15. Угасая в пути (1/2)

Горо прислушивается. Шум водопада на площади граничит с ребяческим смехом. Иноземки шушукаются о выгодных браках, вычурных кимоно и о желаниях заглянуть к ювелиру. Из первого возникает последнее. Возрастание династии, которому клан Камисато может только позавидовать. Казалось бы, всё как всегда, но земля непривычно пульсирует под ногами. В глазах помутнение. Пурпурный навес декоративного зонтика в шаге от того, чтобы его сдуло прохладным ветром.

Интервью значит. Хорошо! Будет ей интервью.

Скрежет зубов. Сочленения ремешков деревянных гэта трут пальцы в кровь. Ткань белоснежных чулков выглядывает из-под низов кимоно, топорщась на голенях при движении. Колени открыты, а походка на адреналине не прибавляет уверенности. Магия, корректирующая внешность, скрывает подтянутую фигуру, воссоздаёт женскую округлость груди и бёдер. Парик плотно держится за счёт зачарованных невидимок. Безысходность ситуации заставляет философствовать о жизни. В красочных и нецензурных тонах.

Юноша огрызнулся. Благо не прилюдно, но на чужой территории. Он знает, что ему это где-нибудь да припомнят и подставят по самое не балуй. Возможно, даже сегодня. Многолюдная встреча с желанной мисс Хиной — важное событие, ожидаемое Архонт знает сколько. Шестое чувство, будь бы отдельной и живой личностью, точно бы дало ему сейчас подзатыльник.

Хина.

Рекламное лицо журнала. Ниспосланная свыше красавица, молоденькое дарование из Селестии, как говорят её почитатели. Из ниоткуда ворвалась в мир писательства, но за короткий срок пробилась в элиту литературного общества. Стала неким ангелом-хранителем для столичных пройдох и безответно влюбленных бедняжек. Сообразит решение на любое душевное терзание и поможет чем сможет. Ага. Как же. Скорее уж мутирует в пальмовый листочек из Сумеру и спокойно пролевитирует на все четыре стороны отсюда.

Горо.

Одарённый юноша, которому однажды хиличурл подпалил хвост. Не уследил. Не почувствовал опасности в примитивном создании бездны и поплатился за это. В воспоминаниях возник образ госпожи Кокоми, образ её нежных рук, которые лечили его водной магией. Призрачные медузы, предназначенные для целебной защиты отряда, тогда так любезно снизошли до него. До сорванца, выросшего в жемчужных землях, не знающего любви громовой богини. К людям со сторонними благословениями, отличных от основного электро элемента, в Инадзуме относятся с пренебрежением. Но он, Горо, считает это наивысшей степенью варварства.

Генерал Ватацуми, что чуть ли не лишился Глаза Бога по приезде в Инадзуму. Стоял в очереди за молочным данго и попал на крючок чудаковатой, розоволосой бестии, вынужденным теперь выполнять каждую её прихоть. В защиту репутации, разумеется. Собственное тело обесценивается до такой степени, что природные особенности, доставшиеся в процессе эволюции, служат всего лишь маркетинговым ходом. Развлечением для детишек и старых извращуг. Моделей любят за внешность, не за сущность. Как вообще в стране порядка прозевали факт того, что жрица промышляет тёмной магией, создаёт людям проблемы и заставляет их расплачиваться позором? Зачем она только вылезла из загробного мира? Горо без понятия. И разве он похож на великодушное, беззаботное существо, которое способно подсказать и направить на путь истинный? Или же имеет ли он сходство с невольником злодейств судьбы, поднятом на носилках в виде успокоительных и редких выходных?

Ладно, похож. На того и на другого. Но не в этом суть!

Лёгкое потирание шеи. В ноздри бьёт запах заграничного парфюма, созданного по мотивам сумерских роз. Всяко лучше местных выдержек из кровоцветов, фиалок и водорослей. Последние хоть и блещут индивидуальностью, но душевная организация генерала слишком изнежена запахом успокаивающих трав и уж точно не готова к настолько радикальным экспериментам. Дополнительно возникают воспоминания о морской качке. Брови напряжённо сходятся у переносицы. Эта отвратительная деталь не заслуживает места в ячейке его воспоминаний. Такое обычно запирают на замок в резной шкатулке и отправляют в водное турне по дну облачного моря.

Быстрые шаги приводят к издательскому дому Яэ. Небесный взор зацепился за громадный стол, каллиграфическое перо и коллекционные выпуски журналов, предназначенных для сегодняшних гостей. Стоило мисс Хине опуститься на стул как перед «девушкой» образовалась толпа почитателей. Огромного труда стоило Горо взять и, робко улыбнувшись, попросить народ сообразить очередь. Но есть один положительный момент. Теперь на все признания в любви и предложения выйти замуж можно с уверенностью отвечать отрицательно. Не стабильное «Извините, но нет», а любовное «Занята». Хитро вытягивая уголки губ до ямочек, приводя железные аргументы. И чужое недоумение, местами шокированное и удивлённое,

скрасит тяготы тюремно-юбочного срока. Шуткой отразится в памяти, которую можно будет безвозмездно вспоминать у походного костра. Хоть где-то генерал переиграл систему.

Затишье перед бурей.

***</p>

Эй, проснись и пой, придурок.

Грубый тон сдул сон Итто как одуванчиковый пух. Уж лучше бы его пробудила прохлада из-под щелей несоразмерного одеяла, а лучше тёплый комочек под боком в лице Горо. Которого, к слову, рядом не оказалось. Плохие мысли забрели в голову на этот счёт. Из-за чего, вопреки негативносу сгустку злости где-то внутри, ему пришлось сдержанно выдохнуть и несколько раз осмыслить факт того, что броситься на самого себя с кулаками невозможно. Вернее сказать, попробовать можно, но из зеркала в спальне такой себе дуэльный оппонент. А крушить чужую собственность не хочется. Ему ещё за кровать отчитываться. Каким-то чудом. Вряд-ли о́ни сможет выиграть на полудохлых жуках и мошенничестве среди детей кругленькую сумму на возмещение физического и морального ущерба.

Спокойно. Этому должно быть объяснение. Может он просто вышел куда-нибудь? В уборную, например. Скоро вернётся.