Глава 8 (2/2)

— А как называется город, в котором ты живёшь? Столица, так?

— Никак!

Они все жили Нигде в городе Никак, и это, пожалуй, лучше всего описывало происходящее. Потерянное поколение… Как будто жизнь раньше была куда проще.

Чимин слишком долго смотрел в бездну и потерял всякий человеческий облик.

***</p>

— Подающий надежды молодой человек, — представил Учредитель Чимина другим собравшимся в неоновой гостиной толстосумам. Рассевшихся по диванам директоров и инвесторов покрывали длинноногие красавицы, как шанкры — кожу сифилитика. — Скоро дебютирует в новой поп-группе, если всё пойдёт хорошо.

— Пак Чимин, — дрогнувшим голосом представился молодой парень и поочередно пожал руки мужчинам, пожелавшим этого.

— Такой зажатый, — отозвался один голос. — Сколько тебе лет?

— Восемнадцать… Недавно исполнилось, — ответил Чимин.

— Совсем скромный, — послышался голос другого, представившегося Финансовым Директором Label. — Инвесторы основательно вложились в этот проект.

— На-ка, держи таблеточку, смотри, как руки трясутся, — протянул завёрнутую в бумажку голубую пилюлю Учредитель, — Запей шампанским.

— Пойдём-ка со мной, — Председатель поднялся с дивана, оставляя красавицу на коллегу. Приобняв Чимина за талию, увёл за собой в неизвестном направлении под пристальным и расчётливым взглядом Учредителя.

Что за вид полового извращения, когда у мужика встаёт на вид зарёванного молодого парня? Глаза не видели ничего перед собой, голова кружилась от непонятной «таблеточки», всё лицо было в слезах и сопли свисали уже с подбородка. Мольбы и просьбы — мужчина то ли ими наслаждался, то ли так хотел приручить Чимина, что решил сломать сразу. Новая таблетка встала в горле. Её скормили как лекарство коту, надавив на челюсти, и затопили обжигающим горло шотом водки, а потом на скорую руку лишили анальной девственности.

Чимин был уже взрослым мальчиком, но на тот момент ещё питал иллюзии, ослеплённый мечтой. Она была его наркотик. Он хотел сиять, и отказывался взглянуть на вещи трезво хоть одним глазком. Это было глупо, наивно и по-детски.

***</p>

— Бомгю? — Чимин улыбнулся по-доброму, зайдя в комнату для практики.

Поймав на себе восхищённый взгляд молодого трейни, попросил не останавливаться и присел на стул, чтобы проследить за ходом тренировки.

— Подающий надежды молодой человек, — посмеиваясь, произнёс Пак и похвалил парня за старания, взъерошивая его тёмные волосы, пропитавшиеся потом. — Ты обязательно дебютируешь и будешь сиять на сцене.

— Но вы… Компания скорее всего развалится, — опустошённо проблеял паренёк.

— Видишь, даже я не отчаиваюсь. Всё будет хорошо. К тому же ты очень симпатичный азиат, будешь разбивать сердечки поклонницам, — хихикнул Чимин вдобавок.

— Вы правда так думаете? — улыбаясь глазами, спросил трейни. — Я не хочу, чтобы вы уходили…

— Я никуда не уйду, — заверил Чимин. — Да, главное не спорь с Председателем, он влияет на многие решения, — кивнул Чимин и, наклонившись к Бомгю, уложил руки на вздымающиеся плечи измотанного тренировками парня. — Заберёшь для меня посылку?

***</p>

Деньги закончились через две с половиной недели, и Чимин заранее морально подготовил себя к мукам ломки в случае неудачи с добычей новой дозы. На счету и впрямь не осталось ни копейки, поэтому он прибегнул к проверенной годами схеме, чтобы не остаться с фигой. Муки от ломки — это не фигура речи. Люди порой умирают от остановки сердца, когда их ломает: тело будто сжигают заживо и снимают затем кожу, возникает чувство, будто нечто скрежещет когтями, продирая себе путь на волю прямиком из черепной коробки.

Кайф уже сошёл на нет, и Чимин просто лежал на кровати в своей небольшой общажной комнате, бегающими глазами глядя в потолок. С решимостью он поднялся с постели, пошёл к шкафу и начал перебирать брендовые вещи на вешалках, решая, что продать следующим. Медленно, но верно масс-маркет заменял люкс в гардеробе, хотя часто Чимин прибегал к покупке подделок взамен дорогим оригиналам. Блеск и нищета куртизанки на героине. Сливать паль опасался — ему не нужны скандалы.

В дверь постучались, и Чимин быстрым взглядом пробежался по комнате, проверяя своё обиталище на признак оставшихся на видном месте шприцов и пакетиков. Убедившись, что ничего такого на видном месте не осталось, он воскликнул: «Входи!»

— Чимин? — из-за двери показалась каштановая макушка Сонуна, а затем коллега прошёл в комнату и сразу же плюхнулся на кровать, — Ты как? Я хотел поговорить… Выглядишь не очень, я имею в виду, у тебя всё хорошо? Переживаешь сильно, да? — наперебой задавал он вопросы. Сонун был единственным членом их группы, кто действительно заботился о Чимине.

Пак развернулся к другу и присел на кровать рядом. Он задумчиво улыбнулся и взял его руки.

— Я волнуюсь так же, как и все, — лаконично ответил Чимин.

— Может поделишься, а? Что у тебя на душе? Говорят, это помогает, — у Сонуна дёрнулся глаз, когда он посмотрел на Чимина вблизи.

«Никто и никогда не узнает, что у меня на душе» — подумал Чимин. Пухлые губы растянулись в лёгкой улыбке. Пак похлопал друга по колену.

— Давай как-нибудь потом, я сейчас немного занят, — Чимин взмахом руки указал на открытый ноутбук на столе. В голове тут же промелькнула логичная мысль, и он схватил уже собравшегося на выход Сонуна за край футболки, — Ты не займёшь мне до следующей недели? Хотя бы двести пятьдесят?

— Не-а, прости, у меня только сорок на жизнь осталось. И то всё на продукты уйдёт…

— Окей, — выдавил из себя Чимин.

— Я поеду в супермаркет. Тебе купить что-нибудь?

Чимин вспомнил ещё кое о чём и кивнул.

— Да, купи мне, пожалуйста, осветлитель. И краску. Блонд, на твой выбор, — Чимин улыбнулся, поймав загоревшийся энтузиазмом взгляд одногруппника, — Покрасишь меня?

— Конечно, что за вопрос! — бодро отозвался друг, наверняка полагая, что желание перемен во внешности было хорошим сигналом.

Вернувшись к перебору тряпок, Пак осознал, что не успеет сбыть одежду и придётся нести браслет Картье в ломбард ради быстрых денег. Браслет был ну уж очень ценный и красивый, и сбывать его по дешевке хотелось меньше всего.

— Картье — это уже слишком, — невесело прошептал он себе под нос, убирая браслет в коробку с украшениями, — У меня есть что продать и без таких жертв.

***</p>

Хосок быстро взял трубку. На фоне у него играла какая-то музыка для медитаций. Спокойная, примитивная, — она клонила в сон.

— Хоби, привет. Как дела?

— Хорошо, вот, закончили ремонт в зале для йоги в гамаках…

— Слушай, не займёшь пятисотку до следующей недели? — протараторил Чимин бодренько.

— Э-э, нет, детка, ты всё спустишь на героин. На траву — ещё подумаю.

— Давай на траву. Верну в пятницу.

— Подъезжай в студию, дам грамма три на руки. Так устроит?

— Устроит.

— Нет, не устроит. Иди и займись чем-нибудь полезным. Или приходи на тренинг, для тебя бесплатно проведу. Наркотики — они для расширения сознания, а ты тупо сидишь, — ответил Хосок, не меняя ровного тона.

— Да пошёл ты нахуй, — Чимин сбросил звонок и измученно простонал, повалившись на кровать.