2. (2/2)

Когда они добрались до места, Алина замешкалась, доставая сумку с заднего сидения, и опешила, когда Александр открыл ей дверь, помогая выйти, а в следующее мгновение прижал к машине, чтобы поцеловать. Её тело прижималось к горячему металлу, пальцы мужчины забрались под платье, лаская бедра, притягивая к себе. Южное солнце слепило глаза, и Алина закрыла их. Прикосновения мужчины высекали искры на коже, перед закрытыми глазами плыли фиолетовые и зелёные круги, Алина плавилась от прикосновений Александра.

- Всю дорогу хотел тебя поцеловать, - зашептал мужчина, покрывал торопливыми поцелуями её

шею.

Алина откинула голову назад, зарываясь пальцами в волосы мужчины.

- Только и думаю о тебе. О прошедшей ночи.

- Я тоже, - простонала Алина и вскрикнула от неожиданности, когда Александр прошёлся по ее шее зубами.

Оторвался от девушки, хищно улыбнувшись. Алина тяжело дышала, раскаленный воздух обжигал лёгкие. Глаза Александра горели порочным огнём. Со стоном Алина притянула его к себе, вновь целуя, не в силах оторваться от губ, отдававших горечью кофе.

Просигналившая машина заставила их подпрыгнуть от неожиданности и оторваться друг от друга.

Они соприкоснулись лбами, Александр нежно гладил лицо девушке, которая, прикрыв глаза, улыбалась.

- Это какое-то безумие, - прошептала Старкова.

- И пусть, - отозвался мужчина.

Алина была с ним согласна. Ей очень давно не было так хорошо.

Они расположились в тени скалы, Алина благоговейно погладила тёплый камень, он был серым с коричневыми, чёрными, бежевыми, золотистыми прожилками. Алина пошевелила пальцами, призывая свет, чтобы камень засиял, словно драгоценность. А потом по камню скользнули тени, сплетаясь с её светом в причудливый узор. Дыхание перехватило, сердце затрепетало в груди. Алина подалась назад, уверенная в том, что найдёт опору, что её подхватят, не оставят. Александр обнял её за талию, прижал к груди, шумно вздохнул.

- Так красиво, - тихо произнесла Алина, переплетая их пальцы, откидывая голову на грудь мужчине.

- Очень, - отозвался Александр, целуя ее в висок.

Это было совсем не то, что она планировала. Это не должно было быть так, не должно было быть обезоруживающей нежности, от которой замирало сердце, а в груди разливалось мягкое тепло, вибрацией распространяясь по всему телу, ликованием наполняя каждую клеточку. Святые! Алина не могла отстраниться. Не хотела. Но и того, что происходило, назревало между ними, Алина тоже не хотела. Всё должно было быть не так!

- Идём купаться, - как можно более непринуждённо произнесла Алина, но не отстранилась.

- Идём, - отозвался Александр, но не отпустил.

- Александр, - с упрёком произнесла девушка.

- Алина, - отозвался он с глухим смешком и поцеловал за ухом.

В ответ девушка обижено засопела. Они были не в силах оторваться друг от друга. И от этого на мгновение стало страшно. Ведь это лишь курортный роман. Так нельзя!

Во рту пересохло, Алина закусила изнутри щеку, пальцы её гладили руки Александра. А потом все же выскользнула из объятий мужчины. Она скинула обувь, обернулась, глядя в глаза, медленно стянула с себя сарафан, оставаясь в пестром купальнике. Взгляд Александра жадно шарил по ее телу, девушка самодовольно ухмыльнулась, а потом прошла мимо, словно невзначай задевая рукой его бедро.

- Догоняй! - шепнула и со всех ног помчалась к воде.

Не успела и пары шагов сделать в море, разбрызгивая вокруг воду, как Александр подхватил ее за талию, заставив завизжать от неожиданности и восторга, и расхохотаться, запрокинув голову, комично дергая ногами в воздухе, а потом расслабиться, полностью доверившись мужчине. Алина была отчего-то уверена, что он ее не отпустит, не позволит упасть. Когда они зашли уже на большую глубину, девушка развернулась в объятиях мужчины, оперлась о плечи, глядя сверху вниз.

- Доволен? - фыркнула насмешливо.

- Еще нет, - заявил Александр и поцеловал ее, никак не желал отрываться от ее губ, целуя снова, и снова, и снова.

- Саша, - пробормотала Алина в перерывах между поцелуями, - здесь же люди!

- Так пусть не смотрят на нас! - сверкнул глазами мужчина, заставив девушку захихикать.

Вдоволь наплававшись, они вернулись к скале. Алина уютно устроилась, откинувшись на грудь Александру, достала из сумки скетчбук и карандаши, помедлила немного и стала рисовать морской берег, скалы вдали, парус на горизонте и людей в воде. Время от времени Александр подносил к ее губам то клубнику, то черешню или виноград, Алина брала фрукты, случайно, а потом и нарочно касаясь пальцев мужчины, слизывая сладость и соль, пробуя море и чужую кожу на вкус. Сердце ее замирало каждый раз, а потом бухало с новой силой.

- Ты где-то училась? - через какое-то время спросил Александр, отложив книгу, которую читал.

Алина покосилась на обложку: какой-то исторический роман, кажется, о первом Заклинателе Теней, генерале Киригане, и его крайне непростых взаимоотношениях с Заклинательницей Солнца. Что-то такое анонсировали в печати, Алине даже было любопытно почитать, но она так и не купила себе книгу.

- Нет, - покачала головой девушка, - только ходила в кружок в школе.

- Родители не одобряли? - почему-то предположил Александр.

Алина помедлила, а потом все же спокойно произнесла:

- Я сирота. Родители погибли, когда мне было пять. Я их почти не помню.

- Прости, - тихо произнес мужчина, - я не хотел.

- Ничего, - нейтрально отозвалась Алина, - столько лет прошло.

Уже и, правда, не болело. Это маленькая Алина грустила, скучала и в отличие от других детей никогда не хотела новую семью, не завидовала тем, кого забирали. А потом и вовсе стала этого бояться, ведь тогда им с Малом пришлось бы расстаться. Поэтому, наверное, не было больших сорванцов в приюте, чем они с Мальеном. Ана Куя только за голову хваталась от их проделок. Подсознательно все их проказы были направлены на то, чтобы никто и никогда не захотел забрать детей с таким плохим поведением. А потом они стали слишком взрослыми для усыновления, Алина пошла в специализированную школу. И проказы сошли на нет.

- Что с ними случилось?

- Ну, - Алина с силой провела по листу бумаги, рисуя линию прибоя, - погибли во время вооруженной стычки с Шуханом на границе. Была такая двадцать лет назад. Всего несколько дней, но этого хватило. Отец служил в регулярной армии, мать была военным кореспондентом. Поехали вместе, вместе и погибли. Меня отправили в приют в Ос Альте, никто из родственников не захотел брать воспитание на себя. Не могу их винить, чужой ребенок - это непросто. Так что денег на художественную школу у меня не было, хорошо, что хоть в школу для гришей взяли. А уж поступление в Академию искусств и вовсе никогда не было моей целью.

- Почему?

- Слишком нестабильна профессия художника. Я не могла себе этого позволить. Да и не так я талантлива, чтобы выдержать серьезный конкурс. Ты знаешь, что конкурс там был и остается до десяти человек на место, а то и больше? Это очень престижное учебное заведение.

Они помолчали немного.

- Что насчет тебя? - спросила Алина, - твои таланты? Твои родители?

- Талантов никаких нет, - хмыкнул Александр, - что до родителей. Отца своего я не знал, мать никогда не была за ним замужем. Говорит, что он был красивый и сильный сердцебит, и это вся информация, которой я смог от нее добиться. Сама она преподает в Государственном университете Ос Альты на кафедре социологии. Специализируется на интеграции гришей в общество.

- Она...

- Гриш, - отозвался Александр, - Заклинательница Теней.

- Ничего себе! - Алина даже обернулась, пораженно уставилась на Александра, - вот это да!

- Твои родители были отказниками? - поинтересовался мужчина.

Алина поморщилась, ей не нравилось это слово.

- Да, - кивнула, - они не были гришами.

- Вся моя семья гриши, - как-то невесело усмехнулся мужчина, - проблемы те же,что и у всех, плюс еще и те, что обусловлены нашей природой. Дед стоял у истоков современной образовательной системы гришей, был ученым, занимался проблематикой интеграции гришей в общество. Мать, собственно, пошла по его стопам. Я же, - Александр помедлил, - я и сестра - белые вороны в семье.

Алина постаралась не вздрогнуть, отвернулась, чтобы скрыть свое смятение. Взяла виноградину и стала рассеянно катать ее между пальцами, уставившись вдаль. Она очень хорошо знала, кто стоял у истоков системы образования для гришей, ведь училась в Педагогическом университете, а этот человек был легендой. Илья Морозов. Автор учебников, методичек, статей и монографий. Легендарная личность. Неужели его внук сейчас обнимает ее?

Девушка нервно сглотнула. Семья Морозовых была богата и влиятельна. Не удивительно, что Александр учился в лучшей специализированной школе Ос Альты.

- А сестра? - уточнила Алина, чтобы разбить молчание.

- Проливная, - ответил Александр, - она приезжает в Ос Керво через пару дней. Я вас познакомлю.

Алина смутилась. Это было уже гораздо больше, чем она планировала. То, что делать и вовсе не следовало.

- Саша, я не уверена, что это хорошая идея, - произнесла тихо.

Он словно ее не слышал.

- У меня есть друг, он владеет яхтой. Мы могли бы провести там несколько дней. Открытое море, тишина, красота. Он пригласил Уллу и меня, а я приглашаю тебя.

- Это точно удобно? - сдалась Алина.

- Конечно! - фыркнул Александр, - я уверен, что вы подружитесь. Я, честно, не знаю никого, с кем не подружился бы Николай!

Алину так и подмывало спросить, гриш ли Николай. Для нее самой это никогда не имело значения, но что-то в тоне Александра, когда он произносил слово «отказник», говорило о том, что для него это важно. В тоне его сквозило едва заметное превосходство и едва уловимое презрение, которое совсем не понравилось Алине и на котором она решила не заострять внимания. В конце концов, одно дело шутить о том, что переделает вкус человека к кофе, другое - считать, что сумеешь переделать его мировоззрение. Это и с близкими-то людьми мало работает. Александр же близким не был. Он ее мимолетная интрижка под жарким солнцем, и не более того. Нелепо пытаться навязать ему свои взгляды или критиковать его. Тем более в таком проблемном вопросе, как взаимоотношения гришей и отказников, которые частенько не любили друг друга.

Не-гриши завидовали тем, кто обладал даром, или считали их уродами, которым не место в этом мире. Еще пару веков назад на гришей охотились, их убивали. В Шухане гриши до сих пор не могли рассчитывать на престижную профессию или занимать руководящие должности. А во Фьерде они жили в резервациях.

Алина помнила, сколько трудностей было у Нины, когда ей потребовалось поехать на конференцию в Джерхольм. Подруга собирала справки, будто была больна, и поручительства, словно являлась опасной преступницей. И это при том, что ее пригласили поучаствовать в конференции.

Алина встречала и гришей, которые откровенно презирали отказников, беззастенчиво пользовались не только своим даром во имя злых целей, но и тем, что были физически сильнее и выносливее, чем не-гриши.

Процессу полноценной интеграции не было и века. Специализированные школы появились тоже не так давно. И многие, тот же Мал, например, считали, что они и вовсе не нужны, что гриши вполне могут учиться и в обычной школе.

Алина уже устала объяснять, что к каждому дару нужен особый подход, которого нет в общеобразовательных школах, а без должного внимания гриш может быть опасен для себя и окружающих. В приюте с Алиной соглашались немногие, говоря, что у нее есть личные причины для такой точки зрения.

На уровне государства то и дело происходили демонстрации против того, чтобы налоги людей шли на школы для гришей. В свою очередь гриши устраивали демонстрации в поддержку своих. К счастью, пока это все носило исключительно мирный характер. Хотелось верить, что темные века жестокости ушли в далекое прошлое.

Алина вновь кинула взгляд на обложку книги, которую читал Александр.

- Восхищаешься им? - кивнула на томик, - он многое сделал для гришей.

- Ммм, - протянул мужчина, - скорее ею. Она была прекрасна.

- О! - прищурилась Алина и шутливо протянула, - я могу начать ревновать!

- Не думаю, что я против, - хмыкнул Александр, целуя девушку в плечо.

Они еще немного поплавали, Алина дорисовала рисунок, Александр прочитал больше половины книги. День медленно клонился к вечеру, девушка щурилась на заходящее солнце и пыталась расчесать спутавшиеся волосы. Получалось из рук вон плохо, Алина шипела от боли, сердилась от нетерпения, пока Александр не отобрал у нее расческу.

- Дай мне!

Старкова даже пискнуть протестующе не успела, ведь чужих прикосновений к своим волосам не терпела никогда. Но Александр деликатно и не спеша стал распутывать ее волосы, его пальцы лениво скользили вслед за расческой, и Алина поймала себя на мысли, что его прикосновения ей приятны, более того - желанны. Она только что не мурчала сытой разомлевшей на солнце кошкой. Наконец, мужчина отложил расческу, но не успела Алина посетовать, что все закончилось, и поблагодарить за такую осторожность, как Александр быстро и ловко заплел ее волосы в какую-то хитрую косу.

- Ничего себе! - поразилась Алина, пытаясь разглядеть себя в маленьком зеркальце, несколько раз ощупала голову, удивленно посмотрела на мужчину.

- Младшая сестра, - напомнил Александр, посмеиваясь над изумлением девушки, - я старше намного, она всегда была на моем попечении.

- Твоей младшей сестре очень повезло, - произнесла девушка.

- Не уверен, - пробормотал Александр.

Он подхватил сумку Алины, и они направились обратно к машине. Александр кинул Алине ключи.

- Давай, Заклинательница, покажи мне свои таланты! - он явно ее подначивал.

Глаза Алины сверкнули, она с вызовом вскинула подбородок и прошла к водительскому сиденью. Водила Старкова всегда аккуратно, не носилась, как сумасшедшая, не лихачила и никого не подрезала. Дорога вечером была не только красивее и живописнее, но и опаснее в электрическом свете фонарей, которые горели через один. Так что Алина не торопилась.

Она получала удовольствие от вождения, наслаждалась им, понимая, что Мальен ей не даст их семейную машину вот так запросто, а значит, шанс посидеть за рулем у нее выдастся еще очень нескоро. Александр же, который, казалось, поставил своей целью отвлекать Алину то поцелуем в загоревшее плечо, на котором еще четче обозначились веснушки, то своей рукой на колене девушки, которая коварно ползла выше, то нежными прикосновениями к волосам, чтобы убрать за ухо выбившуюся из прически прядку, весь извелся.

- Здесь можно ехать быстрее, Алина!

- Нет, нельзя, - невозмутимо отвечала девушка, - да и зачем? Посмотри, как красиво. Какая ночь! Какое море!

Было действительно невероятно: шумящее темное море, накатывающее на берег, тонкая багровая полоска заката, обозначающая границу потемневшего неба, на котором зажглись первые огромные южные звезды, и красавица луна снисходительно смотрела с небовода. Луна посмеивалась над нетерпением мужины и, казалось, одобряла осторожность женщины. Мимо проносились редкие машины, кто-то сигналил недовольно, кто-то ругался прямо в открытое окно. Алина не обращала внимания. Ей было хорошо, спокойно и правильно.

Машина была оставлена на парковке. И как-то само собой получилось, что Алина отправилась с Александром в его отель. Они целовались в лифте, нетерпеливые, разгоряченные прошедшим днем. Губы Александра обветрились, немного потрескались, сухие, горько-соленые, как море, как абсент, что туманил девушке голову.

В номере, едва за ними захлопнулась дверь, Алина быстро расстегнула рубашку Александра, обнажая желанное тело. Раздеваясь на ходу, потянула мужчину в душ, не отрываясь от его губ, так и норовя утвердить свое верховенство, не давая перехватить инициативу, сама поражаясь своему нетерпению.

Вода тихо падала, разбрызгиваясь, красиво блестела на скользкой кафельной плитке, за которую Алина хваталась в попытке не упасть, пока Александр двигался в ней мучительно неторопливо. Вода не могла заглушить их стоны, всхлипы Алины, которая подавалась назад, прогибаясь, насаживаясь сильнее, сжимаясь, царапая плитку коротко остриженными ногтями. Руки Александра блуждали по телу девушки, то сжимая грудь, то придерживая за шею, цепляли бедра, ласкали живот. Губы ее шептали имя мужчины, словно молитву.

- Саша, пожалуйста! Не могу... больше...

Алина еще дрожала от пережитого удовольствия, слишком чувствительная, уязвимая, когда Александр вжал ее в стену, продолжая беспорядочно двигаться. Контраст раскаленного тела позади и прохладной плитке, к которой было прижато ее тело, сводил Алину с ума. Вода заглушала все звуки. И Алина жалела, что не может во всей полноте услышать стон мужчины позади себя, не может услышать, как он шепчет ее имя.

- Алина, Алина, Алина.

Они, кажется, даже не вытерлись толком. Так и рухнули на кровать, переплетаясь руками и ногами. Александр и миллиметра свободного пространства девушке не оставил, прижимая ее к себе так крепко, словно боялся, что она сбежит. В этом жесте было что-то уязвимое настолько, что Алина не стала протестовать, отодвигаться подальше, лишь уткнулась в грудь Заклинателю Теней, мазнула губами по ключице, повозилась, устраиваясь удобнее, надеясь, что усталость возьмет свое. Но сон не шел. Мысли о неправильности происходящего, которым не было места днем, накрыли ее с головой в темноте ночи. Александр тихо сопел, расслабленный и до невозможности милый, а Старкова мучилась не угрызениями совести, а сомнениями и страхом.

Ее ужасало, что она не чувствует в полной мере вины перед Малом, она не боится, что муж как-то узнает о ее курортном романе. Она боялась, что этот курортный роман перерастет в нечто большее, что было бы так неразумно. Да попросту глупо! Из интрижек на морском побережье никогда не получается ничего крепкого и хорошего. Это не полноценные отношения. Да и у нее уже есть полноценные отношения! У нее есть любимый муж! А то, что происходит между ней и Александром, лишь порыв страсти, порыв изголодавшегося по нежности сердца, порыв тела, которое давно уже не было так удовлетворено. Это гормоны, химические процессы. Ничего серьезного. Ничего долгоиграющего. Ей стоит немедленно перестать даже думать о том, что могло бы быть у нее с Александром, потому что ответ один: ничего. Они расстанутся через неделю и никогда больше не увидятся. Это правильно. Только так и должно быть. Но отчего-то эта мысль собиралась кислой горечью на языке.

До рассвета Алина не сомкнула глаз.