Часть 6 (1/2)
— Я хочу знать всё!
— Тише ты, — шикаю на подругу. Но, судя по ее округлившимся от любопытства глазам, моя просьба ей как-то побоку. — После пары, Алин. Имей совесть, — добавляю совсем тихо и в добавок ко всему густо краснею.
— Ну, Ви-и-ика-а-а, — скулит девушка. Многозначительно двигает бровями, однако я только качаю головой, кивком указывая на вошедшего в аудиторию преподавателя.
— После пары, — повторяю с нажимом.
Отворачиваюсь от Елисеевой, кожей чувствуя, как она сверлит меня раздраженным взглядом. Конечно, я могла все рассказать и до пары, если бы не опоздала. А всему виной Котяра, который почему-то проснулся с ужасным настроением и решил выговорится. Полчаса мы обсуждали его работу, дедлайны, противных студентов — а мой Кот, как оказалось, работает преподавателем — и прочие ужасы взрослой жизни. Я говорила, какие все козлы, один он у меня хороший, а Котяра фантазировал о том, что сделает со мной при следующей встрече. То, что она состоится, не сомневается ни один из нас. Еще он очень долго извинялся за мой пострадавший сосок, который теперь заклеен пластырем и жутко болит. А еще признался, что любит жесткий секс, что в целом для меня уже не новость.
И вот все это, но не прямо в подробностях, я планирую поведать своей подруге. Однако возникла небольшая проблема: я не знаю, как преподнести Алине новость о том, что Котяра — препод. Ведь зная страсть любимой одногруппницы к расследованиям, не сомневаюсь, что она кинется выяснять личность Котяры. Прямо на паре. В эту же секунду. Все, что мы о нем знаем — это то, что он мужчина (хах!), ему двадцать восемь и он чертов садист. Не густо, конечно, но для какой девушки отсутствие информации — проблема? Точно не для Алины.
Стоит только об этом подумать, как в руку ложится записка: «Вика, а вдруг это наш Костик?» Закашливаюсь, резко поднимая глаза от куска бумаги, и смотрю на Константина Петровича. Мужчина, похоже, ничего не замечает, увлеченно рассказывая что-то о Первой мировой, а я перевожу взгляд на хихикающую Алинку и кручу пальцем у виска.
— Ты совсем дура? — шепотом возмущаюсь.
— А что не так? — дует губы. — Он мужчина? Да. Молодой, красивый мужчина, которому, на минуточку, около тридцати. Откуда ты знаешь, может между проведением пар и семинаров он любит натягивать наивных студенточек и писать им всякие непотребства.
— Ну конечно, — злобно шиплю на подругу, — то, что у него есть член — не означает, что он чертов сексуальный маньяк!
— Мальцева, а вам не кажется, что пара по истории — неподходящее место для обсуждения мужских гениталий? — раздается недовольный голос у меня над головой, и я в ужасе округляю глаза. — Вон! Обе! — разъяренно рычит преподаватель. — Живо!
Сглотнув, хватаю тетрадь, сумку и, даже не взглянув на Алину, пулей вылетаю из аудитории. Отлично, блядь! Слышу, как подруга несется следом. Вот мне сейчас только свой позор обсуждать осталось, ога! Да ну их всех к черту!
Так и не дав Алине шанса меня догнать, выбегаю на улицу и лечу до самой остановки, где запрыгиваю в вовремя подъехавший автобус. Падаю на сидение.
Твою ж мать! Как мне теперь в глаза Константину Петровичу смотреть? Мне же еще на дополнительные занятия ходить, чтобы готовить доклад!
Достаю из сумки телефон. День окончательно испорчен и, чтобы хоть немного отвлечься, решаю излить душу Котяре.
Вискас:
Кот, это провал! Убей меня!
Котяра:
Что случилось, моя девочка?
Вискас:
Меня только что выгнали с пары! Это такой позор! Мало того, что преподаватель спалил меня за неприличными разговорами с подругой, так еще и на всю аудиторию озвучил предмет нашего спора!
Котяра:
Омг! И что вы такого интересного обсуждали, можно спросить?
Вискас:
Члены!
Нажав «отправить», втягиваю голову в плечи. Если еще и он сейчас скажет, что я космическая идиотка, пойду топиться в ванной.
Кот молчит довольно долго. Видимо, переваривает прочитанное. Я уже отчаиваюсь, но тут приходит ответ.
Котяра:
Позволь уточнить. Ты была на паре и обсуждала с подругой члены, после чего преподаватель, который это услышал, вас выгнал?
Вискас:
Да, представь себе.