Глава IV. От добра добра не ищут (2/2)

— Возражений не имею, — пожал плечами Джанлука.

После небольшой возни с машинами оба сели в чёрную BMW, салон который был, наоборот, на контрасте, бело-кремового цвета, отчего становилось сразу приятно и уютно.

— Ты сел на переднее сидение, — заметила Моника, поджав губы, когда Джанлука устроился рядом с ней.

— Да, и что? — не понял он. — Это моя машина, где хочу, там и сижу.

— Тебя жизнь ничему не учит, смотрю?.. — угрожающе начала девушка.

— Да что у тебя за мания преследования, а?! — не выдержал Джанлука. — Когда до тебя дойдёт, что мне ничего не надо от тебя?

— Тоже мне рыцарь на белом коне нашёлся! — всплеснула руками Моника.

— Вообще-то на чёрном, — возразил Джанлука.

— Хрен редьки не слаще, — ответила ему в тон Моника. — Сядь назад, иначе я с места не сдвинусь! — Джанлука недовольно вытаращил глаза на девушку. Смотри на неё, как ни крути, везде командовать начнёт! Но Джан обречённо смирился, потому что лишний раз с ней спорить было без толку.

— Я когда-нибудь уже доеду домой в целости и сохранности? — бубнил про себя Джанлука, пересаживаясь назад.

— Домой ты доедешь, а вот в целости и сохранности навряд ли, — иронично заметила Моника, всё же услышав причитания Джана.

— А кто в этом виноват? — снова напомнил он.

— Захлопнись, — оборвала его Моника и завела мотор. — А то второй висок подкрашу.

Последующие полчаса дорога прошла в гробовой тишине, что было на руку Джанлуке с его побаливающей головой. Он периодически посматривал в окно, за которым стремительно как в киноленте бежали фонарные столбы и покачивалось слабой волной вверх-вниз неровное барьерное ограждение. Невольно Джанлука вспомнил детство, когда они всей семьёй куда-нибудь ехали: за рулём сидел папа Эрколе, рядом с ним мама Элеонора, а он, наигравшись и нарезвившись вволю на заднем сидении с младшим братом Эрнесто, также глядел в окошко и мечтательно смотрел на небо, желая оказаться сейчас в облаках и, может быть даже, попробовать их на вкус. А вдруг они такие же вкусные как сладкая вата?

Ненароком его взгляд переметнулся на зеркало дальнего вида, в котором он увидел сосредоточенный взгляд Моники. Впервые за целые сутки, что они знакомы, Джанлука разглядел её глаза, большие, миндалевидные. Как там говорится: глаза — зеркало души? Ох, ну и зеркала ему попались! В эти зеркала придётся много и долго падать, Алиса со своим Зазеркальем просто нервно курит в сторонке! Глаза девушки пленили абруццезе. В них был не то что целый мир, скорее, подводное или подземное царство. Или же тёмный, мрачный лабиринт, куда давно не ступала нога человека. Вся сущность её души скрывалась где-то далеко за огромной бронёй, пытаясь вырваться наружу, открыть тайны этого мира, но лишь только она выходила на свет, пугалась его и снова забегала обратно в тень, где её никто не найдёт.

Джанлука заметил в этих глазах грусть; казалось, по каким-то причинам девушка была несчастна; что-то тревожило её душу, вводило в постоянное напряжение; она будто всегда была на стрёме, в ожидании опасности извне, готова к контратаке.

— Долго будешь пялиться на меня? — прервал мысли Джанлуки резкий комментарий Моники.

— А тебя это сильно напрягает?

— Даже не представляешь насколько.

— Да сколько раз можно говорить, доедем домой и иди хоть на все четыре стороны! Не буду я тебя трогать! Успокойся уже! Я же не маньяк какой-нибудь!

— Мысли-то в голове крутятся, я же знаю, — огрызнулась Моника.

— Да с чего ты взяла?? — возмутился Джинобле, пару раз ругнувшись на абруццезском диалекте.

— Даже психологи установили, что первоначально мужчина интересуется женщиной только с позиции «Поскорей затащить её в постель».

— Моника, если бы я действительно этого хотел, уже бы всё произошло, — с хитрой ухмылкой заметил Джанлука.

— Походу ты так и не понял, с кем связался, — хвастливо отозвалась Моника. — Если бы ты меня хоть пальцем тронул, ты бы уже лежал с сотрясением мозга. И плакали бы твои поклонники: «О Боже, мы потеряли нашего драгоценного тенора!»

— Я баритон, — сквозь зубы процедил Джанлука.

— Не суть, — бросила девушка, чем вызвала большее негодование певца и сильнейшую боль в виске.

Больше ни спереди, ни сзади вопросов и возражений не было. Вскоре показались знакомые окрестности, а иногда и пробивался морской воздух и шум моря. Моника остановила машину.

— Я остановлюсь здесь, потому что тут неподалёку ремонт машин, — объяснила девушка. — Думаю, тебе теперь ехать недолго до дома, справишься?

— Да, доеду, мне получше, — признался Джанлука, выходя из машины. — Что ж, думаю, на этом мы прощаемся?

— О да, — также покинула его машину Моника. — Спасибо за помощь, — сухо поблагодарила она. Не привыкла быть обязанной кому-то. — И извини за удар. Интуитивно реакция самозащиты сработала.

— Я жив и слава Богу, — усмехнулся Джан. — Что ж, пока.

— Прощай, — настояла Моника.

— Что, даже не обнимемся на прощание? — лукаво спросил Джан.

— Ты соскучился по моему гаечному ключу? — начала угрожать Моника.

— Всё, понял, ухожу, — сдался Джанлука и сел обратно за руль.

Моника ещё стояла какое-то время и провожала машину певца взглядом, пока резко не дёрнулась будто от удара током и не постучалась к ремонтникам машин.