Глава 6. Бабочка в паутине (1/2)

— Чтобы выковать действительно хороший меч, мало уметь бить молотом под правильным углом. Катану нужно чувствовать, понимать. — Отец вытер рукавом вспотевший лоб, опуская боккен<span class="footnote" id="fn_30014142_0"></span>. — Для этого надо уметь ею владеть.

Мико, стараясь отдышаться, ослабила хват и кончик боккена копнул землю. Отец бросил на неё осуждающий взгляд — так делать было нельзя. Но боккен из дуба был слишком тяжёлым для её рук, а пользоваться более лёгким боккеном из бука отец запрещал.

— Тяжёлый, — зачем-то попыталась оправдаться Мико, хотя знала, что отца этот ответ не устроит.

— Это потому что ты работаешь руками. Руки должны быть расслаблены. Весь вес меча на спине. — Он ударил Мико между лопаток. Не больно, но обидно.

Мико всё это знала, тысячу раз знала, но нужные движения давались с трудом. Её тело тело менялось, отвечая зову природы — Мико уже исполнилось пятнадцать. Бёдра стали шире, ноги — толще, груди — тяжелее, и ката<span class="footnote" id="fn_30014142_1"></span>, которые раньше получались так легко, теперь будто бы приходилось учить заново.

— Сделай тысячу кесагири<span class="footnote" id="fn_30014142_2"></span>, — велел отец.

— Сколько?!

— После пятисотого у тебя настолько устанут руки, что ты начнёшь делать удары правильно, — отец отошёл к дому и сел на деревянный пол энгава<span class="footnote" id="fn_30014142_3"></span>. Отложил боккен, сложил руки на груди и уставился на Мико. Он не уйдёт, пока не насчитает тысячу ударов.

Мико глядела на него в ответ, не решаясь приступить к заданию. От одной мысли о том, что ждёт её в ближайший час — тело пробивало дрожью. Она уже представляла как будут выть от боли руки, как заломит спину и как завтра она будет реветь, пытаясь взять хоть что-то тяжелее сестринского веера. Эти мысли и боль, что ещё не наступила, сковывали тело.

— Начинай, — скомандовал отец, теряя терпение. — И помни, что сдаться, значит, умереть. И смерть наступает задолго до того, как меч противника пронзит тебя. Ты умрёшь ровно в тот миг, когда примешь решение сдаться. И этого уже будет не изменить. Хочешь сдаться сейчас?

Мико стиснула рукоять боккена и встала в стойку.

— Нет.

***

Мико с хрипом втянула ртом воздух, приходя в себя. Голова болела так сильно, словно её набили раскалёнными углями, и Мико не сразу поняла, где находится. А находилась она в тесной темноте, что спеленала её по рукам и ногам, лишив возможности двигаться. Темнота облепила лицо и воздуха едва хватало, чтобы дышать.

Кокон.

Мико закричала от ужаса, но недостаток воздуха и прилипшая к губам паутина позволили ей лишь захрипеть.

Она в коконе.

Она в паучьем коконе!

Мико затрясло, она отчаянно задёргалась, но едва ли смогла пошевелиться. Она снова закричала, и в этот раз вук получился больше похожим на сдавленный писк.

Надо выбраться. Надо выбраться, пока цутигумо не вернулась и не сожрала её со всем потрохами. Перед внутренним взором предстал облик Хотару. Это и была паучиха? Как она сумела принять облик сестры? Или… нет, конечно, нет, это не могла быть Хотару. Люди не превращаются в цутигумо. По крайней мере, Мико хотелось в это верить.

Мысли о сестре немного утихомирили Мико и придали сил. Она снова попыталась пошевелиться. На этот раз спокойнее, прислушиваясь к своим ощущениям и возможностям.

Результаты вышли неутешительные, шевелиться Мико не практически не могла. Кокон оказался настолько тугим, что даже не давал грудной клетке полностью раскрыться, да и дышать становилось всё сложнее. Если так пойдёт и дальше, Мико задохнётся.

— Ну, и где ты? — послышался мужской голос откуда-то издали. — Я слышал, как ты тут заливалась.

Мико затаилась. Это ёкай, с которым разговаривала цутигумо? Это к ней он обращается?

— Тут сотни коконов, так что если хочешь, чтобы я тебя нашёл, подай голос ещё разок.

Мико не была уверена, что хочет. Велика была вероятность, что это окажется последним решением в её жизни. Впрочем, решение не кричать, тоже может стать последним. А если она выберется из кокона, то хотя бы сможет ещё побороться.

Мико с трудом наполнила лёгкие воздухом и издала подобие крика, которое получилось едва ли громче шёпота. Но для чуткого слуха ёкая оказалось достаточно.

— В другой ситуации я бы смог тебя учуять, но тут всё провоняло её ядом, сама понимаешь, — голос приближался.

Мико не понимала, но спорить не стала. Она приготовилась сражаться. Послышался треск — это острое лезвие скользило по паутине, разрывая её.

— Не дёргайся, — предупредил голос, когда лезвие подобралось к голове.

В образовавшуюся щель нырнули пальцы и потянули полотна паутины в стороны, выпуская Мико на волю. Мико хотела выскочить наружу и броситься бежать, но ноги не держали, и она рухнула на пол, больно ударившись коленями и локтями. Яд всё ещё бродил в крови.

Мико вскинула голову. Над ней стоял Рэйден — тот самый ёкай, что напал на неё в рёкане. Чёрные глаза влажно блестели, губы расплылись в довольной ухмылке. В руке Рэйден держал нож, на плече висела катана в ножнах.

— Ну, здравствуй, беглянка, — Рэйден продемонстрировал белые зубы с двумя выдающимися клыками.

Бежать! Бежать, пока он её не сожрал! Мико поднялась на ноги и шатаясь бросилась к выходу. Недостаточно быстро, её так водило из стороны в сторону, что уже через три шага пришлось схватиться за стену, чтобы не упасть. Нет, это была не стена, а ещё один кокон.

Мико отдёрнула руку и обвела взглядом зал. Сотни, если не тысячи коконов облепляли стены, в несколько ярусов висели под потолком. Серебристые, блестящие коконы, полные еды. Мико затошнило не то от яда, не то от ужасной картины. Она прикрыла зажала рот ладонью и закрыла глаза. Ноги снова задрожали, и Мико осела на пол.

— Если тебя это успокоит, то все эти ребята заявлялись сюда, чтобы героически снести цутигумо голову, — сказал Рэйден. — И все они попались в ту же ловушку, что и ты. Кого ты увидела вместо паучихи?

Мико не ответила, только метнула в Рэйдена злой взгляд. Злой, потому что не хотела показать ему свой страх. Она понимала, что не сможет убежать от него, не в таким состоянии. Что ж, если придётся, она будет кусаться и царапаться до последнего, но легко ему не дастся. Но Рэйден, кажется, не собирался на неё нападать. Он стряхнул с плеча меч и бросил его Мико.

— Лови, ты же за этим сюда пришла. И нам надо побыстрее убираться, пока цутигумо не заметила пропажу. И тебя, и меча.

Мико с сомнением покосилась на меч и перевела взгляд на Рэйдена. Тот подошёл ближе и уселся рядом на корточки, так что их лица оказались на одном уровне.