Глава 23 «Всё ближе к Небесам» (1/2)
Я слышал мысли Ники… Слышал, как она умоляла меня остаться с ней, когда я скрывался за дверью палаты. Я чувствовал неистовую силу, которая заставляла меня вернуться к Веронике и забыть всю мою прошлую жизнь. Но удержался. Побоялся, что Анюта совершит какой-нибудь отчаянный поступок, и тогда я потеряю их обеих. Не знаю… изменил бы я своё решение, заранее зная, что может произойти с Никой? Я ведь знать не знал, что у Черновой слабое сердце… Нет уж! Ника сильная девочка и выкарабкается. И продолжит жить! Я верю в это…
А сейчас меня ждёт Анюта. Моя любимая, к которой я возвращаюсь, навсегда оставляя позади Веронику, минуя длинные, больничные коридоры и редкий персонал больницы. Но от боли, которая рвала моё сердце на куски, глаза невольно налились слезами. Как я решился оставить Нику? Ка-а-а-ак? Я же поклялся ей, что мы будем вместе, что не брошу её. Соврал… И Ника чуть не поплатилась жизнью за мое враньё!
С этой вязкой пучиной скверных мыслей я стоял напротив запасного выхода больницы, который, мне на огорчение, был заперт. Опять идти через всю больницу? Проходить мимо реанимации? Осознавать, что где-то там Ника нуждается во мне? Нет… Не-е-ет! Я бы не выдержал этого вновь. Поэтому я ударом ноги вышиб стальную дверь, которая от такого взаимодействия вылетела на десяток метров из проёма, с грохотом ударившись об асфальт. Включив двигатели, я плюнул даже на то, что меня могут увидеть люди, и просто взмыл в воздух, направившись с ближайший лес, где потом провёл несколько часов в полном одиночестве. Лишь бы меня никто не видел… и чтобы никого не видел я сам…
«Хабаровский край. Благодатное»
Я вернулся к своей Анюте, которая, судя по её встревоженному и заплаканному взгляду, вся извелась в ожидании. Наверно, боялась, что приступ Ники изменит моё решение. Стоило мне только приблизиться к дому, как девушка, что сидела на лавочке у дома, кинулась мне в объятия и разрыдалась, вжимаясь в меня так, будто хотела стать со мной единым целым.
— Ты вернулся! Вернулся ко мне, — всхлипывала Анюта, которую я поглаживал по спине в утешение, — Андрюш… что с Никой? Она жива?
— Она в реанимации, но непременно выкарабкается. Врачи говорят, что ее жизни больше ничего не угрожает. У неё был сердечный приступ, — с болью в голосе объяснил я, — за ней присмотрит отец…
— Если бы ты ушёл из моей жизни, то я бы тоже не выдержала… — Анюта обняла меня ещё крепче.
— Давай не будем о плохом, Анют? Я с тобой и больше не покину тебя! Слышишь? Я не уйду, — стараясь успокоить Анюту, утвердил я и слегка отстранил от себя заплаканную девушку. Заключив её лицо в свои ладони, я осознанно прильнул к губам любимой, от чего моя девочка буквально растаяла, расслабившись всем телом, что мне пришлось даже удержать её за талию.
— Я люблю тебя! Люблю! Больше жизни люблю… — отстранившись от моих губ на считанные миллиметры, выпалила Анюта и, поцеловав меня ещё раз, уткнулась мне лбом в грудь.
— Пошли домой, малышка… отдохнуть нужно. Последние дни выдались очень тяжелыми… — на этих словах я обнял любимую за талию, и мы прошли в дом.
Анюта всеми силами поддерживала меня в трудное время, когда я был сам не свой. А время это тянулось очень долго, особенно в постоянных упрёках от совести, которая больно жалила мою душу. Как я не старался забыться, переключиться на новую жизнь и думать о хорошем, Ника не выходила у меня из головы. Я не мог простить себя. Бывало, что хотелось к ней наведаться и узнать, как она, но понимал, что так поступать нельзя. Она должна была забыть меня окончательно, а моё появление принесло бы в её жизнь очередную боль. И неизвестно, выдержала бы она нового удара?
Анюта все это видела, прекрасно понимала, что меня гложет, старалась разделить со мной всю боль, облегчить моё состояние и убедить, что моей вины в случившемся нет, что это лишь стечение обстоятельств. Но… всё, что случилось — только моя вина. Только моя…
День за днём, месяц за месяцем, моё состояние постепенно приходило в норму после возвращения памяти. Ну, к стабильности уж точно. Но меня беспокоило отсутствие Владыки всё это время. Он ни разу не наведался ко мне, как бы я его не звал. Я даже переживал за него… не случилось ли чего? Ни через полгода, ни через год он не объявился! Всё это время я жил размеренной жизнью, а желание обзавестись парочкой новых сил даже не проникало в мою дурную голову. Тот страшный урок я хорошо усвоил — погоня за всесилием ни к чему хорошему не приведёт. Из-за того, что я был слеп и порабощен жаждой новых сил, пострадала моя Анюта. А не влезай я в сделку с Сатаной, Ника про меня даже не узнала бы, от чего не пришлось бы ей проходить через столько боли и расставание со мной. Уже через полгода ситуация с Черновой на моей совести притихла и лишь изредка зудела, но я старался не расчёсывать больное место. Периодически я отвлекался полётами в город, где старался пресечь мелкие преступления в виде грабежей, нападений или обычных разбоев. Это было своего рода хобби. Мне даже казалось, что таким образом я могу хоть немного искупить вину за содеянное. Но на фоне этой размеренной жизни, почти каждую ночь ко мне приходили страшные воспоминания… Кошмары, в которых я видел Люцифера. Стоило мне только закрыть глаза, как я снова попадал в ту клетку с Дьяволом, где он меня пытал. Первые полгода после возвращения памяти, это ощущалось особо остро, но потом всё пошло на спад. Уже через год эти кошмары могли мучить меня раза два в неделю, чему я был безмерно рад.
Такая спокойная, почти человеческая жизнь без сверхъестественных вмешательств, продолжалась больше года, а мне уже перевалило за двадцать один год. Всё свободное время, которого у меня было просто завались, я проводил со своей единственной любимой Анютой, которая замечала положительную динамику в моём состоянии, от чего улыбок на её лице становилось заметно больше. Мы даже отметили её двадцатилетний юбилей.
В один из таких спокойных дней, когда мы с Анютой легли спать, то мне приснилось нечто необычное. В этом сне я увидел незнакомого человека под тридцать лет, что имел приятные черты лица, голубые глаза и светло-русые волосы, которые были коротко пострижены, а одет он был в строгий, тёмно-серый костюм.
— Помнишь меня? — поинтересовался этот мужчина, рассматривая меня.
— Вроде… нет, — всматриваясь в лицо человека и пытаясь его узнать, проговорил я. Но рядом с ним я чувствовал уже знакомое чувство спокойствия и защищённости. Только мне не удалось вспомнить, когда я что-то подобное испытывал.
— А так? — после это вопроса, незнакомец расставил руки в стороны, и над его телом засиял силуэт, целиком состоящий из света, только был он раза в два больше, чем сам мужчина. Вот тут-то я его и вспомнил…
— Вы тот Ангел, которого я видел в небе? Я вспомнил Вас! Это Вы помогли мне? — в озарении спросил я.
— Верно, помог. Я протянул тебе руку, а ты её принял. С тех пор я нахожусь в твоём сознании, бок о бок с твоей душой, исцеляя тебя после пыток Люцифера, — уверенно ответил Ангел.
— Вот как… спасибо Вам! Но позвольте узнать, от чего такое внимание к моей персоне? — испытывая ужасный стыд, поинтересовался я. Ангелу! Ангелу пришлось вытаскивать меня из ямы, которую я сам себе и выкопал. Будто у них поважнее дел нет, чем решать проблемы жалкого человека… Но, тем не менее, я был ему искренне благодарен.
— Мне велел заняться тобой Верховный Архангел Михаил. Поэтому, твой вопрос уже риторический. Но я к тебе пришёл не интервью давать, а сообщить новость. Вчера я закончил последнюю процедуру твоего исцеления и сейчас покидаю твоё тело. Ты больше не делай таких глупостей, Андрей. С Люцифером связываться — это не в песочнице играть. Он пощады не знает. Не возьмись за тебя Михаил, те кошмары, которые ты видишь ночами, могли бы стать твоей вечной реальностью. Удачи тебе, — с лёгкой улыбкой сказал Ангел, а я мгновенно проснулся от вспышки Небесного света, которая была ослепительной, но присутствовала в ней успокаивающая лёгкость. Осветив комнату на десяток секунд, спальня снова погрузилась во мрак…
И снова к моему разуму подъехал километровый состав вопросов! Мне показалось, что он недоговорил причину отдачи такого приказа. Да и вообще, складывалось чувство, будто этот Ангел как-то связан со мной и видит точно не первый год. Чувство, которым меня окутало рядом с ним, тянулось, будто из глубин моего детства. Ладно… Допустим у Михаила с Сатаной вражда, что логично, ведь он изгнал Люцифера с Небес и Земли! Но неужели Михаил будет трястись за каждую душу, которую пытается прибрать себе Дьявол? Ангелов бы не хватило! Так что же Михаилу от меня действительно нужно, раз он лично распорядился вырвать меня из лап Люцифера? От этого становилось не по себе. От меня определенно утаили что-то важное, а я знать не знаю, что именно. Вдруг произойдёт что-то, чему я буду виной? К тому же, раз он меня исцелял, то почему не прошли кошмары? Тоже загадка! Будто Ангелу не по силам стереть душевную боль и переживания, связанные с Дьяволом… Наверное, бесполезно разбираться в этом, всё равно я ничего не добьюсь своими размышлениями. В Ад то я залез, и меня вытащили, а вот если с Небесами свяжусь, тут уже никто не поможет. Поэтому, если им так угодно от меня что-то скрывать… да будет так! Не моё это дело…
Стоило мне немного «разгрузить» вагоны с мыслями, как из приоткрытой двери в комнату показалась ещё одна вспышка света. Осторожно поднявшись с кровати, стараясь не разбудить Анюту, я спешно последовал в прихожую, надеясь, что это пришёл Владыка. Оказавшись за пределами спальни, моим глазам предстал знакомый инопланетный карлик. Надежда не рухнула! Владыка, наконец-то, навестил меня. Ну, теперь-то можно было поинтересоваться, где он всё время пропадал.
— Грашъ, оставь нас наедине. Нам нужно поговорить с сыном, — повелел Владыка, после чего Грашъ, склонив перед своим Повелителем голову, исчез, — приветствую тебя, сын мой.
— Здравствуйте, Владыка, я давно Вас не видел, у Вас всё в порядке? Почему не подавали никаких вестей? — с ходу засыпал я его вопросами. Хотя, в этот момент, я готов был провалиться под землю от стыда за свои проступки. Он сделал для меня то, чего я не смел и желать, пока был человеком, преподнёс мне высший дар, а я кинул им в лицо Владыке. Да и после всего, что я ему наговорил в последнюю встречу, он мог просто оставить мою душу на растерзание Дьяволу, однако он рисковал своими подчинёнными, чтобы дать мне время уйти от Люцифера. Какой же я был дурак…
— Я наблюдал за тобой, Андрей, но прийти не мог. У нас возникли небольшие разногласия с Асмаэлем, но сейчас он ушёл, от чего я смог придти к тебе. Ты ведь знаешь этого Ангела, что исцелял тебя? — спокойно поинтересовался Владыка. Он вел себя со мной так сдержанно… Я бы так точно не смог, если бы мой сын наворотил столько всего! Надо было хоть что-то сказать ему на счёт минувших событий.
— Да, он перед уходом явился мне и всё рассказал. Владыка… я хотел попросить у Вас прощения за своё поведение. Я сам не ведал, что творю. Вы столько сделали для меня, — опустив голову и сгорая от стыда, раскаивался я.
— По-хорошему, тебя надо пустить на запчасти, а мозг скормить рыбам! Это непозволительное поведение. Больше я таких выходок терпеть не буду! Но пока ты мне нужен, а я хочу знать, что ты будешь делать дальше, — уже повысив голос, сказал Владыка.
— Спасибо за вашу милость, у Вас для меня есть какое-то поручение? — спросил я, но на меня накатывала волна непонятной слабости, причина которой мне была не ясна.