Глава 56. Набор для парочек (1/2)
В течение следующих нескольких дней Ши Джин просматривал файлы в поисках кого-то, кто мог быть «белым лунным светом<span class="footnote" id="fn_31357039_0"></span>» Ши Синжуя, но не нашел никаких зацепок. Лянь Джун, с другой стороны, был намного эффективнее — после разговора со Старым Призраком в тот день, он определил кто из персонала первым отправится на юго-восток. Вылет должен состояться утром через два дня.
Гуа Два и Гуа Три будут в первой группе, они поедут со Старым Призраком. Фэй Юйджин останется на какое то время, чтобы дождаться, когда с ним свяжутся помощники, посланные правительством.
Другими словами, группа сомнительных людей, сопровождающих Лянь Джуна, будет включать в себя не только Лон Ши, но также проблемного адвоката и несколько третьих лиц, личности которых неизвестны.
Ши Джин услышал эту новость, лежа на кровати, подвергаясь мучительной физиотерапии дяди Лона. Его лицо, искаженное гримасой боли, было тем ещё зрелищем.
- Значит, Гуа Два и остальные уезжают завтра… Ай! Дядя Лон, можете не давить так сильно… - Ши Джин не смог удержаться от просьбы.
Дядя Лон похлопал его по одеревеневшим плечам и сказал с бессердечным выражением лица:
- Расслабься — чем ты напряженнее, тем тебе больнее. Я не могу прикладывать меньше усилий, иначе массаж не будет иметь никакого эффекта. Ты настолько чувствителен, потому что твои мышцы травмированы. Ты же мужчина, как ты можешь так бояться боли? Стисни зубы и потерпи, через два дня тебе станет лучше.
Ши Джин глубоко вздохнул и заставил себя расслабиться. Он взглянул на нахмурившегося Лянь Джуна, сидящего рядом с массажной кроватью.
- Джун-шао не смотрите на меня, я выгляжу жалко.
- Не разговаривай, а то прикусишь язык, - Лянь Джун коснулся его вспотевшего лба. Хотя он знал, что не должен этого делать, он все же спросил: - Дядя Лон, массаж обязателен?
Дядя Лон скривился.
- Джун-шао, достаточно уже того, что вы отказываетесь сотрудничать с лечением, не пытайтесь развратить еще и Ши Джина. Конечно, он обязателен, иначе его мышцы не заживут должным образом, и восстановление займет гораздо больше времени. Пусть Ши Джин сам выбирает — помучаться короткое время или продолжить лежать в постели, не в силах пошевелиться.
- Нет, не останавливайтесь, дядя Лон, не обращайте внимания на мое нытье, - Ши Джин поспешил изменить свою позицию. Он взял руку Лянь Джуна и успокаивающе сжал ее, заверяя: - Я в порядке, не волнуйся. Ты же знаешь, я просто не могу держать рот на замке.
Лянь Джун продолжил хмуриться, но больше ничего не сказал. Он вытер пот Ши Джина лежащим сбоку полотенцем, затем немного отступил, жестом побуждая дядю Лона продолжать.
- Хороший мальчик. Всё правильно, если будешь сотрудничать, ты поправишься быстрее.
Выражение лица доктора смягчилось. После того, как он закончил массировать спину Ши Джина, он схватил его за пояс и бесцеремонно стянул его пижамные штаны, обнажая нижнее белье.
Потрясенный, Ши Джин подпрыгнул, как лягушка, и изогнулся, чтобы недоверчиво посмотреть на дядю Лона.
Руки Лянь Джуна на подлокотниках инвалидной коляски дернулись, глаза слегка сместились в сторону.
- Чего ты пялишься? Разве ты не знаешь, что для массажа нужно раздеваться?
Дядя Лон ответил на его взгляд собственным взглядом, и затем обошел кровать, чтобы полностью стянуть штаны. Заметив сосредоточенный взгляд Лянь Джуна, он хмыкнул, отошел назад и похлопал Ши Джина по бедру, как свинину у мясника, похвалив:
- У тебя отличная, упругая задница, юноша, и ноги тоже ничего.
Черт возьми, дядя Лон, ты ведешь себя как старый опытный насильник.
Ши Джин больше не мог этого выносить. Он повернулся к Лянь Джуну и сказал немного надтреснутым голосом:
- Джун-шао, может, вам стоит уйти…
- Я возьму чистую одежду, ты должен принять душ после массажа, - Лянь Джун не стал усложнять ситуацию. Он объехал больничную койку и, не оглядываясь, вышел из палаты.
Настроение Ши Джин внезапно стало сложным: он немного не хотел его отпускать, был слегка растерян и чувствовал слабую неуверенность. Он издал тихий вздох.
- Сяо Си, твой Любимый — воплощение вежливости и благородства…
Он совсем не хотел смотреть…
Сяо Си не ответил. Он был совершенно безмолвен, как будто его вообще не существовало.
Озадаченный, Ши Джин снова позвал систему:
- Сяо Си?
Сяо Си по-прежнему молчал.
После минутного размышления Ши Джин вспомнил, что Сяо Си не разговаривал с того дня, как он и Лянь Джун стали парой. Потрясенный, он дернулся, инстинктивно желая встать, но дядя Лон толкнул его обратно, упрекая:
- Что, выгнал Джун-шао, а через минуту уже передумал? Уже соскучился? Это не любовное кино — ложись и не двигайся, или я сниму с тебя нижнее белье и оставлю ждать Джун-шао с голой задницей!
Едва он закончил говорить, Сяо Си доказал, что всё ещё здесь, издав пронзительный крик:
«Снимите!!! Дядя Лон, поддерживаю!»
Болезненно громкий вой в его черепе отбросил Ши Джина обратно на кровать. Чувствуя, будто его голова раскалывается, он слабо произнес:
- Сяо Си, ты… ты… - некоторое время он не знал, что сказать.
Система снова замолчала и не ответила.
Напуганный угрозой дяди Лона, Ши Джин не осмеливался делать каких-либо серьезных движений, поэтому он только закрыл лицо руками. Он вспомнил определенный болезненный опыт в день рождения Лянь Джуна и сказал, готовясь к худшему:
- Сяо Си, прости.
Сяо Си по-прежнему ничего не говорил, но интуиция подсказывала Ши Джину, что он слушает.
- Я знаю, что ты очень любишь своего Любимого — теперь ты, должно быть, чувствуешь, что я его украл, и сердишься. У тебя есть полное право злиться на меня.
Сяо Си: «……»
- Ты можешь ругаться на меня и бить меня током, и я больше не буду говорить, что ты шумный, даже если ты будешь много плакать, - храбро сказал Ши Джин. Чтобы утешить свою систему, он был готов страдать!
Сяо Си: «…………»
Поскольку он все еще молчал, Ши Джин закрыл глаза, стиснул зубы и с трудом произнес:
- Если ты не простишь меня, то единственное, что я могу сделать, это расстаться с твоим Любимым…
«А, а,а,ааааааааааааааааааааааааааа! Я не позволю!» - прервал Сяо Си, визжа как баньши.
Ши Джин надавил на виски, чувствуя одновременно боль и радость — судя по силе крика, система была в полном порядке.
Он почувствовал облегчение, но Сяо Си сходил с ума. После того, как он закричал, он разразился душераздирающими рыданиями, перемежающимися жалостным, невнятным бормотанием:
«Сначала начинаешь встречаться с Любимым, а теперь хочешь его бросить» и «Джин-Джин, как ты стал таким Джин-Джином?» и «Я не позволю, папа не позволит! Мой ребенок не сделает ничего подобного!»
Ши Джин слушал его некоторое время, чувствуя, что тоже сейчас сойдет с ума.
- Не плачь, у меня болит голова... Прости, я был неправ. Я просто хотел тебя напугать — я волновался, что с тобой что-то случилось. Я не брошу твоего Любимого, обещаю.
Сяо Си заплакал сильнее, а затем икнул:
«П-правда?»
- Клянусь! Если я солгал, то сейчас же стану евнухом!
Сяо Си снова закричал и затем, наконец, перестал плакать. Спустя мгновение он прошептал:
«Я прощу тебя, если ты исполнишь мое желание.»
Ши Джин послушно выдал ожидаемый ответ:
- Что за желание? Говори.
Сяо Си быстро сказал:
«Обезьяны, я хочу увидеть обезьян!»
Ши Джин переспросил:
- Что? Можешь повторить?
«Я хочу увидеть, как вы с Любимым делаете маленьких обезьянок!» - с чувством ответил Сяо Си.
Ши Джин замолчал — эти слова звучали очень знакомо. Он порылся в своей памяти, внимательно изучив моменты, когда он их слышал, и обнаружил, что у него, похоже, есть некоторое недопонимание с системой у него в голове. Выражение его лица мгновенно стало безразличным.
- О. Тогда продолжай плакать.
Ши Джину было немного жалко Сяо Си, но оказалось, что у него уже давно были нечистые мысли! Он чувствовал себя обманутым!
Сяо Си подавился воздухом и снова заплакал.
Ши Джин холодно проигнорировал это, скрежеща зубами. Плачешь? Ну так плачь, плачь сильнее, может слезы очистят твой грязный разум!
Сяо Си услышал его внутренний голос и был вне себя от горя. Интенсивность его воплей сразу возросла.
После таких физических (массаж) и психических (крики Сяо Си) пыток Ши Джин обессилено лежал на кровати, одетый только в нижнее белье, презирая весь мир, и чувствуя, что он вот-вот сделает свой последний вздох.
Когда дядя Лон закончил массаж, он даже не накрыл Ши Джина одеялом, просто ушел, как бессердечный подонок, получив желаемое.
Итак, когда Лянь Джун вернулся с чистой пижамой, его приветствовал вид Ши Джина, бескостно растянувшегося на больничной койке, и «гордо» демонстрирующего свою почти обнаженную плоть.
Он замер и его взгляд быстро пробежался по телу Ши Джина, затем он отвернулся. Он подошел ближе и накрыл подростка одеялом, любезно спросив:
- Хочешь принять душ?
Ши Джин искоса взглянул на него, сравнив его с Повелителем Демонов, дядей Лоном, и Сяо Си, Богом плача. Он ощутил, как заботливый, нежный Лянь Джун излучал священный свет. Он решительно встал на колени, обвил руками шею Лянь Джуна и положил голову ему на плечо.
В этом холодном и жестоком мире только это объятие могло согреть его.
Одеяло соскользнуло, открыв обнаженное тело Ши Джина. Лянь Джун поспешно обнял его и спросил, поглаживая по спине:
- Что случилось, всё ещё болит? Может, тебе лучше принять ванну.