Глава 18 (1/2)

— Тук-тук. Женя Александрович, к Вам можно?

Я заглянул в кабинет учителя и приветливо помахал. Шёл урок. Сосредоточенные пятиклассники сидели и слушали Женю. Девочки на первых партах что-то записывали и улыбались, кто-то листал учебник, кто-то смотрел в окно. Ничего необычного.

— А ты почему не на уроке? У тебя же должна быть математика.

— Я самым первым написал контрольную и отпросился в туалет, — я махнул рукой и подошёл ближе, — можно я у Вас тут посижу?

Я и сам не знал, почему решил прийти именно сюда. Наверное, мне было скучно. Сидеть и ждать конца урока не хотелось, а шляться по коридорам во время урока — тоже не лучшая идея. Ведь директор был вездесущ. Оставался либо физрук, либо Женя. Выбор был очевидным.

— Нет, — строго ответил Женя, — иди на урок.

— Я тихо, — не дожидаясь возражений, я уселся за последнюю парту. Мысленно я был готов спорить, но учитель кивнул и продолжил урок.

Я сам не заметил, как начал с интересом слушать Женю. Точнее наблюдать. Мне было все равно, что он рассказывает. Слова проносились мимо, но я не мог отвести от него взгляд. Учитель был полностью увлечен, и это притягивало.

Чем больше я смотрел, тем сильнее хотел понять, почему Женя Александрович мне поверил. После подставы Вани и Матвея меня не наказали, а ведь должны были. Я был уверен, что вину свалят на меня, и мне придется отдуваться за чужие грехи. Но этого не случилось ни вчера, ни сегодня. И я был уверен, что это из-за Жени. Мне нужно было его поблагодарить. Не то, чтобы я был сильно должен… Нет. Обойдетесь, Женя Александрович. Но банальное «спасибо» не было лишним.

Когда прозвенел звонок, мы остались вдвоем. Я лениво перебрался за первую парту:

— Вы опять порезались? — я внимательно посмотрел на руку Жени. Его ладонь была перевязана бинтом.

— Пустяки, — Женя дернулся. Он быстро спрятал ладонь под стол и другой рукой начал листать учебник.

— Вы бы аккуратнее были. А то такими темпами палец себе оттяпаете, — учитель кивнул и ничего не ответил. Мои попытки начать разговор были тщетными. Женя решил играть в молчанку и игнорировать меня.

— Вы сегодня не в духе? — молчание, — Женя Александрович?

— Алексей, я занят.

— Да вижу я! — я фыркнул и схватил карандаш с учительского стола. Мне нужно было чем-то занять руку. Разговор обещал быть долгим, — я поговорить к Вам пришел.

— Так говори, — Женя поднял на меня взгляд, но тут же отвёл и начал листать журнал.

— Я по поводу окна. В общем… Спасибо, что поверили мне. Вы, конечно, сначала на меня наорали, обвинили во всех грехах и были готовы тащить к директору. Но всё же… Спасибо. Вот, что я хотел сказать.

— В первую очередь я за справедливость, — Женя начал оттаивать. Он улыбнулся, и я тоже неосознанно расплылся в улыбке. Такой Женя Александрович мне нравился. С ним хотелось общаться и дружить. Но его перепады настроения были странными. То он закрывался в себе и занудничал, то шутил и улыбался. Я никогда не знал, с каким Женей буду разговаривать сегодня. Бывало, что любая мелочь могла изменить его настроение.

— Да уж. Справедливость. Вы меня чуть собственными руками не прибили. А я, между прочим, порядочный ученик!

— Ты?

— Я! — я не выдержал и засмеялся. Конечно, мое примерное поведение вызывало вопросы. Но стоять на своем — святое дело.

— Вот видишь. Тебе самому смешно.

— Ой, да ладно Вам. И между прочим, я тоже за справедливость. А то, что Вы постоянно хотите меня обвинить — несправедливо.

— Бедный, несчастный.

— Ваш сарказм неуместен.

— Да что ты говоришь, — я открыл и закрыл рот, не зная, что ответить. Наверное, впервые Женя не пытался задавить меня учительским авторитетом, а отвечал на равных.

— В общем, — я закусил губу и начал крутить карандаш на парте, — ещё раз спасибо, что решили разобраться и не повесили на меня это окно. И… И извините, что я Вас доставал.

— Ты это называешь «доставал»? — Женя удивлённо вскинул брови.

— Эй, вообще-то я пытаюсь извиниться!

— Неужели. Что я слышу?

— Отстаньте!

Женя засмеялся. Искренне, тихо:

— Какой же ты всё-таки ребенок.

— Я не ребенок! — упрямо возмутился я, — всё, не буду извиняться.

— Ой, даже не знаю, как проживу без твоего извинения.

— Но… — я надул губы и начал с новой силой крутить карандаш. Не знаю, чего я ожидал, но точно не этого. Разговор начал развиваться не в том ключе, — не думайте, что после этого я буду хорошо себя вести.

— Даже не надеялся, — уголки его губ дрогнули, и Женя начал нервно дергать бинт на руке. Почему он переживал? Только что язвил, а сейчас его словно подменили, — да положи ты этот карандаш на место!

— Ладно, — я хмыкнул, но проигнорировал просьбу учителя и продолжил крутить его на парте. На зло. Из-за вредности.

— Царевич, — я не успел среагировать, как Женя Александрович перегнулся через учительский стол. Он хотел забрать у меня карандаш, но я оказался быстрее. Я накрыл его рукой, а рука Жени оказалась на моей. Я почувствовал его прохладные пальцы, мягкую ладонь и замер. Телесный контакт был неожиданным, но в этом не было ничего такого. Ведь не было? Но Женя резко подскочил на ноги и отшатнулся. Он посмотрел на меня испуганно и растерянно, словно обжегся.

— Что? Что не так? — спросил я.

— Ничего, — Женя отвернулся и принялся вытирать доску. Доска была абсолютно чистой.

— Женя Александрович, Вы чего? — учитель не отвечал, — Женя Александрович?

— Иди на урок.

— Так ещё звонка не было.

— Всё равно иди.

— Да ну Вас!

Поведение учителя было странным. Я не понимал, что случилось и почему он так отреагировал.

— Ты ещё здесь? — Женя медленно обернулся. На нём не было лица. Казалось, что за один миг он побледнел и осунулся.

— Как видите.

— Я… Я пойду помою тряпку. Для доски. А ты бегом на урок, — Женя Александрович взмахнул многострадальной тряпкой, словно белым флагом, и вышел из кабинета. Чего уж там! Почти выбежал, оставив меня в полном непонимании. Я подождал его до звонка, но Женя так и не пришел.

***</p>

На пути в спортзал я остановился возле кабинета биологии. Послышались знакомые голоса. Так вот, куда запропастился Женя Александрович. Поддавшись любопытству, я немного приоткрыл дверь и начал подглядывать. Люба и Женя сидели за учительским столом, склонившись над документами и тихо переговаривались. Они были очень близко. Если бы у меня была больная фантазия (как у некоторых), то я бы мог подумать, что они целовались. Я не видел лицо Любы, но мог поклясться, что на её щеках полыхает румянец. Ну, конечно!

Не успев подумать, я толкнул дверь и ввалился в кабинет, чтобы… Чтобы — что? Я и сам не знал, но не мог поступить иначе.

— Женя Александрович. Вот Вы где! — Люба тут же отшатнулась, словно я поймал её с поличным, а Женя посмотрел напугано и ошарашенно. Его взгляд кричал: «И здесь меня достал, Царевич! Нигде от тебя не спрячешься».

— Алексей, иди на урок.

— Да у меня физкультура, — отмахнулся я, — я Вас ждал, а Вы здесь с Любовь Матвеевной воркуете.

От моих слов Люба занервничала. Она подскочила со стула и начала поправлять длинную юбку, мол, ничего такого, Лёша, тебе все показалось.