4 (2/2)

— Неправда, — все также шепчет Сцилла.

Коллар продолжает смотреть на Сциллу с легкой улыбкой на губах, думая о чем-то своем. И Сцилла не отводит глаз, рассматривая Раэлль, ее черты лица, заглядывая в глаза, дабы понять о чем думает блондинка, запомнить ее в этом моменте.

— Они пришли в норму.

Обе резко отворачиваются друг от друга и смотрят в сторону ребят, которые как раз вернулись. Как чертовски невовремя.

— Отлично, — фальшиво радостно произносит Раэлль, широко улыбаясь.

— С ней все в порядке? — спрашивает Эбигейл, подходя к инструментам.

— Да. Раэлль написала песню… — зачем-то говорит Сцилла, за что получает толчок в ребро.

Только что пришедшие ребята уставляются на Коллар и смотрят с неким скептическим интересом.

— В смысле ты написала песню? — спрашивает Байрон, по-видимому не веря своим ушам.

— Всего маленький кусок. Это даже не песня. Плюс это было спонтанно и я уже не помню, — отмахивается Коллар.

Ребята продолжают рассматривать солистку как какой-то экспонат в музее.

— Ой, да перестаньте. Это не песня…

— Коллар, ты не писала песен несколько лет. Мы пытались, высасывали из пальца, покупали текста, а ты пишешь песни и не запоминаешь их? — с нервной усмешкой спрашивает Эбигейл.

Сцилла, которая все это время стояла и молчала, решила дать понять, что она жива и тоже находится в этой комнате.

— Я помню.

И теперь все глаза смотрят на нее. В том числе и молящие глаза Коллар. Она всем видом пыталась показать, что никому не нужно было знать, что она начала сочинять, а тем более то, о чем она теперь поет свои авторские песни.

— Правда?

Талли смотрит на Сциллу молящими глазами и, несмотря на не менее молящие глаза Коллар, Сцилла выдыхает и просто кивает, воспроизводя на пианино то, что они исполнили только что.

— Ты умеешь играть? — по окончанию вопит Талли от еще большего изумления.

— Да, — усмехается Сцилла, ища глазами Коллар.

Раэлль стояла с гитарой наперевес, глядя перед собой и не желая смотреть и слушать что скажут ее друзья.

— Это лирично. Не то чтобы прям совсем не в нашем стиле, но… А можно услышать слова?

Коллар поворачивается и испепеляющим взглядом смотрит на Байрона.

— Почему для вас это так важно? — вдруг спрашивает девушка.

И в очередной раз на нее смотрят как на экспонат. Она чувствует на себе огромное давление, ей действительно показалось, что она задала самый тупой вопрос из всех возможных. Но просто Коллар знала, что это не так.

— Потому что мы выросли на твоих песнях. Все, с чего мы начинали — это твои песни. И они сделали из нас легенд. После смерти отца ты не написала ни строчки и мы не осуждали, но Коллар… Мы скатились. Мы больше не висим в топах, с трудом залетаем на радио, потому что там чаще крутят наши старые песни. Нам важно, чтобы ты писала, — говорит Бэллвезер, изумленно глядя на подругу.

— Почему вас интересует тот факт, что я начала писать сейчас? Я имею ввиду, неужели вас правда беспокоит только популярность группы?

И Коллар надеется, что они скажут нет, потому что иначе ей будет больно. Она считает этих людей своей семьей, она хочет верить, что их радует не то, что она якобы звезда их группы. Она не сможет, просто не сможет принять тот факт, что они не относятся к ней как к другу и семье.

— Нет, милая, конечно нет. Это первый шаг к твоему излечению. Это значит, что ты возвращаешься в норму, — отвечает Байрон, получая кивание головы остальных.

Коллар улыбается и выдыхает. Она не разочаровалась в них…

— Хорошо. Тогда, если я допишу эту песню или напишу другую, то вы обязательно ее услышите, а пока нам надо репетировать и забыть о том, что сейчас было.

И все приступают к своим непосредственным обязанностям. И видимо новость о Коллар пошла всем на пользу, так как группа начала работать еще интенсивнее и они достигли именно того звучания, какого они добивались все это время. А потому счастья ребят не было предела.

— Так, ладно, сегодня мы можем закончить чуточку раньше. Вы все отлично поработали. Завтра мы едем на концертную площадку. Нам всем нужно выспаться, ведь завтра будет долгий день и нам будут нужны силы. Постарайтесь не опаздывать, — после Раэлль поворачивается к Сцилле и говорит уже непосредственно с ней, — Я скину тебе адрес и время, если что мы с Байроном можем заех…

— Хэй, Сцилл, — раздается незнакомый голос.

Все головы направляются в сторону источника звука и с интересом смотрят на парнишу, который буквально вломился в студию. Кто это, черт возьми?

Парень кажется быстро смекает что к чему и осматривает остальную четверку беглым взглядом, а после поднимает вверх руку в приветственном жесте.

— Привет. Я Портер. Надеюсь я вам не помешал? Я просто хотел забрать Сциллу.

Эбигейл скрещивает руки на груди и облизывает губы, готовясь зачитать парню прилежную тираду.

— Это не детский сад. Постой за дверью и дождись свою подругу. Она не маленький ребенок, которого надо встречать, вышла бы сама, не заблудилась. А тут, между прочим, идет репетиция и вы, молодой человек, вломились весьма невовремя.

Коллар берет ее за руку, останавливая.

— Все хорошо, Эбс, мы закончили. Подожди минутку, она сейчас выйдет, — как можно милее говорит блондинка.

Он кивает головой и спешит удалиться.

— Крутые косички, кстати, — перед тем как уйти, кидает парень.

— Фу какой дерзкий. Тебе стоит научить своего друга манерам, Сцилла, — усмехнувшись говорит Талли, провожая Портера взглядом.

Сцилла лишь скромно улыбается и молчит, собирая свои вещи.

Коллар подходит к Сцилле и шепчет почти ей в ухо.

— Я хотела сказать, что мы с Байроном могли бы заехать за тобой.

— Спасибо, но не стоит.

Коллар лишь пожимает плечами и отходит к выходу, дожидаясь остальных.

Когда ребята вышли из студии, Коллар закрыла дверь и с широкой улыбкой на пятках повернулась к группе. Но вся ее радость растворилась, когда она увидела, как руки Сциллы обвивают шею Портера, и она слегка наклоняет его к себе, целуя.

— Черт тебя подери, — выдыхает Коллар.