Охотники за артефактами. #4 (1/2)

Словно почуяв опасность или услышав шипение за спиной, волк резко развернулся и чудом миновал повторной встречи с обручем. Который проделал путь обратно, тут же вернулся в руку Наго, продолжая раскручиваться в воздухе на её тонком запястье.

— Фауст! — крикнула девушка, но ответа не последовало.

Не чувствуя страха, подгоняемый инстинктом убийцы и голодным желудком волк бросился на неё, раскрывая пасть, обнажив длинные, словно лезвия кинжалов, клыки. Лёгким движением руки обруч рассек сначала воздух, затем шкуру, мышцы, плоть и кости волка. Алая кровь причудливыми узорами брызнула на белоснежный снег, словно случайно пролитые краски художника на чистый холст, рисуя ужасную картину смерти. Тело волка разрубило пополам, вырывая из него куски мяса, кишки и прочие внутренности прямо на землю, к ногам всё также непоколебимо стоявшей на том же месте девушки.

Гром, взрыв и языки пламени объяли каменный уступ, опалив одного из волков в мгновение ока, превратив его сильное тело лишь в груду дымящихся огарков. Появился Фауст, его руки горели, словно их вымочили в горючей жидкости и подожгли. Огонь разгорался всё сильнее и сильнее, покрывая плечи и торс мужчины; казалось, он разгорался с помощью гнева самого Фауста.

— Поганые псины! — кричал он в ярости. Казалось, его глаза даже воспылали от злости синим огнём.

Волк, который прижал к земле и терзал всё это время Нага острыми зубами, тут же разжал челюсть и, отпрыгнув в сторону, протяжно заскулил. Запах потрохов и опалённого меха вгонял его в самую настоящую панику. Не привыкшие к людям волки только сейчас поняли, какую ошибку они совершили, напав на этих, как им показалось, слабых людишек. Эта добыча оказалась им не по зубам. Белый волк замер, не сводя налитые кровью глаза с Фауста, после чего пустился бежать, прижав немного опалённый огнём хвост. Он продолжал скулить, словно бездомная собака, получившая увесистого пинка хозяина мясной лавки за попытку стащить кусочек свежего мяса с прилавка.

Атака белых волков, прошла неожиданно и внезапно. Троица даже не почувствовала их присутствия рядом, отчего те смогли так близко подобраться к потенциальным жертвам. Как говорили местные жители: «Если белый волк решит напасть из засады, то вас уже ничего не спасёт, и вы даже не поймёте, что убило вас». В некотором роде этих гордых хищников островитяне боялись даже больше, чем непознанных и чужеродных демонов. Недаром их называли королями севера. Пока король севера улепётывал в сторону долины что было сил, чтобы спасти собственную жизнь, путники потихоньку приходили в себя.

— Ты где был? Я же тебя звала? — Наго первая напала на Фауста, не дав ему даже объясниться.

— Брата своего спрашивай, — ответил он, — он меня так пихнул, так что я застрял головой в сугробе.

— Ты на него не нападай, — парировала девушка, — он тебе жизнь спас. Если бы не он, тебе бы голову откусил тот волк.

— Да я и сам понял, что на нас нападают. Только не успел среагировать, и Наг толкнул меня первым.

— Надо сгруппироваться перед падением, а не лететь вниз, словно мешок с картошкой, — Наго не унималась. Все доводы Фауста только лишь подогревали её котел негодования. — Я же не приземлилась головой вниз?

Пока они ссорились, растерзанное тело Нага лежало неподалёку. Он не шевелился и не подавал никаких признаков жизни, хотя волк и не задел жизненно важных органов, а лишь впился клыками ему в руку.

Бросив это неблагодарное занятие, спросить с Наго, Фауст повернулся в сторону убегающего волка и громко прокричал:

— Это всё? Приходите ещё, да мы поспали в вашем логове, уж извините.

— Ладно, прощаю, — Наго подала руку брату, распластавшемуся на снегу, как будто Фауст сказал это лично ей. — Вставай.

Наг поднялся, нисколько не подавая виду, что ранен или ему больно. Его лишь волновала сохранности книги на его поясе. Бегло проверив корешок, обложку и содержание, он быстро успокоился, отряхнулся от снега и бросил взгляд в ту сторону, где, как ему показалось, он видел чей-то силуэт.

— Да я вообще-то ему, — попытался донести Фауст мысль до девушки, но та, приняв его искренние извинения, потеряла к нему всякий интерес, — а впрочем, всё равно.

— Ты волка там видел? — спросила она брата, заметив, куда устремлён его взгляд.

— Нет, это явно человек, — помотал он головой, — может, мне показалось.

— Конечно, показалось, — Фауст с силой похлопал его по спине. — С кем не бывает. Мы уже столько дней в пути, мерещится тут всякое. Мне тут на днях привиделось дерево, а на нём будто бы чьё-то лицо. Смотрит на меня, смотрит, так упорно, как будто замышляет чего-то. Потом бац, и нет его. Я глаза протёр. Ну, думаю, показалось.

— Лицо? На дереве? — Наго презрительно фыркнула, — а чего ты нам не сказал? Может, это важно.

— Да мне там ещё голая девушка, вот с такими формами, в сугробе привиделась, — Фауст показал это на себе.

— Понятно.

Все замолчали, вслушиваясь во внезапно появившийся шум чьих-то шагов.

— Вам не показалось.

Неожиданно раздался чей-то голос. Вся компания быстро развернулась, подогретая непродолжительным боем с волками, готовясь к худшему. Перед ними стоял высокий мужчина, в теплом пальто, черной меховой шапке и солнцезащитных очках. Лицо казалось восковым, не выдающим никаких эмоций. Широкая грудь и ровная спина говорили о хорошей физической подготовке. Он выглядел случайным гостем в этих суровых краях, не похож ни на бандита, ни на местного жителя. Будто какого-то городского пижона случайно забросило на этот забытый в океане остров внезапно налетевшим штормом.

— Это был я, — ответил спокойно он.

— Ты был голой девушкой в сугробе? — у Фауста отвисла челюсть. На секунду он даже потерял бдительность и опустил руки. — Или лицом на дереве?

— Нет, — незнакомец засмеялся. — Я тот, кого вы видели среди деревьев. Славно, что вы смогли расправиться с волками. Они уже несколько дней преследовали меня. Вынюхивали и вот-вот нашли бы меня, не найди я вас прежде.