! — мужчина стал хвастаться Роллером, как будто он его новогодняя игрушка, а напоследок потряс его за руку. А душа Инка сжалась. Последнее, что он хотел сегодня сделать — так паршиво умереть. Парень только хотел спасти своего друга. Но, как предсказывал Ошибка, он сам от этой героичности умрёт. Художник с сожалением глянул на Дрима, который в этот момент был в откючке.

Дальше Роллер не мог понять, о чём говорят террористы, так как они говорили на своём языке. Но по тону можно было понять, что всё это не к добру. Их командир дал команду и тот, кто его поймал, а также ещё один из отряда, вынесли обессиленного скелета чуть дальше.

Но после этого произошло то, чего Инк вообще не мог ожидать: с него резко сорвали одежду и встали по обе стороны. То есть тут не сразу смерть? Его хотят помучить? Слёзы стали скапливаться у глазниц.

— Нет, прошу не надо! — художник сразу же стал пытаться вырываться, но ему хорошенько вмазали в живот, чтобы тот не сопротивлялся. Парень тот же промычал от боли. Инк не хотел этого! Вот же идиот! А ведь всё могло быть иначе, но он сам себе сделал хуже!

В этот момент Ошибка запаниковал. Что же делать? Надо было что-то придумать, но вместо плана его мозг всё время возвращал к воспоминаниям, что произошли несколько лет назад…

***</p>

Когда Эррор был всего лишь школьником, он был тихим и неуверенным в себе. У него были отличительные знаки в виде полос на щеках, за которые его дразнили в малом детстве, из-за чего чуть старше он их скрывал. В итоге выглядел как обычный чёрный скелет. Несмотря на свой запуленный характер, Глюк был влюблён в популярного мальчика Инка. Этот придурок делал вид, что он добрый и хороший. Был любимчиком учителей и гордостью школы. Но на самом деле художник был бездушной тварью. И это Ошибка ощутил чуть позже на себе. А пока он тоже считал Радужку идеалом, как и все.

В одном из солнечных дней в честь праздника святого Валентина Ошибка решил признаться в любви. Это был очень смелый шаг для Глюка. Но он не мог стоять в сторонне. Чувства к этому парню становились всё ярче с каждым днём, отчего бросало в жар от лишнего взгляда Роллера.

Глюк ждал в спортзале. Он кинул любовную записку в шкафчик Инка, где указал куда прийти с ответом на его чувства. В лицо чернокостный не мог признаться, так как сильно заикался при встрече с художником, так что записка была оптимальным вариантом. Подросток сильно волновался, хотя и так было понятно, что ему откажут. По всем меркам и стандартам красоты — он был уродлив. Точно не под стать идеальному художнику. Но всё равно надежда хранилась глубоко внутри него. И тут вошёл Инк…

Эррор впервые видел такой взгляд у Роллера. Обычно он был нежным и добрым, а тут — наглым и высокомерным, отчего Глюк почувствовал приближение беды. Кажется, это была плохая идея.

— Значит, это тебя зовут Эррор, — сказал Радужка, перечитывая ту часть письма, где было указанно имя. В ответ был дан неуверенным кивок. Инк стал разглядывать Ошибку с интересом. — А ты пойдёшь… Для одного раза.

— Ч-что? — вздрогнул Глюк и поплёлся назад. Тон художника ему не нравился. Что это случилось с примерным учеником? Но ему не ответили на вопрос, а прижали к стенке зала и заткнули поцелуем. По идее, это ему должно нравиться, но почему-то от сего действия стало противно. Программист попытался отстраниться, но ему не дали этого сделать, только подняли его руки над головой и сильно сжали. В ответ Ошибка стал недовольно мычать. Что с ним собираются делать?

— Можешь вести себя смирно?! — Инк отстранился от уст Глюка, чтобы сказать это недовольно-приказным тоном. — Или ты желаешь, чтобы я был груб с тобой?

— П-прошу, не надо… — почти в слезах сказал чернокостный. Ему этого так не хотелось. Художник казался ему другим. Как теперь вообще кому-то доверять?