Часть 2 Глава 11 (1/2)
«Я стою лицом к стене — тупик.
И стена передо мной растет;
Возвратиться бы всего на миг
В день без размышлений и забот!
На моем столе стоит стакан
То наполовину полный, то — пустой.
У меня бесперспективный план:
Навсегда разделаться с тоской!
За зимой всегда идет весна,
За закатом следует рассвет.
Мне опять сегодня не до сна —
Я ногой качаю табурет,
Я ищу забвение от потерь,
Как покоя ищут старики;
У любой стены должна быть дверь,
И надежда у любой тоски».
Ах Астахова</p>
— Джастин не может подойти, он в душе, — Дебби, сурово поджав губы, замешкалась, будто хотела еще что-то сказать, но с громким треском повесила трубку и удалилась на кухню.
Джастин вздохнул и, стараясь не обращать внимания на умопомрачительные запахи из главного помещения этого немного сумасшедшего дома, попытался продолжить читать. Но буквы, запятые и иные знаки препинания проходили мимо сознания, будучи напрочь лишенными смысла. В последнее время все было его лишено — наверное, с того момента, как он примчался из «Вавилона» в кафе, где почти с разбега бросился в объятия Дебби. Не нужно было ничего объяснять — она поняла сама, каким-то непонятным Джастину чувством. Наверное, такое есть только у женщин…
Так он и оказался водворен в бывшую детскую Майкла — «Пока не решишь, что делать дальше». Более того, Дебби разрешила не брать смены в кафе и старательно прятала его от Брайана. Потому что Джастин даже не представлял, что ему сказать и какой вообще может быть их встреча. Картина, увиденная в задней комнате, до сих пор стояла перед глазами, а если и исчезала ненадолго, то всплывала в самый неподходящий момент…
Телефон снова издевательски затрезвонил, словно решив уверить, что не все в жизни бывает так, как хочется. Дебби опять показалась из кухни, на ходу вытирая руки о полотенце.
— Брайан, Джастин ушел в магазин. Нет, не на диване — продукты там не продают. Я передам, что ты звонил.
Дебби исчезла, за что Джастин был благодарен — разговоры не помогут. Явно не тогда, когда дело касается Брайана Кинни! Да и достаточно уже: зная Дебби, глупо предполагать, что она будет хранить молчание. С той лишь разницей, что Дебора Новотны, в отличие от собственного сына, порой умела осторожно обращаться со словами.
— Солнышко, это Брайан. А ты не все о нем знаешь, мы не хотели вмешиваться и объяснять. Я надеялась, что разберетесь сами. Он всегда был таким… Ни с кем не встречался, только тупо трахался со всеми подряд и бравировал, считая, что это очень круто и делает его лучше других. Мне вот смешно. Но когда появился ты, что-то начало меняться — точнее, Брайан начал. Осторожно, почти незаметно. Я уже радовалась, что теперь поймет, что может быть счастлив и вне задней комнаты. Что вы оба можете…
До Джастина слова Дебби в первый вечер в новом доме доходили, словно сквозь вату. Или как нынешнее чтение: вроде что-то идет в сознание, но не доходит, сворачивая не туда. Все сворачивает не туда! А Дебби же, не замечая или не желая замечать его состояние, продолжала:
— Я всегда знала, чего Брайан боится больше всего — собственной уязвимости, неизбежной, когда что-то чувствуешь к другому человеку. Всех эмоций, которые будут, если речь идет о любви… Наверное, что-то его до черта напугало, если так кинулся в омут. Точнее, в себя — прошлого.
— А мне что с этим делать? — горько усмехнулся Джастин. — Посмешищем становиться?
— Наверное, узнать и такого Брайана тоже. Миллион Брайанов в одном теле… И если ты на самом деле любишь его — а я уверена, что так и есть, — справишься с этим и постараешься не терять самого себя. Брайан к тебе неравнодушен, с этим не будешь спорить, я думаю. Так вот, можешь повернуть ситуацию себе на пользу и попробовать найти какое-то решение, договориться с ним… Так, чтобы вы остались довольны.
— Деб, я не уверен, что вообще хочу с ним разговаривать!
— Понимаю. Пока, наверное, и не надо. Успокойся, а то если оба дров наломаете, лучше никому не будет…
Жизнь в доме Дебби ничем не напоминала полные впечатлений дни в лофте: все было просто, спокойно и понятно. Утром в школу, потом обратно — не получалось думать «домой», а вот лофт в мыслях он называл только так, причем почти сразу, — помогать Вику с готовкой и уборкой, если Деб была на работе.
Ужин, уроки. Внезапное появление Майкла, который, увидев его, так нелепо вытаращил глаза, что Джастин едва не расхохотался. Правда, Дебби тут же сказала ему отправляться наверх, и Джастин не знал, о чем они говорили, но больше Майкла не видел…
Покупка кое-какой одежды — не хотелось возвращаться в лофт за своей, — получение в школьной библиотеке второго комплекта учебников «временно, по стечению обстоятельств». И смертельное однообразие в водовороте мыслей: «Как там Брайан?» Тоска по нему была ужасной, выматывающей душу и раздирающей ее на куски. Без него было невозможно… Но и с ним теперь — тоже!
— Солнышко! — голос Дебби прозвучал, будто из другой Вселенной. — Накрой на стол, сейчас придет Вик, будем ужинать…
Оглушающий треск телефона не дал ей договорить. Дебби, скривив губы, в один прыжок, подобно пантере, оказалась возле столика.
— Брайан, может быть, уже догадаешься, что Джастин не хочет с тобой говорить?! И даже подумаешь, почему?!
***</p>
Театр одного актера и одинокого зрителя был закрыт. Брайан вернулся к бару в поисках Джастина, но обнаружил хмурого Эммета и чему-то радующегося Майкла.
— Джастина не видели? — стараясь напустить на себя безразличие, спросил Брайан.
— Видели, — фыркнул Эмм, — и он многое успел увидеть, мистер Мне-насрать-на-всех!
— Ну и где он? — настаивал Брайан.
— Господи, Брайан, на кой он тебе сдался? Ты же никогда ни за кем не бегаешь! Свалил — одной проблемой меньше, — вмешался Майкл.
— Я звал, но он пронесся мимо, — сказал Эммет. — И плакал. Брайан… зачем ты так?
— Как? — зло буркнул тот. — Разве я обещал что-то? Может, белый заборчик и посиделки у телевизора? На хуй это! Все знают, кто я такой.
— Но не Джастин. И просветить его на этот счет ты, конечно же, не удосужился! — ухмыльнулся Эм.
— Я ему не нянька, и задницу подтирать не собираюсь, — презрительно скривился Брайан.
— О нет, — возразил Эммет, — именно нянька! Ты пригласил его к себе, лишил девственности, дал повод думать, что у вас отношения, дал надежду! И только ты несешь за него ответственность!
— Иди на хуй, Ханикатт, моя ответственность — это я сам, а если кто-то вбил в свою блондинистую головку гетеросексуальную чушь, то это его ответственность! Не нравится — двери открыты!
Гнев снова заполнял мысли Брайана: где носит гребаного пизденыша?!
— Вот и я говорю, — вставил свои два цента Майкл, — деревенщина. Кому он здесь нужен? Пусть уже валит в Нью-Йорк, или куда там собирался, и найдет другого лоха, который будет его содержать!
— Заткнись, Майкл! — в один голос гаркнули Эммет и Брайан.
— Собираешься с ним поговорить? — спросил Эм.
— Посмотрим, — ответил Брайан и направился к выходу.
***</p>
В лофте было тихо и темно.
«Может, наревелся и уснул?» — подумал Брайан, поднимаясь на подиум.
Но кровать была нетронута. Значит, Джастин не возвращался домой. И где он, блядь? Брайан взял бутылку виски и отхлебнул прямо из горла. Жидкость привычно обожгла пищевод и упала в пустой желудок. Второй глоток последовал за первым… потом третий… Брайан откинулся на кровать, затягиваясь прибереженным на такой случай косяком. Мысли о Джастине не отпускали. Где его, блядь, носит?
Трава и алкоголь ожидаемо затуманили мозг, и Брайан вырубился, так и не избавившись от пропахшей клубными запахами одежды.
***</p>
Брайану казалось, что его голову пытается пробить изнутри какой-то охуевший дятел! Как он там вообще, блядь, оказался?! С трудом приоткрыв один глаз, глянул на часы — почти полдень. Он лежит поперек кровати, в одежде, один.
Мозг, медленно освобождаясь от алкогольного морока, наконец, начал функционировать. Постепенно возвращались воспоминания о событиях прошедшей ночи… Блядь… Блядь! Какого хрена он с собой делает?! С каждым годом похмелье все болезненнее и отвратительнее, тридцать — это не новые восемнадцать! Пора завязывать с такими загулами.