11. (2/2)

- Ну же, не бойся, - почти ласково произнес мужчина, от его тона Алину передернуло.

Она боялась. Правда была в том, что она действительно сейчас боялась своего супруга. Стиснула зубы, напоминая себе, что она Заклинательница Солнца, что она может защитить себя.

Шагнула в тускло освещенный коридор, ноги мгновенно напомнили о себе режущей болью, чуть-чуть покачнулась, не устойчивая на каблуках, поморщилась, но двинулась вперед по направлению к кабинету Мальена.

Они спустились вниз, Алина то и дело дергала плечами, чувствуя ненавидящий взгляд мужа на своей шее. Не сомневалась, что он с удовольствием бы эту шею свернул. Кусала губы, чтобы только унять свой страх, близкий к панике, вновь скользила рукой по перилам, крепко держась, словно боялась, что Мал столкнет ее с лестницы. Впрочем, ему же не нужна была ее смерть или травма, ведь это тоже скандал.

Неприятно скрипнула дверь кабинета. Она всегда скрипела, сколько себя помнила Алина. Петли смазывали, меняли их, но через некоторое время дверь снова начинала скрипеть. Это было проклятие Керамзина, как они шутили с Мальеном.

Вспыхнул свет, первое, во что уперся взгляд Алины, был портрет Аны Куи. Покойная директриса приюта смотрела строго и требовательно. Она всегда так смотрела. Алина знала, что та по-своему любила Старкову, но, как и Мальен, с опаской относилась к гришам. Алине порой казалось, что Ана Куя была бы счастлива, если бы специализированная школа имела формат интерната, чтобы девочка появлялась в Керамзине лишь на каникулах. Алина всегда чувствовала эту двойственность: любовь и страх. И поэтому старалась лишний раз Ане Куе на глаза не попадаться. Может быть, еще и поэтому Алина часто сбегала из приюта. Став взрослой, девушка подозревала, что директриса была в курсе ее частых отлучек, но не препятствовала им, потому что была рада отсутствию Алины. Заклинательница Солнца всегда и везде была чужой.

Она вновь замерла у двери, словно готовая бежать, спасаться. Мал же прошел к сейфу, набирая код. Алина скользила рассеянным взглядом по кабинету супруга. В носу свербело от приторного запаха чужих духов. Алина звонко чихнула, а потом все же поинтересовалась:

- А ты прямо здесь трахал Руби?

- Да, - беззастенчиво ответил Мальен, доставая папку, развернулся и, глядя Алине в глаза, произнес, - прямо на этом столе.

Вся кровь бросилась в лицо Алине.

- Диван оказался не очень удобным? - старалась говорить невозмутимо, но голос все же дрожал.

- В точку, - хмыкнул Мальен и достал из папки какой-то документ, протянул Алине, - читай.

- Что это? - настороженно спросила девушка.

- Начни читать, а я, так и быть, поясню.

Алина приблизилась неловко, Мал смотрел с неприятной усмешкой. Девушка взяла документ и принялась читать.

- Это было непременное условие Аны Куи, которое на смертном одре она высказала, а Всеволод согласился. Я должен жениться на тебе, оберегать тебя, обеспечивать тебя. Это непременное условие для получения мною должности директора Керамзина. Между прочим, Ана Куя в какой-то момент все же предложила твою кандидатуру на роль главы приюта. Но Керамзову хватило в качестве директора Аны Куи, он не хотел видеть женщину во главе приюта. Неприятный оказался опыт, знаешь ли. Но в то же время, Всеволод всегда хорошо к тебе относился, и заставил меня подписать это приложение к договору о назначении меня на должность директора. Это должно было стать гарантией твоей безбедной жизни.

Строчки расплывались у Алины перед глазами. Гарантией? Да это волькрова катастрофа! Алина часто дышала через нос, пытаясь взять себя в руки, и не могла. Пальцы изо всех сил сжимали бумагу, сминая ее, девушку трясло.

- Если мы разведемся, я лишусь должности, - произнес Мальен то, что она только хотела спросить.

Перед глазами на мгновение потемнело, в ушах шумело. Девушка крепко зажмурилась. Святые! Ей бы хотелось, чтобы все это оказалось дурным сном. Липким кошмаром, что накрывают душными летними ночами.

- Мне плевать, что ты это подписал, - хрипло произнесла Алина, открывая глаза, - это был твой выбор. Твоя жизнь. Не хотел на мне жениться? Надо было искать другие способы стать директором. Или вообще оставить Керамзин. Найти в себе силы выйти из стен приюта! Ведь ты не представляешь из себя ничего вне Керамзина! - настала ее очередь бросаться оскорблениями.

- А ты себя и меня не перепутала? - нехорошо прищурился супруг, - я работал, как проклятый, все эти годы! Я создал себе имя и репутацию, пока ты довольствовалась лишь ролью моей жены! Да, Алина, я не хотел жениться на тебе! Я считал, что мы, как минимум, слишком молоды для брака, но мне... пришлось, - он развел руками.

Девушке захотелось его ударить. Чеканя шаг, она прошла к столу и нарочито аккуратно положила докумпенты на стол. Какое-то время бездумно смотрела в столешницу, слушая шум дождя и вой ветра за окном.

- Я поговорю с Всеволодом, - твердо произнесла Алина, - он поймет.

- Он? - усмехнулся Мал, - нет, Лина. И ты это знаешь. Он ратует за традиционные ценности, сохранение института брака, он для него священен. Он наговорил мне кучу комплиментов в твой адрес сегодня. Напомнил, что не зря он и Ана Куя приняли решение за меня, за нас восемь лет назад. Мне было даже смешно слушать это, зная, какая ты шлюха. Так что ты ошибаешься, если думаешь, что он позволит тебе развестись со мной. Он любит тебя, как дочь, которой у него никогда не было. Но он в своем деспотизме считает, что знает, что лучше для тебя и меня.

Каждое слово Мальена лишало ее надежды, Алина задыхалась от безысходности ситуации. Цеплялась за стол, только бы не упасть. Она и помыслить не могла, что Всеволод и Ана так поступили с ней. Наверное, они хотели, как лучше. Они хотели, чтобы у нее был надежный тыл. Они полагали, что любимый муж будет таким тылом. Но они же сломали ей жизнь!

Святые! Как же она была наивна! Как глупа! Она-то хотела выйти замуж. Она прыгала до потолка, когда Мальен сделал ей предложение на той самой скамейке у потайной калитки чудесным весенним днем. Она согласилась тут же. Она ждала этого. Она желала этого всем своим сердцем пойти по жизни рука об руку с любимым человеком. Ставя свою подпись, она полагала, что это один раз и на всю жизнь. И помыслить не могла ни о каком разводе. А теперь так страстно его желала!

Она развернулась и вздрогнула, увидев, как близко к ней оказался муж. Он смотрел странно, словно видел перед собой незнакомку. Но и этого человека Алина не знала, не предполагала, что они могут дойти до такого.

- Почему он, Лина? - вдруг спросил Мальен, в голосе его было столько разъедающей горечи, вязкой, темной обиды и острой боли, что Алине стало не по себе. Она отвела взгляд, уставившись в пол, чувствуя, как болят ноги, как сбивается сердце, рвется из груди. Ей было стыдно, неловко и очень-очень жалко Мала. Сейчас перед ней стоял тот молодой парень, которого она когда-то полюбила, которому доверяла, который был для нее целым миром.

- Все дело в его деньгах? В том, что он гриш? Он лучше в постели? Или интереснее в разговоре? Почему, Лина? - продолжал муж.

Он задавал вопрос, на который Алина и сама не знала ответа. Их с Александром чувство вспыхнуло ярко и быстро, обжигая, подобно солнечному свету. Жаркое, знойное, словно южное солнце, чувство обожгло обоих, оставляя свой отпечаток, от которого невозможно было отмахнуться. Алина стала иной. Она не знала, что ответить Мальену.

- Он другой, - произнесла тихо, подняла голову, - пожалуйста, Мал, - прошептала с мольбой, - прошу тебя, не надо мучить друг друга. Я не хочу рушить твою жизнь, но приносить в жертву свою я больше не могу. Мы можем найти выход. Вместе мы непременно что-то придумаем.

Мальен горько усмехнулся, глаза его сверкнули холодным отблеском на льду.

- Нет, - ответил коротко, выбивая этим коротким словом воздух из груди Алины. Нехорошо прищурился, - ты думаешь, что ты нужна ему надолго? Наивная, глупая Лина, - неприкрытый сарказм его слов резал не хуже ножа, - ты одна из многих его женщин. Слухи о его... победах идут впереди него.

Девушка вздрогнула. Невольно вспомнились слова Николая.

Он никогда особенно не ценил женщин.

- Хоть бы и так, - Заклинательница еще пыталась держать лицо, вскинула голову упрямо, скрестила руки на груди, с вызовом глядя на мужа, - это не твое дело. И дело вовсе не в Александре, а в том, что я не хочу быть с тобой больше!

Мал стиснул зубы, окинул девушку презрительным взглядом.

- Боюсь, что у тебя нет выбора, Лина, - произнес медленно.

По коже пробежал холодок, злость и ярость затопили с головой. Девушку затрясло от жгучей ненависти.

- Удобной я была женой, да, Мал? - голос ее был подобен шипению змеи, - всегда рядом, всегда в тени. Поддерживала, направляла, советовала и не лезла вперед. Серый кардинал Керамзина.

- Переоцениваешь себя, - фыркнул муж, - просто серая мышь! Знаешь, почему я увлекся Руби? - усмехался он, в глазах его горел лихорадочный огонек, - потому что она была яркой, раскрепощенной, интересной. Но, в отличие от тебя, я так и не перешел черту до... твоей измены.

- А, - нехорошо протянула Алина, - так это я виновата в том, что ты мне изменил? Очень удобно. Ты всегда винил всех вокруг, кроме себя, Мал. За собой ты никогда не замечал ни ошибок, ни вины. Посредственность, которая выбралась наверх только потому, что его продвинули. Без покровительства Керамзова и любви к тебе Аны Куи ты ничего бы не смог!

Мальен пожал плечами, руки его были стиснуты в кулаки. Слова Алины попали в цель, и девушка испытывала полное удовлетворение от этого.

- Ты можешь говорить все, что тебе угодно, Алина. Плеваться ядом столько, сколько захочешь. Но ты знаешь правду, ты останешься здесь, моей женой, иначе лишишься всего.

Алина тяжело дышала с ненавистью глядя на мужа. Он загнал ее в угол и наслаждался этим. Подошел ближе, заставив девушку дернуться назад, ударяясь поясницей о стол, отступать было некуда. Старкову трясло от отвращения.

- И ты не просто останешься здесь, - тихо произнес мужчина, склоняясь ниже, - ты будешь послушной женой, тихой и незаметной. Верно, Лина? - он ласково провел по ее лицу костяшками пальцев.

И девушка не выдержала. Размахнувшись, она влепила Мальену звонкую пощечину. Он замер. Замерла и Алина. Сердце ее колотилось в груди, как ненормальное, руки дрожали, вся она дрожала, словно в лихорадке, дышала часто и тяжело, от чего темнело в глазах. Мальен вдруг хмыкнул как-то презрительно и, развернувшись, наотмашь ударил Алину. Высокие каблуки и уставшие ноги сыграли свою роль, Алина дернулась неловко и полетела на пол, больно ударяясь бедром и локтем. Да так и замерла, ошарашенная, униженная, ошеломленная. Во рту поселился привкус крови, металлический и тошнотворный. Разбитая губа стремительно опухала, саднила. Дрожащей рукой, Алина коснулась лица и зашипела от боли. Она видела, как муж подошел к ней, но не поднимала взгляда, смотря на идеально начищенные ботинки. Невольно подалась назад, ожидая удара, подобралась вся, готовая защищать себя.

- Ты сделаешь так, как я скажу, Лина, - Мал направился к двери.

- Ненавижу, когда ты меня так называешь! - выплюнула ему вслед девушка.

- Плевать, - он аккуратно притворил за собой дверь.

Какое-то время Алина еще различала звук его шагов, а потом все стихло. Девушка так и оставалась на полу, чувствуя под рукой старинный паркет, который до блеска начищали раз в две недели, гладкий и ровный, холодный. Ощущая слабость, словно из нее выкачали все силы, не в силах подняться, она не могла поверить в то, что сейчас только что произошло. Ее пугало небрежное равнодушие удара. В нем не было злости или ненависти, это не был срыв человека, которого довели до точки, это было лишь желание указать Алине на ее место. Девушка настолько не ожидала этого, что даже не успела блокировать удар, хотя в школе их учили драться. Но тело, за столько лет отвыкшее от тренировок, конечно, не успело среагировать. А разум, казалось, и вовсе до сих пор не осознавал того, что произошло. Мальен ударил ее? Мал, который даже в шутку не позволял себе причинить ей боль, даже в порыве страсти был всегда аккуратен. Святые! Это было уже за гранью того, что могла осознать Алина.

За окном продолжал лить дождь, тикали часы в кабинете, горела лампа, создавая ложное впечатление уюта и безопасности, словно где-то здесь, в этом кабинете, еще была любовь, от которой теперь остались лишь воспоминания.

Алина подняла голову, глядя на портрет Аны Куи.

- Этого вы для меня хотели?

Теперь ей казалось, что портрет смотрит с жалостью. Алине было очень жалко саму себя. На глаза невольно навернулись слезы, Заклинательница зло отерла их. Нет, она не будет плакать. И играть по правилам Мальена она тоже не будет. Впрочем, по правилам Александра играть Алина тоже не станет.

Мужчины порешали все за ее спиной, посчитав, что так будет правильно, не принимая в расчет ее чувств и желаний, забыв о том, что у нее есть эти желания. Она сама, конечно, виновата, слишком долго, многие годы она забывала о своих желаниях, игнорировала их, отодвигала в сторону. Но теперь пришло время это изменить.

Алина с трудом поднялась, покачиваясь на каблуках, чувствуя, как болит губа, как ноют ушибленное бедро и разбитый локоть. Шмыгнула носом, вытирая слезы, наверняка, размазывая тушь. Скинула неудобные туфли, касаясь пола босыми ногами, едва не застонала от облегчения, пошевелила уставшими пальцами. Замерла, обдумывая ситуацию. Действовать надо было быстро. Она прошла к столу Мальена, порадовалась, что он никогда его не запирал. Здесь же хранил документы на машину и дубликат ключей. Найдя их в нижнем ящике, Алина зло усмехнулась. Потом прошла к сейфу, молясь, чтобы Мальен не сменил код. Набила заветные цифры - дату постройки Керамзина. Тихо щелкнула дверь, Алирна нервно огляделась, словно ее мог кто-то услышать. А потом аккуратно, стараясь не потревожить другие бумаги, вытащила папку со своими документами. Могла бы, наверное, забрать еще что-то ценное, но не стала. Она не хотела брать ничего лишнего.

Вышла из кабинета быстрым шагом, замерла на мгновение, прислушиваясь. Керамзин спал, где-то что-то поскрипывало, барабанил по крыше дождь, шумели деревья, и выл ветер в трубе старого камина, который использовался последний раз, на памяти Алины, еще в ее детстве. Алина грустным взглядом обвела гостиную, словно прощалась. Сердце неприятно сжалось. Керамзин был ее нежно любимым домом, целым миром. Оставлять его, вероятно, навсегда означало лишиться кусочка сердца и души. Но пока нельзя было иначе. Мысленно пообещав, что однажды, непременно вернется, Алина поспешила к лестнице. Проклинала скрипучие старые доски, казалось, что Алину слышит весь приют. Но Керамзин безмятежно спал, убаюканный непогодой. И только Заклинательница Солнца, безошибочно двигаясь в темноте, шла по дому. Перед их с Мальеном комнатой замерла, собираясь с силами, было страшно. Если Мал не спит, она никогда не сможет объяснить, почему у нее в руках папка с документами и ключи от машины. Стиснув зубы, подавляя паническую дрожь, осторожно открыла дверь. И обнаружила пустую комнату. Здесь все так же уютно горела лампа, а на полу валялся скетчбук, притягивая внимание Алины. Девушка нахмурилась. Надеялась услышать шум воды из ванной, но, очевидно, что Мальена здесь не было. Так где он был? Метнулась к окну, холодея, но машина стояла на месте. Руки дрожали. Времени было, вероятно, мало, но стоило воспользоваться шансом, который давала судьба.

Алина подхватила свою сумку, кинула туда мобильный телефон, задержав на мгновение взгляд на экране, где висело сообщение от Александра, читать его не было времени, документы, запнулась о скетчбук, подняла его и тоже взяла с собой. Быстро сняла платье, оставляя его прямо на полу, надела джинсы, свитер, шипя и злясь, когда шпильки зацепились за высокий воротник, буквально выдрала их из прически, позволяя растрепаться пучку, но времени поправлять его не было. В последний раз огляделась и, крадучись, вышла из комнаты. На цыпочках прошла по коридору, настороженно оглядываясь, подошла к лестнице и замерла, увидев, поднимающегося Мальена.

Муж сначала даже не заметил ее, Алина в панике схватилась за перила, дернулась было в сторону, думая спрятаться в полумраке коридора, надеясь, что муж ее не увидит, но Мал поднял голову. Глаза его сузились, он даже остановился. Окинул насмешливым взглядом перепуганную девушку.

- Далеко ли собралась? - голос его был нарочито тих.

Алина прижала сумку к груди, стиснула зубы, молчала, не зная, правильно ли будет дерзить сейчас.

Мальен тем временем медленно поднялся по лестнице, встал рядом с Алиной, мягко взял ее за руку.

- Перестань, Лина, идем спать.

- Прекрати меня так называть! - рыкнула Алина, дергая на себя руку, но Мал не спешил отпускать.

И тогда Старкова вспыхнула, разозлилась, рука ее засветилась, нагревая воздух вокруг. Мальен вскрикнул, отдернув ладонь.

- Ах ты, - начал было, но Алина не стала слушать, она бегом кинулась вниз по лестнице.

Промчалась половину, запнулась, замерла, нелепо взмахнув рукой, пытаясь ухватиться за перила, коротко вскрикнула и кубарем скатилась вниз. Боль в ребрах была настолько сильной, что было тяжело вздохнуть, перед глазами все расплывалось. Алина, как во сне, видела фигуру медленно спускающегося к ней мужа. Из последних сил вскинула руку, создавая вокруг себя светящийся купол, дрожала от боли, страха и злости. На ощупь нашла сумку, не сводя с Мальена напряженного взгляда. Поднялась, шатаясь, а потом резко щелкнула пальцами, схлопывая сферу, создавая вспышку, ослепившую мужа. Бросилась к двери, распахнула ее и босиком сбежала по крыльцу. Чулки промокли мгновенно, Алина наступила на какой-то острый сучок, зашипела зло, дышала коротко через рот, задыхаясь.

Промчалась по территории, на ходу щелкая брелком машины. Автомобиль приветственно мигнул фарами, Алина рывком распахнула дверь, упала на переднее сидение и заблокировала машину. Трясущимися руками, не с первого раза, завела машину. Выругалась понимая, что надо регулировать сидение, что оно подогнано под Мальена, а она даже до руля и педалей не достает. Силуэт мужа неумолимо приближался. Наверное, он даже что-то кричал ей, сквозь шум дождя было не различить. Наконец, Алина отрегулировала кресло и резко стартовала, взвизгнули шины, из-под колес полетела грязь. Керамзин остался позади.

Руки скользили по рулю, босыми ногами было неудобно нажимать на педали, ноги мгновенно замерзли. Голова кружилась. Потоки воды стекали по лобовому стеклу, и дворники едва справлялись. Зеркала были отрегулированы под обзор Мала, и Алина не видела и половины дороги. Девушку трясло, она задыхалась, не в силах глубоко вздохнуть. Старалась не думать о том, что ушибла и что сломала себе. Все поглядывала на сумку, валяющуюся на переднем сидении, словно та могла исчезнуть. Всхлипывала и гнала машину по скользкой дороге, едва справляясь с тем, чтобы ее удержать.

Алина мчалась вперед, не совсем понимая, куда она едет. Лишь бы подальше от Керамзина и Мальена. Вылетела на кольцевую автодорогу, идущую вокруг Ос Альты, двигаясь в редком потоке машин, прибавила скорости, хотя понимала, что долго так ехать не сможет. Останавливаться здесь было запрещено, впрочем, наверное, можно встать на аварийку. «Вот только еще немного надо проехать, - говорила себе Алина, не в силах остановиться, - еще чуть-чуть. Подальше от съездов, подальше от дома». По щекам текли слезы, которые Алина то и дело отирала трясущейся рукой. На мгновение все поплыло перед глазами, машину повело, кто-то резко просигналил, заставив девушку прийти в чувство. Свет фонарей расплывался перед глазами, отражался в лужах, создавал блики на стекле, путая. Мимо проносились деревья и поля, новенькие дома. Алине всегда нравилось смотреть на них, когда они ездили с Мальеном. Мысли о муже вызвали тошноту. Голова закружилась, ослабшие руки едва не соскользнули с руля.

Зазвонивший телефон, заставил подпрыгнуть, дернуться неловко, покоситься на сумку. Взвизгнули шины, свет фар ослепил.

Вскрикнув, Алина резко вывернула руль, машина на полной скорости врезалась в ограждение, сминая его. Девушку швырнуло вперед, ударяя о руль. Алина вспомнила, что так торопилась, что даже не пристегнулась. А ведь ремень безопасности многим спас жизнь. Голова дернулась, взрываясь немыслимой болью.

А потом свет померк.