Глава 40. Любовь к двум Завитушкам (2/2)

— Не, я погуляю, — Монки Ди мотнул головой.

— Ладно, если что, приходи! — Усопп умчался в сторону всеобщего веселья.

Мугивара развернулся и двинулся куда-то в сторону извилистых улочек. Навигатор проводила его взглядом. Вот бы сегодняшний план сработал…

***</p>

Трафальгар-старший чувствовал, что ещё немного, и его позвоночник и мышцы станут одним сплошным месивом. Из груди вырывалось постыдное кряхтение.

— Давай, я знаю, ты можешь наклониться ещё ниже, — Золотце сильнее надавил на спину друга, пытаясь сделать так, чтобы татуированная грудь, наконец-то, коснулась пола.

Ло сдавленно охнул. Чёрт его побрал согласиться немного размяться вместе с Винсмоуком. Теперь он сидит на полу, расставив ноги в стороны, и пытается каким-то невиданным образом лечь на этот самый пол, терпя боль и некоторое унижение.

— А вот если бы ты больше занимался, а не сидел в библиотеке, то сейчас так бы не стонал, — старший повар буквально навалился на спину друга всем телом.

— Санджи-я, если это какой-то способ за что-то мне отомстить, то у тебя получилось, — прокряхтел хирург.

— Если бы я хотел тебе отомстить, то посадил бы тебя на шпагат.

— На поперечный или продольный?

— На оба, Траффи, на оба.

Ло медленно выдохнул. Если честно, то он, и правда, давно не занимался. Не хотелось как-то…

— Отдыхай, — кок сжалился над Трафальгаром и отошёл в сторону, давая тому выпрямиться.

Хирург тут же лёг на спину, чувствуя как неприятно ноют мышцы.

Вечерело. Силуэт месяца уже угадывался в посиневшем небе. Расположившийся вдалеке городок светился своими огоньками, с его стороны доносилась весёлая музыка.

— Золотце! Ло! — донеслось с нижней палубы.

— Нами-сан! — Винсмоук подошёл к лестнице, у которой его уже ждала навигатор.

Капитан Пиратов Сердца с трудом заставил себя сесть. Как же всё болит…

— Я принесла вам ключи от комнаты, — Кошка-воровка кинула повару ключ с биркой, — там написан адрес гостиницы. Зоро и Санджи-кун скоро должны вас сменить.

— Спасибо, — кок улыбнулся, — как вам город?

— Слишком слащавый, — девушка скривилась, — но там весело, так что загляните потом на площадь, мы будем там.

— Хорошо, — Золотце кивнул.

— Траффи так и не выходил из каюты? — поинтересовалась Нами.

— Нет, — Винсмоук помрачнел, — я приходил к нему, но он сделал вид, что спит. Нами-сан, что-то случилось?

— Нет, ничего такого, — увильнула навигатор, — думаю, он тоже немного устал. Пойду отдам ему ключи, пусть хоть отоспится на нормальной кровати.

Кошка-воровка двинулась в сторону жилых помещений Санни. Трафальгар-старший проводил её хмурым взглядом. И почему у него снова такое странное чувство, что от него что-то скрывают?

***</p>

Младший хирург окончательно потерялся во времени. Муки самокопания окончательно захватили его, накрывая всё мироощущение медным тазом. Он точно не знал, сколько уже лежит в своей кровати, накрывшись с головой одеялом. Кажется, к нему даже кто-то приходил и что-то спрашивал, но Ло лишь машинально отмахивался.

Внутри него ничего не осталось. Всё ушло к ходячей чернявой катастрофе, который поселился у него где-то в груди со своей яркой улыбкой и протяжным «Траффи».

Трафальгар сжался в комок и судорожно выдохнул. Почему ему так плохо? Неужели в этом виноваты эти странные и противоречивые чувства к Монки Ди, приносящие невыносимую боль?

Хирург закусил нижнюю губу. Будь его воля, он бы отмотал время назад, не заключил бы этот проклятый альянс и никогда, никогда бы не привязался к этим рукам, которые ломали и собирали его заново… Но ничего уже не изменить. Всё закончилось так же стремительно, как и началось.

И это было отвратительно. Всё забудется, рано или поздно, всё пройдёт, но Ло был почему-то уверен, что даже через много лет там, где-то под его рёбрами сохранится осколок этих воспоминаний, заняв почётное место рядом с Флевансом и Миньоном…

Кто-то вошёл в каюту, но Трафальгар даже не повернулся. На это не было сил и желания.

— Заканчивай! — одеяло слетело с хирурга, заставляя того сжаться ещё сильнее.

— Нами-я? — удивлённо выдохнул он, глядя на строго смотрящую на него навигатора.

— Заканчивай, я сказала, — повторила девушка. — Лежишь тут трупом целый день. Самому не надоело? За тебя все волнуются, а тебе хоть бы что.

— С чего бы вам за меня волноваться? — криво усмехнулся Ло.

— С того, что мы товарищи, — твёрдо произнесла Кошка-воровка. — С того, что ты на Санни, где нет «своих» и «чужих». Если кому-то плохо, то плохо всем.

— Бесполезный альтруизм, — хмыкнул хирург. — У нас всего лишь альянс, так что…

Тяжёлый навигаторский кулак впечатался в подушку в паре миллиметров от его лица.

— Да хватит уже! — прикрикнула Нами. — Когда уже до тебя дойдёт, что ты ты важен для нас так же, как любой другой член команды? Двинься!

Немного ошарашенный подобными высказываниями Трафальгар послушно сел на кровати, поджимая к себе ноги. Навигатор плюхнулась на свободное место.

— Что ты, что Луффи, — продолжила она, — два сапога пара, и те левые. Вечно отмалчиваетесь, пока не припрёт по-настоящему.

При упоминании Мугивары Ло невольно вздрогнул.

— Скотины эгоистичные, — не унималась Кошка-воровка, — даже Зоро и Санджи-кун не такие проблемные как вы оба. Те хоть в своих чувствах разобраться могут, а вы всё ждёте, когда вам дадут пинок под зад, чтобы что-то сделать.

— Нами-я…

— Заткнись! — огрызнулась та. — Уж ты-то должен понимать, что то, что ты сидишь тут, ничего не изменит. Если Луффи тебе нравится, так и скажи ему об этом, а не строй из себя хмурый гордый кирпич.

— Он мне не нравится! — сказал Трафальгар громче, чем рассчитывал. — И вообще откуда…

В этот раз кулак попал точно в каштановую хирургскую макушку. Ло зашипел, потирая ушибленное место.

— Нами-я… — он хотел было возмутиться, но навигатор перебила его:

— Иногда люди влюбляются в тех, кого нельзя любить, — в карих глазах мелькнул отголосок печали. — И это больно, знаешь ли.

Трафальгар потупил взгляд. Да, в конечном счёте, Мугивара…

— Но Луффи не из этих людей, — Ло вздрогнул, уставившись на навигатора. — И ты тоже, Траффи. Не знаю, что ты там себе напридумывал, но твои чувства нужны ему больше, чем все наши вместе взятые. У него внутри столько боли, которую он скрывает ото всех, — Нами грустно улыбнулась, — но, я думаю, что ты сможешь понять его.

— Почему? — тихо спросил хирург.

— Потому что вы одинаковые. Вы похожи, потому что оба пытаетесь справляться со всем в одиночку. Траффи, — навигатор накрыла его руки своими, — я знаю, что довериться кому-то — сложно, но, только доверившись кому-то, можно по настоящему его понять.

Девушка встала с кровати и бросила на неё ключ с биркой.

— Мы сняли несколько номеров в гостинице, — бодро сказала она, — это твоя комната. Отдохни хорошенько, сам знаешь, дальше всё будет непросто.

Кошка-воровка направилась к выходу из каюты.

— Нами-я, — Ло остановил её, — людей, которых нельзя любить… Один из них — тот, о ком ты спрашивала Чёрную ногу.

— Её зовут Виви, — ответила навигатор, не оборачиваясь, — мы путешествовали вместе какое-то время, она наша накама. А ещё принцесса Алабасты, — Нами обернулась, на её лице была улыбка, — сам понимаешь, она станет королевой, а я навигатором у самого Короля Пиратов. Забавно, правда?

Кошка-воровка вышла из каюты, оставляя хирурга в одиночестве. Что ж, она сделала всё, что могла. И заметьте, она никуда не вмешивалась, а только дала одному идиоту хороший пинок под зад. Второй идиот и сам справится, ведь не верить в своего капитана — это преступление.

***</p>

Ророноа лениво развалился на стуле, наблюдая за тем, как Чёрная нога суетится в рабочей зоне кухни. Они вернулись на Санни около часа назад и получили кучу недовольств от Золотца, который уже рвался в город, чтобы поглядеть на новый остров. Помимо возмущений младшие накама также получили ряд наставлений: сильно не баловаться, до синяков не драться и никакого самоуправства — если что-то случится, ден-ден муши в зубы и вперёд бежать-орать. На слова старшего младшие послушно кивали, божились, что, если что, то они сразу к ним, и нет, они не будут драться и баловаться, если только совсем чуть-чуть, ради приличия.

На этом и разошлись — старшие веселиться, а младшие — пить подаренное в городе шампанское.

— Готово, — боевой кок поставил на стол тарелки с закусками и алкоголь, а затем сам сел напротив мечника. — Разливай, чёртов Маримо.

— Как скажешь, чёртов Завитушка, — в тон ему ответил старпом, наполняя бокалы винной шипучкой.

Стекло звякнуло в знак первого молчаливого тоста.

— Помнится, когда мы в последний раз так пили, нас перебросило во времени, — Санджи чуть пригубил из своего бокала.

— Тогда с нами были один магнит для неприятностей и один хмурый дед, — хмыкнул Зоро.

— Боже, Траффи всего двадцать шесть, а ты его уже в деды записал. Хотя… — Чёрная нога хихикнул, — иногда он, действительно, ведёт себя слишком по-взрослому.

— А на деле ребячится как Луффи, — поддержал Ророноа.

— За капитана, — повар поднял бокал, — чтобы у его завода в заднице по производству проблем, наконец-то, появился достойный владелец.

— Который угробит нас ещё сильнее, — мечник также отсалютовал алкоголем и опрокинул его себе в рот, чуть поморщившись. — Пузырьки…

— Это же шампанское, — боевой кок тихо засмеялся, — конечно, там будут пузырьки. Но стоит признать, что оно довольно крепкое. Может быть, купить пару бутылок завтра?

— Можно, — согласился старпом. — Фрэнки должно зайти.

Ророноа снова наполнил бокалы. Побольше бы таких вечеров наедине с Завитушкой, если честно. Нет, Зоро ничего не имел против своих накама, но всем иногда хочется заиметь на Санни такую непозволительную вещь, как личное пространство…

Алкоголь за разговорами закончился быстро. Чуть захмелевший Санджи развалился на столе, поглаживая кончиками пальцев смуглые усыпанные шрамами ладони. Так странно… Всего несколько дней назад они также выпивали вместе, даже не думая, что в ближайшем будущем начнут отношения. Подобное ощущалось непривычно, но почему-то правильно. Чёрная нога не очень верил в судьбу, но вполне возможно, что Ророноа и есть то, что он искал всё это время? Любовь и поддержку, которой так ему не хватало… Возможно, Золотце стал таким, какой он есть сейчас, только потому, что рядом был Маримо. И все решения и поступки старшего были из любви к этому человеку. Их будущее сейчас кажется таким далёким, но повару очень хотелось, чтобы оно скорее наступило.

— Зоро… — тараканы в блондинистой голове, наконец, решили выкатить вопрос, который так давно мучил их хозяина, — у нас будет ребёнок.

— Я знаю, — старпом кивнул. — Если тебя это всё ещё волнует, то я повторю, что поддержу любое твоё решение.

— Я не об этом, — боевой кок мотнул головой. — Ты же знаешь, откуда берутся дети. Это значит, что мы… — он замолчал, чувствуя, как алеют щёки.

— И что именно тебя волнует?

— Я просто хочу знать, как ты к этому относишься?

— Если это ты, то всё в порядке, — Ророноа осторожно сжал поварскую ладонь. — А ты что думаешь?

— Мне немного страшно, — Чёрная нога сжал его руку в ответ, — но я тебе доверяю, так что…

Он потянулся к мечнику и мягко поцеловал его в губы.

— У тебя был опыт… — тихо начал Санджи, отстранившись на пару миллиметров.

— Только с женщинами, — также тихо ответил Зоро, — но это было несерьёзно. С тобой по-другому.

— Я пьян немного.

— Я тоже.

— Ты же не пьянеешь.

— Я пьян тобой.

— Флиртуешь со мной?

— Тебе не нравится?

— Нет, продолжай…

Старпом приник к пропитанным никотином губам, мягко сминая их. Кок тут же ответил, зарываясь рукой в зелёный ёжик волос. Так неспешно и осторожно… Словно они заново узнавали друг друга.

Горячий язык коснулся кромки бледных губ. Санджи выдохнул, позволяя Зоро углубить поцелуй. Весь мир будто сжался, оставляя только их двоих. Повар осторожно проник в рот мечника, немного неумело и нерешительно.

Парни отстранились друг от друга. Они дышали медленно, через раз.

— Куда дальше? — хрипловато прошептал Чёрная нога.

— В каюту? — предложил Ророноа.

— Далеко.

— Тогда диван?

— Давай.

Боевой кок залез с ногами на стол, возобновляя поцелуй. Старпом тут же притянул его к себе, забирая со столешницы и перенося на диван. Зоро опустился на мягкие подушки, усаживая Санджи к себе на колени.

— Ты уверен? — спросил он, заглядывая в небесно-голубые омуты.

— Да, — повар едва заметно кивнул. — А ты?

— Тоже, — мечник прикоснулся к белоснежной щеке, Чёрная нога тут же доверчиво потёрся о неё.

Боевой кок стянул с себя галстук и опустил его на пол. Через несколько секунд там же оказались его рубашка и халат старпома. Парни замерли в нерешительности. Наконец, Ророноа почти невесомо положил руки на тонкую талию накама.

— Золотце нас убьёт, — на лице Санджи появилась лёгкая улыбка.

— Мы ему не скажем, — Зоро тоже же улыбнулся.

Очередной поцелуй, но уже более решительный, взрослый. Повар огладил мощные спину и плечи. У прекрасных меллорин нет ничего подобного, они не пьют бочками саке и не спят, где попало. Но, пресвятой Энель, это всё так не важно, потому что это Маримо. Его Маримо, только его, навсегда, даже в следующей жизни.

Руки у мечника большие и тёплые. От их касаний мурашки по всему телу, и, боже, Чёрная нога соврал бы, если бы сказал, что ему не нравится.

Ророноа переместился к его шее, покрывая её острожными, но трепетными поцелуями. Боевой кок судорожно вдохнул, зарываясь руками в зелёный ёжик волос. Его немного потряхивало от мысли, что они сейчас собираются сделать. Ощущения обострились, всё тепло, собравшееся в груди медленно утекало к низу живота.

Старпом опустился ещё ниже и лизнул тёмный сосок. Санджи инстинктивно поджал ноги, тихо охнув. Воздух в лёгких нагрелся, стал тяжёлым. Тело плавилось под тёплыми касаниями. Зоро чертовски много и мало одновременно. Не выдержав, повар резко притянул к себе лицо Ророноа, впиваясь в такие желанные губы. Его продолжало трясти, точно в лихорадке. Да, кок никогда не болел, но почему-то думал, что всё именно так и есть. Он прижался к горячему мускулистому телу. От Маримо пахло сталью и гвоздичным маслом, и Чёрной ноге казалось, что этот запах пропитал его полностью. Возможно, завтра он выветрится, но сейчас он бы хотел, чтобы тот оставался как можно дольше.

Повар посмотрел на мечника и невольно охнул. Тот глядел на него так, словно он был для него чем-то невообразимо ценным и важным.

— Чёрт, — голос Санджи дрогнул, эмоции почти не подчинялись ему, — я люблю тебя, люблю…

Боевой кок принялся покрывать мелкими поцелуями такое любимое им лицо, потом опустился к шее, уловив неровный вздох Ророноа, мазнул языком по выпирающему кадыку. Такой горячий, такой желанный, желаннее, чем Олл Блю, чем все женщины мира.

Старпом поймал его губы, уже влажные и красные от поцелуев. В его голове не осталось ничего, кроме вселенского обожания блондинистого чуда.

Зоро потянулся к чужому ремню, пытаясь расстегнуть его слегка подрагивающими руками. Когда пряжка, наконец, поддалась, он принялся за брюки. Когда те были расстёгнуты, он поднял голову, чтобы ещё раз спросить о готовности Завитушки, и тут же выпал из реальности. Санджи, красный до кончиков ушей, с длинными, немного влажными ресницами и зацелованными губами, выглядел до невероятного красиво.

Ророноа притянул его к себе, снова целуя и получая незамедлительный ответ на свой немой вопрос.

Мечник приспустил чужие руки и бельё. У Завитушки стоял, пресвятой Энель, стоял на него, и это ощущалось какой-то дурной фантазией, сном, потому что всё не может быть, не может быть так хорошо.

Первый тихий стон разнёсся по камбузу, когда старпом коснулся члена повара. Он осторожно провёл по всей длине, давая коку немного привыкнуть к ощущениям, затем обвёл большим пальцем влажную головку, размазывая по ней предэкулят. Чёрная нога всхлипнул, вжимаясь в накама. Его тонкие руки беспорядочно касались поджарого тела, задевая тёмные горошины сосков, оглаживая кубики пресса, пока Ророноа медленно надрачивал Чёрной ноге, с упоением выцеловывая белоснежные ключицы и плечи.

Санджи кое-как добрался до штанов Зоро и нерешительно скользнул в них рукой. Мечник тихо рыкнул, чувствуя, как тонкие пальцы почти невесомо проводят по его вставшему члену, будто пробуя на вкус. Повар несильно сжал его у основания и провёл по всей длине, заставляя старпома сдавленно застонать.

Они начали двигаться в одном темпе, подстраиваясь друг под друга. Кок уже стонал во весь голос, хрипло зовя своего любовника по имени, пока тот беспорядочно целовал его тело, куда только мог дотянуться.

— Зо-ро, я… — Чёрная нога всхлипнул, целуя Ророноа куда-то в подбородок.

— Всё хорошо, давай, — прохрипел Зоро, чувствуя, что он тоже близок к разрядке.

Они ускорились, сбивая дыхание. Санджи выгнулся, хрипло застонав и невольно сжав член мечника. Тот рыкнул, впиваясь зубами в плечо повара.

Внизу стало мокро, по телу прошлись тысячи электрических разрядов до звёздочек в глазах. Кок рухнул на старпома, тяжело дыша, его била мелкая дрожь. Ророноа тоже пытался поймать ртом такой необходимый сейчас кислород. Он повернул голову поцеловал Чёрную ногу в висок. Санджи чуть приподнялся и накрыл губы мечника своими, увлекая того в ленивый долгий поцелуй…

Они развалились на диване в камбузе, после того, как смыли все «улики» своего маленького «преступления». Зоро сидел, облокотившись на мягкую спинку, на его коленях лежали длинные голые ноги повара, которые он медленно поглаживал. Санджи курил, выпуская колечки дыма в потолок.

— И… — боевой кок поджал губы, — когда будет следующий раз?

— Значит, тебе понравилось? — хмыкнул мечник, за что тут же получил пяткой по лицу.

— Дурак, — буркнул раскрасневшийся Чёрная нога.

— Твой дурак, — уточнил Ророноа, оставляя лёгкий поцелуй на белоснежной щиколотке.

— Конечно, мой, чей же ещё…

***</p>

Мугивары весело проводили время на площади Лав-Лэнда. Дело пошло ещё веселее, когда к ним присоединились старшие. Больше всех бушевал Золотце: сегодня его почти не мучал токсикоз, а, значит, можно и побеситься немного, гоняя вместе с Чоппером и Усоппом между поднимающихся из брусчатки струй воды.

— Успокоился? — деловито поинтересовался Трафальгар-старший, когда «ребятня» вся мокрая, но счастливая соизволила вернуться к компании.

— Да иди ты, — фыркнул Винсмоук, отжимая волосы. — Бухтишь как дед старый, никакого с тобой веселья.

— Это называется «взросление», Санджи-я.

— Это называется «занудство», Траффи.

Внезапно старший повар дёрнулся, на лице его появился лёгкий румянец. Странное, но знакомое чувство лёгкости наполнило его тело. Вы же не хотите сказать, что…

— Паршивцы… — прошипел старший кок, вокруг него быстро разрасталась аура гнева, глаза чуть ли не горели алым. — Я же им сказал: только после свадьбы!

Золотце хотел было ринуться в сторону корабля, но татуированная рука резко схватила его за шиворот.

— Пусти! — бушевал Винсмоук. — Я их прикончу и Луффи на обед подам!

— Оставь их, — Ло-старший только усилил хватку. — Сам же хотел, чтобы они пошли по твоим стопам.

— Вообще-то… — рыкнул старший повар и повернулся к другу, натыкаясь на многозначительный взгляд серых глаз.

— Будешь к ним лезть, я расскажу им все подробности того, чем вы занимались с Зоро до свадьбы, — хирург криво усмехнулся.

— Эй, ты мой друг или его? — возмутился боевой кок.

— Обоих, — Трафальгар пожал плечами.

— Ах, ты…

Золотце резко запрыгнул на спину Ло. Тот забавно крякнул, чуть не выронив кружку с алкоголем. Повар принялся щипать его под громкий смех Мугивар.

— А чем Золотце и другой Зоро занимались? — наивно спросил Чоппер.

— Чем-то очень хорошим, я думаю, — с улыбкой ответила Робин, убирая свои вездесущие глаза с камбуза. Нет, она совсем не подглядывала. Ну, если только совсем чуть-чуть.