7. (2/2)
Он не заметил как чёрная фигура с горящим бирюзовым глазом возникла перед ним. Как чёрные щупальца вокруг его темного тела медленно заполняли пространство вокруг.
— Как тебе страшно… — Скелет открыл глаза и тут же адская боль поразила его грудь. Опустив взгляд он увидел пронзающую грудь черную склизкую руку. — А твоя душа так хочет жить.
Тело ударилось в холодную стену. Он прижимал его к ней так сильно, что казалось, он вот-вот пробьет им её. Его горящий глаз, его искаженное в жуткой ухмылке лицо… совсем не похожее на то уныние у озера.
— Как давно у меня не было новенькой игрушки. — Голос стал более искаженным и шипящим словно тысячи змей вырывались из его рта. — Ты ведь пришёл, потому что хотел умереть, а?
Рука с силой сжала его душу и боль прокатилась по каждой косточке его тела, но…
— О боже, — Усмехнулся Темный смотря, как гримаса боли меняется на удовольствие. — Да тебе нравится испытывать боль, да? Отвратительно.
«Ну почему именно я? Почему мне это… это…»
Боль была такая ощутимая, но жутко приятная. Ощущение полной безысходности вперемешку с его положением было таким приятным и горячим. Холодная рука вдруг стала для него такой теплой и мягкой. Он хочет ещё.
— Я… — Он хотел что-то сказать, как новая волна боли прокатилась по его телу заставляя трястись все его конечности. Почему? Почему это было так приятно?
— А с тобой будет интересно… — Скользкий и мокрый язык коснулся щеки скелета. — Поиграть.
***
Ночи без него были такими же холодными, как и то место, в котором он был заперт многие годы назад. Сейчас, конечно, столько всего изменилось, но казалось бы без него должно быть легче, а скелету наоборот становилось пусто и одиноко.
Шрамы на его теле напоминали о том, что было когда-то. О ошибке, которая изменила его жизнь. Их жизнь.
Теперь в его руках тонкая сигарета, позади из иногда открывающихся дверей играет громкая музыка и яркий свет вырывается на улицу. Ему приходится работать по ночам здесь, но время летит так быстро, что он не замечает каждую рабочую смену. Ласт постоянно чувствует его присутствие где-то рядом. В каком-нибудь темном переулке или в чье-то тени.
«Я не могу испытывать любовь, Ласт. Даже если и мог бы — это чувство убьет меня. Это ощущение навсегда закрыто для меня, понимаешь ли ты это?»
«Я могу любить за нас обоих, если это потребуется».
«Ты идиот».
«За то мой муж — жуткая древняя сущность. Мне есть чем похвастаться за кружечкой пива, а?»
«Точно идиот. Надо было всё такие избавить тебя от страданий тогда в пещере».
«Но ты ведь не пожалел?»
И даже сейчас, понимая, что он так далеко от дома, он снова почувствовал это тепло — чёрное щупальце всё также мягко касалось его белых костей на щеках.
— Тепло…