Holding Out for a Hero (1/2)
I need a hero
Мне нужен герой
I'm holding out for a hero 'til the end of the night
Я буду ждать его до самого рассвета
He's gotta be strong, and he's gotta be fast
Он будет сильным, он будет быстрым
And he's gotta be fresh from the fight
И он будет всё таким же после боя
Софи прошлась взглядом по всем собравшимся вокруг неё, улыбалась им, но когда её взгляд упал на Волдеморта, она помрачнела. Софи махнула рукой, Том отодвинулся от Амелии, и только после этого она пошла прямо к ней. Волдеморт искал слова, чтобы описать свои эмоции от такой наглости.
— Не верится, что этот день настал, — тепло произнесла Софи, смотря Амелии в глаза.
— Мне тоже, — Амелия отвела одну руку за спину, а после поморщилась. — Вам стоит признать, что без моего мужа этот день невозможен.
Теперь поморщилась Софи, но затем собралась и спросила:
— Когда мы приступим?
— Сейчас, — Амелия махнула рукой.
Стоящие до этого в кругу поняли жест, и быстро отошли к компании поодаль, по пути Джарет подхватил Тома под локоть с одной стороны, а Антонин с другой, вместе они потащили Тома за собой.
Амелия положила руку на книгу. Софи встала за её спину, печать на полу исчезла. Страницы книги начал перелистываться с неистовой скоростью. Туман, липнущий, все поглощающий. Кому-то знаком этот туман, они видели его летом 1977 в Париже. Но в этот раз он не стелет, он заворачивается, крутится как вихрь. Амелия отходит от книги. Туман складывается в лестницу, которая ведёт к тому, что появилось прямо над Некрономиконом.
— Арка, — выдохнул Гарри, — это арка из Отдела тайн!
— Да, — мистически шепчет Полумна. — Ты же слышал их голоса тогда.
Амелия и Софи сходят с места и начинают обходить арку по кругу. Рассматривают.
— Никуда не годится! — возмущается Софи. — Они пытались её пилить?
— Судя по всему, — с претензией в голосе говорит, Амелия. — Но она в рабочем состоянии. Так что используем её. Лизи, Регулус, Лили, если хотите получить обратный билет, то сейчас вам нужно вернуться через неё, — Амелия повела рукой в сторону арки.
Лиза-Лиза улыбнулась Тому и Римусу, а затем быстро пошла к арке, за ней последовали Лили, Регулус и…
— Эйка, а ты-то куда? — удивилась Амелия.
— Тебе будет нужна помощь, — отмахнулась Эйка.
— Знаешь, я даже как-то не думала… — уклончиво начала Амелия, но Эйка её перебила:
— Это был не вопрос. Но… — её взгляд прошёлся по Волдеморту и Софи, — пожалуй я уйду вместе с тобой.
После этих слов Лиза-Лиза замерла у подножья лестницы. Лили и Регулус переглянулись.
— Чтобы войти в другой мир и вернутся оттуда с душой или без, нужно быть Жнецом. Поэтому… — громко говорит Амелия и оборачивается к Софи, протягивает руку, — махнемся не глядя на часок.
— Откуда появился час? — тут же запротестовала Софи. — Ты с последней душой управилась быстрее… Час будет стоить тебе 50 лет! Я не согласна!
По залу прошёл встревоженный выдох. Все следили за ними.
— Лиз, нам все равно надо… — начала Лили, но Лиза-Лиза вскинула руку.
Волдеморт вырвался из рук Джарета и Антонина, налетел на Амелию, схватил её за плечи и коротко спросил:
— Сдурела?!
— О, mon cher…
— Не-не-не, — тут же перебил её Том. — Не уходи от темы, я ж тебе поверил, когда ты сказала, что пока не хочешь думать обо всем этом… а ты просто не знала, как мне соврать.
— А ты не подумал, что я не хочу тебе врать?
— А вы ей как позволили?! — теперь гнев Тёмного Лорда обрушился на собравшихся за его спиной вейл и волшебников.
— Думаешь, мы знали? — ответил за всех Антонин.
— Я знал, — признался Гарри. — И я хотел разделить эти года с ней, 25 лет не такая большая цена за родителей, но…
— Человеческая жизнь бесценна, Гарри, — перебила его Амелия.
— Вот именно это я услышал, — вздохнул он.
Волдеморт снова взглянул на Амелию. Спокойно провел руками по её плечам. Выдохнул и осторожно спросил:
— А я могу разделить эти года с тобой?
— Нет, — тут же ответила Амелия.
— Я твой муж.
— Тут да, но брать твою жизнь я не могу.
— Не можешь или не хочешь?
— Не хочу.
— Значит…
— Нет! — крикнула Амелия и отошла на шаг от Тома, только вот он продолжал крепко держать её за запястья. — Ты думаешь, в прослойке между миром живых и мертвых только такие штрафники как ты обитают? Были некроманты, которые брали жизни других и понесли справедливое наказание за это.
Повисла пауза, которую нарушил старик:
— Ты знаешь правила, Софи, — спокойно начал он. — Можешь торговаться с Амелией, но ты не сможешь уйти, пока ритуал не свершится.
Софи сжимала руки в кулаки, но ответить ей было нечего, наверно поэтому она спросила:
— Поэтому вы здесь? Хотите лично увидеть?
— И правда хочу, — серые глаза старика вцепились в Волдеморта, — но не то что ты думаешь. Знаете, — внезапно продолжил он, — сегодня у меня небольшой тур по мирам, где живут волшебники. Юноша, — обратился он к Волдеморту, — я был там, чтобы забрать вас лично.
— Какая честь, — с издевкой ответил Том, но его мысли сейчас были о другом.
— Никакой чести, — отрезал старик. — Я хотел лично убедится, что вы никогда не сможете достичь ни смерти, ни жизни. Вы нарушили правило, на которых строится мироздание. Наказание за такое велико. Но это единственный мир где вы нарушили правило и где в вашей жизни есть Амелия. Поэтому я пришёл увидеть лично, что из этого выйдет. Пятьдесят лет — это большой дар. Сможете ли вы принять его благородно?
Волдеморт перевёл взгляд на Амелию. Его трясло. Он не знал, что сказать, кроме того, что все творящееся сейчас — не справедливо. Амелия не должна платить вместо него. Выпускать Амелию из рук он не хотел, но знал, что придётся. Ритуал построен так, что они могут идти только вперед не оглядываясь, он это понимал, но в глубине своих мыслей убеждал себя в обратном, искал лазейку. А ещё Том Реддл оглядывался, ведь то что было впереди, его не радовало.
Том знал, что нужно сейчас сделать. Том знал, что нужно отпустить. Но почему так страшно? Он ведь знает, что даже там, в другом мире, они будут вместе, их ничто и никто не разлучит. Только вот, даже зная это, умирать все равно страшно. Том с детства боялся смерти, а вот Амелия никогда не боялась.
Том знал, что нужно сейчас сделать, но как назло взгляды людей прикован к ним.
Тихие шаги. Это Римус. Он наклонился к Амелии, коснулся губами её щеки, прильнул, сжал плечо. Римус взглянул на Тома. Он приметил, в голубых глазах сына стоят слезы. Римус развернулся и пошел обратно. На ходу взмахнул рукой. И это случилось снова.
Этот купол скрывал Тома и Гензеля. Правда сейчас он значительно меньше. Словно маленькая комната метр на на метр. Но они никого не видят и их не видно. Секунда. Амелия вцепилась в губы Тома. Они целовались жадно, страстно и с привкусом тоски.
А потом все стихло.
Они стояли прижавшись друг к другу, крепко сжимая руки друг друга. Амелия тихо шмыгнула носом. Может смерти она не боится, но…
— Тебе надо разжать руки, — прошептала Амелия.
— Тебе тоже. Можешь? — с вызовом спросил Том.
— Не могу. Но… мне недостаточно того, что нам отмерено здесь. Мы обещали друг другу вечность…
— Это моя ошибка. И мне за неё платить.
— А может это моя ошибка? Если бы тогда, когда я брала то приглашение из твоих рук, я бы сразу всё рассказала, мы бы тут не стояли. Как ты винишь себя, так и я себя.
— Это невыносимо.
— Я не знаю, что будет после. Может эти чары и тебя убьют. Хотя не должны.
Том кое-что понял: если сегодня не станет Амелии, то их расставание будет недолгим.
— Если этот ритуал заберёт твою жизнь, не важно убьют меня чары или нет, наша вечность наступит сегодня.
— Том…
— Тут я ничего не буду тебе обещать.
Амелия стояла уткнувшись в Тома. Он слышал её мысли, она кричала их так громко… Она хочет, чтобы Том дожил до старости вместе с их детьми и уже одним внуком…
— Я думаю у этого ритуала всё же есть обратный ход, — нарушил молчание Том. — Давай, ты его дашь и мы найдем другой способ…
— Ты мой должник, — перебила Амелия.
— Не припомню.
— Тогда на кухне, я согласилась петь песни<span class="footnote" id="fn_32696574_0"></span>. Ты мой должник.
— Серьезно?! Песни конечно прекрасны, как и твой голос, но это не соразмерно твоей жизни!
Том был искренне возмущен таким заявлением. Он не просто осознал ценность жизни, это знание налетело на него словно поезд, пока он лежит связанный на рельсах.
— У этого ритуала нет обратного хода, — ответила Амелия. — Дары Смерти уничтожены. Мне нужно завершить ритуал, чтобы в будущем другой некромант смог занять моё место.
— Старик…
— Смерть делает одолжение лишь раз. Он заочно простил тебя, а сегодня вернул нам сына, я не хочу испытывать его доброту.
Том шумно выдохнул. И когда он заговорил вновь, то звучал не властно или холодно, он звучал словно ребёнок, из рук которого забирают всё, что у него есть:
— Амелия, обещай, что ты вернешься оттуда живой. Что ты поставишь свою жизнь выше меня.
— Тут я ничего не могу тебе обещать.
Том нехотя кивнул, но больше от того, что не понимал, как выиграть в этом споре. Решение он всё ещё не принял. Амелия пошевелила пальчиками, скрывающий их купол исчез. Она громко начала:
— Душа вечна, mon cher. Поэтому, — она повернула голову к Софи, — прошу, дай мне это сделать.
— Я даже не знаю… — сбивчиво начала Софи, но её перебила Амелия:
— Я еле его уговорила, — она кивнула головой в сторону Тома. — Хочешь чтобы я ещё тебя уговаривала?
Повисла пауза. Волчий рык. Это была Лиза-Лиза, которая сорвалась с места и пошла прямо на Амелию.
— Ты куда? — в один голос спросили Эйка, Лили и Регулус.
— Туда куда меня ведёт музыка! — рявкнула Лиза-Лиза. — Maman! Мне надо платье, да такое, чтобы эти пожалели, что звали меня грязнокровкой.
Амелия на секунду растерялась. Но эта секунда прошла. Она высвободила одну руку и махнула ей.
***
31 октября 1979 года.
Лиза вошла в трактир и тут же её схватила сухая рука Томаса Ришелье. Казалось, что этот старик рассыпется, но хватка у него была сильной. Он тащил за собой Лизу в подвал. И лишь зайдя в самый дальний и темный угол, он хрипло и тихо спросил:
— Что он тебе сказал?
Лиза на секунду растерялась, но потом поняла. Встреча, которая для Томаса уже случилась, а для Тома ещё нет.
— Он ничего не говорил о будущем, — тихо ответила Лиза, — но он меня кое о чем попросил.
— О чем же?
— Я не могу вам сказать, но видно это как-то поможет ему в будущем.
Томас сжимал в своих сухих руках белые руки Лизы и улыбался.
***
И вот мы с вами во 2-м мая 1998 года.
Спиной Амелия повернулась к Тому. А он обхватил её руками и прижал к себе.
Лиза сменила курс, она шла в центр зала, гордо вскинув голову. Взмах руками, и зал тут же начала заполнять бодрая музыка. А вот чары Амелии изменили её красный костюм. Высокая и изящная Лиза облачена в черное платье с глубоким декольте и открытой спиной. Татуировки на её руках и шеи на месте, как и пирсинг в ушах. Это неотъемлемая часть её портрета. Лиза скидывает тяжелые ботинки. Рвет подол так, чтобы был глубокой разрез. И наверно сейчас Том Реддл теряется в том, на предмет чего должен злиться: что Амелия решила умереть вместо него, или же что Лиза выглядит так. Но отрицать, что его дочь прекрасна, Том не может.
Лиза замерла, вскинула свои длинные чёрные вьющиеся волосы и запела:
Where have all the good men gone
Куда ушли все хорошие люди
And where are all the gods?
И где же все боги?
Where's the streetwise Hercules