2. Отрекшись от прошлого, я шагну в будущее (1/2)

Я сидела на краю крыши многоэтажного торгово-развлекательного центра, держась правой рукой за перила, упирающиеся мне в затылок, свесив ноги вниз и с интересом рассматривая ночной Сендай, префектура Мияги. Япония была необычайно прекрасна, чарующая атмосфера этой страны покорила моё сердце, когда-то отданное пейзажам ночного Питера. Выдохнув облачко пара, размяла затёкшие пальцы, потерев ладони друг о друга. Это место напоминало о прежней жизни. Я хотела жить. И тогда, и сейчас.

Родилась и росла я в счастливой семье. Моего рождения ждали, оно было запланировано ещё со свадьбы родителей, меня любили и всячески баловали. Когда отец подолгу задерживался на работе, иногда возвращаясь уже к утру, мы с мамой преданно ждали его, подогревая ужин, и, чтобы не заснуть, весело общались или включали вечерний показ мультфильмов. Когда же мы слышали проворачивающийся в дверном замке ключ, поднимались и спешили к нему. Он жутко уставал, прямо-таки спал на ходу, но всегда возвращался с пакетом со сладостями в руках или небольшим букетом из хризантем – любимых маминых цветов, и всегда тепло обнимал меня, поднимая на руки и мягко целуя в лоб. А я весело смеялась, отдавая ему частичку себя, а вместе с ней и заряд бодрости. После он крепко обнимал супругу, невесомо целуя её в губы, и уходил на кухню, по пути рассказывая что-то о своей работе и о том, что скоро у него должен выдастся выходной, который так никогда и не появлялся. Но мама всегда с теплотой в глазах слушала его, помогая расслабиться, а стоило ему пройти на кухню и сесть за стол – делала ему небольшой массаж, разминая уставшие напряжённые плечи.

Отец старался посещать все выступления мамы, а я старалась не отставать, настаивая на том, чтобы меня забирали из садика, также давая возможность посещать театр. Выступления никогда не казались мне скучными, и каждый раз я смотрела их будто впервые, наслаждаясь возможностью увидеть маму в роли. Она жила театром, получала удовольствие от каждой сыгранной сцены, её игре действительно верили – она могла с лёгкостью обмануть любого зрителя. И это меня поистине удивляло, ведь с нами она всегда была искренней, не пытаясь прятаться за лживыми масками.

Однако мы слишком часто доверяли ей, забывая полагаться на свои собственные ощущения. И это сыграло с нами злую шутку. Мама страдала от головных болей около двух месяцев, часто скрывая это, не желая давать нам повода для беспокойства. Я замечала это, пыталась попросить маму сходить к врачу и провериться, но она никак не могла сопоставить поход к врачу со своим графиком, ссылаясь на то, что все даты распланированы на месяцы вперёд, а ведь ещё частенько бывали внезапные репетиции перед большими выступлениями. Отец тоже пытался меня успокоить, сообщая, что и сам порой страдает от мигрени из-за усталости и большой нагрузки на работе. Он видел состояние супруги, но не обращал никакого внимания на это и просто доверял ей и её личным ощущениям. Когда же таблетки перестали действовать, появились другие симптомы, мешающие в том числе и работе, и боль не получалось ничем заглушить, было уже слишком поздно. Мама всё же отправилась на осмотр к врачу, где ей дали направление на МРТ. Только вот, результаты оказались плачевными. У неё выявили опухоль мозга последней стадии. Было решено провести операцию. Но итог был предрешён – мама умерла прямо на операционном столе.

Отец был подавлен. У меня была истерика. Но к похоронам я, казалось, успела выплакать все слёзы, поэтому у могилы, выслушивая соболезнования от знакомых, стояла с совершенно пустым и безразличным выражением лица. С того дня и начала разрушаться моя жизнь.

Первое время отец оставался рядом, старался поддерживать по возможности. Но это продолжалось недолго. Морально он был убит. На работе всё пошло наперекосяк – усталость затмевала разум, сосредоточиться не получалось от слова совсем. Он приходил уставший и больше не получал того тепла и уюта дома, я встречала его и старалась улыбаться сквозь боль, но удавалось это, признаться, с большим трудом, и нужного эффекта уже не получалось достигнуть. Смерть супруги легла на его плечи тяжким грузом, всё сильнее втаптывая в землю, загоняя в могилу. И он медленно погружался в отчаяние, винил себя в её смерти, отвлекаясь только на алкоголь, заглушая гнев и боль дешёвым пойлом. И вскоре это отложило свой отпечаток и на мне. Отец терял рассудок, напиваясь, и срывался на мне, обвиняя уже меня, ребёнка, в смерти дорогого нам обоим человека. Сколько бы я не просила, сколько бы не кричала, умоляя его остановиться, сколько бы не пыталась воззвать к той, хрупкой и нежной, его стороне – результат был один. Вначале были лишь крики, потом в ход вступили уже кулаки. Отец колотил меня, избивал, вымещая на юном теле свой гнев так, словно я – его собственное проклятье.

Это продолжалось на протяжении одиннадцати лет. Одиннадцать лет личного ада. Я ходила в школу, старалась поддерживать связь с друзьями, от которых всячески отгораживал меня отец, но так и не смогла сбежать. В школе ни раз замечали следы побоев, но, казалось, упрямо игнорировали факт насилия. Одноклассники, наоборот, пытались узнать, что, да как, но я боялась их втягивать во всё это, поскольку однажды попыталась сбежать от отца, оставшись на ночь у лучшей подруги из нашего дома, тогда отец пришёл прямо к двери её квартиры, начал ломиться, угрожать, что если мы сейчас же не откроем, он выбьет эту дверь и лично угробит и меня, и подругу. Будучи десятилетним ребёнком, я жутко испугалась его слов, но всё же вышла на лестничную площадку. Отец чуть ли не за волосы дотащил меня до квартиры. На следующий день я пришла в школу с фингалом под глазом и разбитой губой. Больше попыток к побегу предпринимать я не желала, сосредоточившись на другой идее – накопить денег, закончить школу и уехать в общежитие на другой конец Питера или вообще в другой город.

Друзья посоветовали неплохую подработку, на которую нелегально брали и детей от одиннадцати лет, в целом за неделю получалось заработать около тысячи рублей, иногда сумма превышала полторы. Я прятала все заработанные деньги в небольшое углубление в полу, появившееся после очередной выходки отца – со всей силы разбил телевизор о пол, заметив, что вместо уроков я смотрела «Наруто». Телевизора в квартире было два: один в моей комнате, второй, побольше, – в спальне родителей. Свой я включала крайне редко, убавляя звук до минимума, и только тогда, когда отец напивался и крепко засыпал. В тот день он был сам не свой, всё лицо заплакано, губы дрожали, глаза покраснели и опухли, но, стоило ему увидеть улыбку на моём лице, как его эмоции вмиг сменились, уступив место злости и ярости. Судьба, я ненавижу твои совпадения.

Верно говорят – к боли можно привыкнуть. Пожалуй, именно это и помогло мне выжить. Это и глупая вера в собственные силы, в то, что смогу сбежать и начать новую жизнь. Но плану не суждено было воплотиться в реальность. Как-то раз, за неделю до начала экзаменов, я вернулась домой и обнаружила пьяного в хлам отца, кучу бутылок дорогого алкоголя и двух проституток, с которыми отец «развлекался» прямо на кухне. Мерзко на душе становилось от одного лишь вида его самодовольной физиономии, но ещё хуже становилось от осознания – деньги на алкоголь и девушек отец нашёл в моём тайнике. В ту ночь я осталась ночевать на улице, на вокзале, благо, на дворе был конец мая, понимая, что отец в любом случае даже не вспомнит под утро о моём отсутствии. Тогда у меня была жуткая истерика, впервые за последние десять лет. Но шанс на «счастье» ещё был. За лето мне хватило бы времени накопить на общежитие, нужно было лишь набрать нужное количество баллов на экзамене для поступления на бюджет. Уже плевать куда. Только эти мысли помогли мне не погрязнуть в отчаянии. Но они лишь отсрочили неизбежное. Я завалила экзамены из-за жуткого стресса и недосыпа. Баллов не хватило бы даже на прохождение на платной основе. Помню, как на ватных ногах я зашла в подъезд, прошла к лифту, в дверях которого столкнулась с весело смеющимися мальчишками с видеокамерой в руках, болтающими о том, что видео с крыши получилось невероятно зрелищным, и в моей голове родилась последняя мысль. С отрешением во взгляде нажала кнопку последнего этажа, вышла из лифта и поднялась по ступеням к двери, выходящей на крышу, уверенно подошла к краю, взобралась на небольшой выступ и медленно выдохнула, последний раз взглянув на Санкт-Петербург с высоты птичьего полёта. Всего один шаг – и я свободна.

Открыла глаза, поднялась на ноги и, ловко проскользнув под перила, направилась к двери. Пусть я не знала, как попала в этот мир, и, признаться, меня это уже не сильно волновало, ведь то – лишь причины, завязка для действа, сейчас же дело близилось к развязке – вступлению в основной сюжет, я окончательно решила для себя, что во что бы то ни стало проживу в этом мире ту жизнь, которую всегда и желала – счастливую, в кругу семьи. Вот только, для меня семья не ограничивается людьми, которых называют «мать» и «отец», семья для меня – это друзья, наставники и просто люди, готовые поддержать в трудный момент. Поэтому год назад я покинула клан Годжо, тихо улизнув в ночи, и занялась «саморазвитием». Поскольку план, построенный на словах и намёках, в отношении Сугуру провалился, стало понятно, что нужно вмешаться в события самолично, а для этого хорошо бы иметь хотя бы какие-то умения и навыки – а то ещё помру в первой же битве.

За неимением наставника, пришлось учиться самой, опираясь на слова Годжо и некоторые моменты из манги, правда, помогало это не сильно. Максимум, что мне удавалось – создание двух небольших кинжалов на минут двадцать, или же короткий меч, но уже минут на десять-двенадцать от силы. Единственное, что получалось у меня хорошо – физическая подготовка благодаря худощавому телосложению и «диетам». Поэтому, опираясь на события 31 октября 2018 года в Сибуя, я стала искать способы избегания определённых ситуаций. Для начала, конечно, хорошо бы научиться снимать «завесу», поскольку именно из-за неё люди были заперты на станции, и их пришлось спасать, поэтому большинство магов не могло сражаться в полную силу. Однако проклятья спокойно могли проходить сквозь неё в обе стороны. Я пыталась найти причину этого в самих проклятьях, изучала их, проводила глупые эксперименты, смешивая свою кровь с жидкостью, заменяющую её у проклятий, в небольших пробирках. Реакция была всегда одна – проклятая кровь просачивалась в клетки своего «оппонента», наполняя их проклятой энергией, будто усиливая. Эксперименты на своём теле я ставить пока не спешила. Вторая проблема – обращённые Махито люди. Вроде как, никто так и не смог найти способ вернуть им прежний облик, даже Сукуна тут навряд ли поможет, как и обратная техника. Была у меня одна глупая, но любопытная идея: проверить на себе способности «проклятья ненависти», поскольку моя душа не привязана к этому телу, но пришлось временно отложить её – не могу же я просто заявиться к нему (во-первых, я без понятия, как найти дверь, ведущую в подпространство-пляж, во-вторых, не факт, что меня не убьют в первую же секунду) со словами: «Потрогай меня, Махито». Если бы моё тело не изменилось, были бы какие-то другие изменения в таком случае? Может, можно было бы найти ключ к тайне его способности? Как-нибудь проверю, может, во время нападения на школу, где Джунпей учится. Третья проблема заключалась в самой возможности изменения сюжета. В события «Ночного парада ста демонов», происходившие 24 декабря 2017 года, я даже не пыталась вмешаться. Я знала, что не спасу Сугуру, поскольку он полностью отдался своим идеалам. Знала, что не выстою и в схватке с ним. Он – маг особого ранга, а мне третий-четвёртый с трудом присвоить можно. Я испугалась. Испугалась за свою жизнь. За жизни многих других магов, которые будут вынуждены спасать меня. Ведь я ещё слишком слаба. Поэтому нужно было попробовать изменить события основной истории, центром которой являлся Юджи. События с Джунпеем больше всего подходили под критерии отбора: шансы выжить – велики, шансы умереть – довольно низкие, персонажей в событии – меньше пяти. Если мне удастся спасти его, значит, получится изменить и концовку этой истории. Также для себя я решила, что перенимать роли других ”персонажей” не собираюсь. Роль главного героя мне не под силу – Итадори – полупроклятье, какой смысл тогда мне пытаться подчинить своей воле Сукуну? А роль злодея просто не по мне. Хотя, наверное, если эксперимент с Махито удастся, его может заинтересовать моя душа. Нет-нет-нет, и ещё раз нет. Даже думать об этом не буду. Да, возможно, защиту они мне обеспечат, и так можно будет следить за их действиями, но тогда доверия у магов к моим словам и действиям не будет никакого. Мне этого не нужно.

Каждый вечер уже вторую неделю с начала июня я упорно приходила в парк, расположенный на небольшом холме близ третьей старшей школы Сугисава, в которой и учился юный Итадори. Несколько раз я видела его, направляющегося в сторону больницы, но не пыталась заговорить или остановить – ещё слишком рано. Со стороны он действительно казался очень добрым и милым мальчишкой, слегка потерянным, но не перестающим улыбаться. Мне было больно видеть его таким и при этом знать, через что ему придётся пройти в ближайшие полгода. Ничего, Юджи, я постараюсь облегчить твою ношу хотя бы немного.

Допила капучино, купленный по дороге, бросив пустой картонный стаканчик в мусорное ведро, приставленное к одной из скамеек, поверхность которой была покрыта маленькими каплями – недавно садовник или другой работяга поливал клумбу за ней, вот и задел, по-видимому. Облизнув губы и усмехнувшись своим мыслям, присела на край скамьи, закинув ногу на ногу и откинувшись на холодную спинку, и расслабленно прикрыла глаза. И вновь это томительное ожидание. Прохладный летний ветерок приятно щекотал лицо и шею, заигрывая с чёрными локонами аккуратного каре и белым воротником рубашки, манжеты которой украшали две броши в виде шоколадно-сливочного мороженого – моё любимое лакомство, что в прошлой жизни, что в этой. Руки спокойно лежали на плотной ткани тёмно-синих свободных джинс, а белые кроссовки с синими вставками звонко отстукивали знакомую мелодию, которую я услышала в центре города.

Эта ночь отличалась от предыдущих. Отдых закончился. Сильный всплеск проклятой энергии появился точно в школе. Тёмной тучей она сгустилась над зданием и спортивной площадкой, будто желая поглотить их целиком. Дело плохо, на такое лакомство – распечатанный палец Сукуны – скоро соберётся много ненужных желающих. Я моментально подскочила на ноги, направившись к небольшому проёму в школьном ограждении, который удачно присмотрела на днях, заметив, как через него пролезали школьники с различной едой из ближайшей забегаловки. Ловко перебралась на территорию, тут же почувствовав ещё один энергетический след – Фушигуро, видимо, уже приблизился к этому месту вместе с Юджи, и, скорее всего, они стояли у забора, обсуждая ситуацию.

Немедля, прошмыгнула мимо деревьев, быстро преодолев площадку, после чего забежала в приоткрытую дверь, осмотрелась по сторонам и, заметив знак выхода, поспешила к лестнице, после чего поднялась на третий этаж. Количество проклятой энергии здесь было значительно больше, значит я приближалась к очагу. Я видела мелкие проклятья, но не обращала на них никакого внимания – сейчас не до них. Внезапно я услышала крик из соседнего коридора. Страх подкрался нежданно, сковав своими тугими цепями, не давая пошевелиться. Шаг – и пути назад не будет. Вдох, затем выдох. Прикрыла глаза и сосредоточилась на своей проклятой энергии, сконцентрировав её в ладони. Тонкая дымка окутала пальцы, просочившись сквозь них, плавно разрастаясь, принимая более удобную форму – короткий меч, будто материализуясь в руке. Открыв глаза, поспешила на помощь Сасаки и Игучи – участникам клуба оккультных исследований, прибыв точно тогда, когда проклятье третьего-второго ранга начало поглощать учеников. Девушка в милом жёлтом жилете, в кармане которого был спрятан проклятый предмет, была от меня дальше, поэтому я сосредоточилась на спасении парня, осознавая, что скоро прибудут ребята, и они уже спасут её. Метнулась к проклятью, обнажив лезвие меча, в ответ чудовище замахнулось своей широкой лапой, будто желая превратить меня в лепёшку, однако я продолжила наступление, отрубив его конечность своим мечом, стоило ей приблизиться ко мне, после чего уверенно разрубила плоть, поглощающую юношу, и резко дёрнула человеческое тело на себя, вытащив его из живых оков, уже после отскочила в сторону, усадив бессознательного Игучи на пол.

– Гончие! – раздалось заклинание призыва неподалёку.

Я тут же повернула голову в сторону звука. Чёрные растрёпанные волосы, уставший взгляд из-под густых чёрных ресниц, и эта дурацкая однотипная тёмная форма с витьеватыми золотыми пуговицами – Мегуми Фушигуро. Рядом с ним из тени тут же появились два пса, больше похожие на волков: один – чёрный, другой – белый. Юный маг быстро оценил ситуацию, и потому не стал посылать шикигами в атаку – он мог поранить Сасаки или, что хуже, лишиться проклятого предмета, позволить проклятью поглотить его и стать сильнее. Юноша колебался. Я же молча наблюдала за происходящим с полным спокойствием во взгляде, считая секунды до выхода Итадори на сцену. И вот тёмный силуэт пронёсся за окном, послышался звук разбитого стекла, и в помещение влетел юноша с коротко стриженными светло-каштановыми волосами, которые в аниме всегда мне казались нежно-розовыми или светло-коралловыми, одетый в жёлтую толстовку и подвёрнутые бриджи. С разворота он нанёс точный удар по чудовищу, выхватив девушку одной рукой, а второй подхватив на лету палец Двуликого, выпавший из её кармана. Тут же Мегуми отдал приказ своим гончим, направив их в атаку. Острые клыки с жадностью впились в проклятую плоть, разрывая её на мелкие куски.

– Я же просил остаться за воротами, – фыркнул Фушигуро, поправляя волосы, – но всё же ты вовремя.

– А-ага, – неуверенно пробормотал Юджи. Взгляд светло-карих глаз был направлен на меня, в то время как мой взор был целиком прикован к жестокому зрелищу за спиной юного мага. Вживую, конечно, это зрелище пугало, и даже завораживало в какой-то мере.

– Я тоже не знаю, кто это, – ответил на негласный вопрос «товарища» Мегуми, сделав несколько шагов вперёд. Я наконец отвлеклась, повернулась к ним и улыбнулась уголками губ. Черта пройдена. История начала свои обороты.

– Моё имя – Джусэй, – коротко представилась и подошла к ним ближе, прекрасно помня о том, что потолок в скором времени провалится из-за проклятья второго или полу-первого ранга, – я собираюсь поступать в Токийский магический техникум.

– Это тот, откуда ты, Фушигуро? – Вопросительно-наивная интонация Итадори вызывала тёплую улыбку.

– Да, но мы с Фушигуро-куном ещё не знакомы. Мальчик, – повернула голову к Юджи, – это твои друзья? Тебе стоит взять их и уходить отсюда.

– Тебе тоже стоит уйти, – хотел было оспорить ситуацию Мегуми, но замер, почувствовав колебания проклятой энергии, тут же оттолкнув Юджи с девушкой и проклятым предметом в сторону.

В тот же момент я прыгнула к нему, обхватывая мужской торс руками, уводя и себя, и его из-под завала. Прежде, чем юноша успел что-то сказать, поднялась на ноги и создала клинки меньших размеров в руках. Взглядом сказала магу о своём намерении сражаться, и он ответил одобрительным кивком, поднимаясь на ноги и призывая нового зверя, поскольку контроль над гончими потерял после внезапного падения. Проклятье средних размеров мерзко раскрыло свою пасть, из которой доносился стойкий тошнотворный запах, и неуклюже, но стремительно, бросилось в атаку.

– Нуэ! – Из тени появилась большая птица, похожая отдалённо на сову, с костяной маской на голове, широко взмахнула крыльями и полетела в атаку, сбивая противника с толку. – А теперь вниз!

Юноша схватил моё запястье, утаскивая за собой, после чего, закрыв лицо свободной рукой, выбил стекло в окне своим телом, а я полетела за ним следом. Благо, падение длиной в два этажа и дальнейшее приземление на крышу небольшой пристройки оказались несмертельными. Откашлявшись после удара грудной клеткой о бетон, попыталась подняться на ноги, но почувствовала, как меня утягивают назад с невероятной силой – проклятье каким-то образом последовало за нами, будто и вовсе проигнорировав шикигами. Возможно, конечно, из-за удара Мегуми вновь потерял контроль. Времени на размышления не было. Резко развернулась настолько, на сколько мне позволили, и воткнула один из ножей точно в большой отвратительно алый глаз, фиолетовая густая жидкость брызнула на мою одежду, но сейчас это не было проблемой. Второе лезвие рассекло плоть, удерживающую меня, заставив проклятье отпустить свою жертву. В тот же момент Итадори спрыгнул вниз, ногами втаптывая голову монстра прямо в бетон, после чего схватил немного ошарашенную меня, оттаскивая в сторону. У стены полусидя расположился ослабленный маг. По его лицу стекала кровь – его лоб рассекала линия удара. Видимо, поранился о стекло или повредил голову при падении. Постаралась побежать в его сторону, зная, что Юджи и сам справится, но парень быстро оттолкнул меня в другую сторону, уводя из-под удара рассвирепевшего проклятья, голыми руками удерживая довольно массивную тёмную лапу. Даже зная правду о его рождении, казалось, никогда не перестану удивляться его силе. Глухой стук неподалёку привлёк моё внимание. По серой поверхности проехался костлявый засушенный багровый палец с длинным чёрным неказистым ногтём.

– Ох, чёрт, – пробормотал Итадори, уклоняясь от атаки проклятья, – брось его Фушигуро!

Поздно заметив другую руку, Итадори не успел уклониться от второго удара, оказавшись схваченным проклятьем, которое, почувствовав, что очаг проклятой энергии переместился, с бешеной скоростью направилось в мою сторону. Немедля, проскользила по крыше к проклятому предмету, схватила палец Двуликого, и вдруг замерла на месте, не успев даже замахнуться для удара. Всё пространство вокруг заполнилось чёрным дымом, который растворился так же внезапно, как и появился, явив бесконечно тёмное пространство. Опустила взгляд вниз – моё тело до колен было погружено в кроваво-красную воду, в которой отчётливо виднелись силуэты черепов и разнообразных костей, некоторые из которых лишь отдалённо напоминали человеческие. Неба не было видно, над головой сгустился изумрудный туман, переливающийся более тёмными красками, оттенки которых переходили и в синий, и в красный. Прямо передо мной же возрастала огромная устрашающая гора из этих костей, на вершине которой на импровизированном троне расположился хозяин этого места – Рёмен Сукуна. Он не видел меня, но ощущал что-то странное, с интересом рассматривал воду, и, заметив колебания на поверхности рядом с местом, где я стояла, усмехнулся уголками губ.

– Я знаю, что ты здесь, так явись же на свет, – мужчина, почти полностью скрытый от меня в тени, медленно поднялся со своего места и стал неторопливо спускаться вниз, – или же ты решил поиграть в прятки, гость?

Я не хотела отвечать, не понимая, что вообще происходит. Медленно сглотнула и закрыла глаза, почувствовав вновь холодный ветер, который ощущала на крыше. Сама не знаю как, но нашла в себе силы, чтобы совершить бросок – палец Сукуны выскочил из моих рук, и я почувствовала какое-то невероятное облегчение, давящая атмосфера исчезла, и я наконец вновь увидела ночное небо, удивлённого Итадори, напуганного Фушигуро и голодное проклятье, которое было от меня в двух метрах. Проклятый предмет, неудачно брошенный мной, направлялся точно в зубастую пасть. И он бы там и оказался, если бы ловкий Юджи не осмелился перехватить его, оттолкнувшись ногами от тела проклятья, и кончиком кед не изменить его траекторию полёта, направив вверх. Не ожидавшее такой подлости существо не успело среагировать, а потому ударилось боком о разбитый край крыши, в то время как я успела нырнуть влево, уворачиваясь от удара. Я видела распахнутые от ужаса и одновременно с этим наполненные надеждой глаза Мегуми, видела, что его взгляд был прикован к Итадори, когда тот, словно в замедленной съёмке оттолкнулся ещё раз, желая ослабить хватку противника, выгнулся вперёд, вытянув шею, и зубами ухватил край иссохшейся кожи на пальце, не дав ему упасть вниз. Мы оба видели, как парень решительно зажмурился, вспоминая разговор с юным магом, и одним рывком подбросил палец вверх.

– Я знаю, как всех спасти, мне лишь нужна сила, верно, Фушигуро? – Не дожидаясь ответа, он тут же широко открыл рот и мигом проглотил проклятый предмет.