Мир Грез (1/2)

Ближе к весне Габриэль начал меньше спать, а его сон запоминаться. Теперь мальчик помнит то отчаяние, с каким он рвётся к белому барьеру, пытается преодолеть его, но добивается лишь пробуждения. Именно от этого становилось плохо, как на душе, так и физически.

Куромаку беспокоился о его состоянии, но помочь мало чем мог, пускай и делал всё, что в его силах.

- Габри, ну чего ты, - присел на стул Куромаку, пока мальчик ковырял стеклышко.

- Прости, я... Я не знаю, мне почему-то тяжело сейчас.

Куромаку понимал его чувства. За это время Ромео так и не рассказал Куро правду.

Мальчик мог лишь догадываться, кто он, почему его не любят, а вот Габриэль даже не знает своего прошлого, он ничего не помнит.

Дальше у них разговор не заладился и они разошлись, Куромаку ушёл помогать Ромео, а Габриэль лёг на кроватку, попытавшись уснуть. Может сейчас...

Проходили месяца, распускались зелёные листочки на деревьях, снег таял, создавая ручейки. В середине апреля уже появился аромат лип, сирени и вишен на улице деревни. В садах распускаются белые и розовые цветы яблонь, слив, груш. Куромаку заметил, что Феликс стал более суетливым, он несколько раз на дню бегал в сад, делал прикормки для деревьев.

- Ромео, а что с Фелей? - спросил однажды мальчик, видя через окно кухни Феликса, который снова сидел в саду у яблонь.

- Весна, - улыбнулся знахарь, толча сухоцветы в ступке.

- И что? - поднял бровь и продолжил нарезать бобы.

- Феликс без ума от варенья, компота и желе, а это всё делается из фруктов, потому весной ему как крышу сносит, думает только о саде. - глухо посмеялся и убрал цветную пыль в баночку, а Куро понимающее кивнул и снова уставился в тёмный лес, кроны которого прорезали небесную гладь.

Габриэль плакал. Он чувствовал, как по щекам текут слезы и оставляют после себя горячие дорожки. Нос щиплет и, кажется, из него течёт кровь алой струйкой. Сон стал полностью осязаем и именно поэтому Габриэль мог продолжать бороться.

Но в ногах словно свинец, он утягивал вниз и не давал сделать даже шагу. Голова гудела, вот-вот и она лопнет от напряжения. Давление поднялось до такой степени, что белок в глазах покраснел.

Боль агонией разливалась по телу, казалось, что организм просто не выдержит такой нагрузки и его разорвёт на части.

Горло охрипло и осело, он не мог ни прокричать, ни прошептать.

Наконец вытянутые вперёд руки упёрлись в белый покров, он не источал ни тепла, ни холода.

Словно неизведанная материя, она принимала хрупкие ручки в себя, но пройти не давала.

- Ну пожалуйста!!! - от отчаяния и нарастающей боли мальчик вскричал, навалившись всём своим хрупким телом на неё.

Послышался треск.

Приоткрыв карие глаза, Габриэль увидел пробивающийся сквозь трещины свет и решил продолжать.

- Феликс! Ромео! - Куромаку вбежал на кухню. Выглядел он худо, волосы взъерошились и липли к мокрому от пота лбу.

Не успели парни спросить, как мальчик опередил их.

- Габриэль весь горячий и не просыпается!

Эти слова заставили побросать братьев свои дела и направиться к тому в комнату.

- О Ангелы, он же сварится в своём же теле! - воскликнул Феликс, потрогав лоб маленького.

- Феликс, неси мокрые тряпки, а я в город!

- Зачем?! - Куромаку поглядел на него и засеменил за ним, до самого выхода, там Ромео накинул плащ и выбежал на улицу со словами:

- Приведу помощь!

Таким образом в доме осталось лишь два человека, которые могли бы помочь болеющему эльфенку.

Феликс принёс чашу с холодной водой и по очереди они накрывали его лобик примочками. Иногда накрывали влажной тряпкой само тельце.

Куромаку заметил, что дыхание перестали быть прерывистым, но в себя он так и не пришёл,это заставляло беспокоиться сильнее.

Тщетно... Пелена тверда и упруга одновременно. Пальцы скользят по ней, не давая зацепиться и разорвать её в клочья. Криков уже не было, осталось лишь прерывистое дыхание от горячего тела, его будто обдает пламенем, которое обжигает и расплавляет лёгкие.

Звон колокольчика в голове, и наконец Габриэль смог сделать вдох.

Наконец-то облегчение. Что-то холодное прикосается ко всему телу. Пальцы задрожали от новых слез на мокрых щеках, но они не от боли.

Минуты сменялись часами. Куромаку не заметил, как прошли дни у постели Габриэля.

Он так и не просыпался в то время, пока около него дежурили Феликс и Маку. Они меняли воду, накладывали повязки и делали всё, что могло бы облегчить ношу болевшего.

- Ну где же Ромео? - дрожащим от отчаяния голосом спросил Феликс, смотря в окно.

Бескрайнее поле, дорога устилаемая далеко за горизонт, а розового пятнышка все нет.

Прошли часы, и, спустившись вниз за порцией воды, Куромаку увидел в дверях Ромео и незнакомку.

Её волосы белы как снег, а взгляд на удивление тёплый, пускай сейчас и встревоженный.

- Здраствуйте, - робко произносит Куромаку, а после вопрошающе взводит глаза к Ромео.

Девушка, улыбнувшись, коротко делает реверанс, перед этим, естественно, взявшись за кромку коричневого сарафана и приподняв его.

- Здравствуй, ты, должно быть, Куро. Я, - она медленно кладёт тонкую руку в белой перчатке на грудь, - Хелен. Данте написал о помощи, и я вызвалась приехать.

Ромео махнул рукой, давая понять мальчику, что вопросы позже.

- Идём, прошу, мы и так задержались. - Ромео провёл её на второй этаж, в то время как Куромаку семенил за ними по пятам.

Теперь, оказавшись сзади, он мог рассмотреть Хелен детальнее. Её волосы были собраны в длинную косу, в которой впелетена персикового цвета лента. Под сарафаном красовалась белая рубашка. В голове двенадцатилетнего мальчишки пронеслась мысль, что девушке такого вида нужно сидеть во дворце да пить чай с подругой, но никак не разъезжать по деревням в старом платье.

Феликс ойкнул, увидя перед собой девушку выше его на голову.

- Здравствуйте, - похлопав ресницами, Хелен кивнула и прошла мимо него к столу Куромаку.

- Кто это? - Феликс подошёл к брату, тот лишь вздохнул.