Он тоже твой друг? Или моя причина для ревности? (1/1)
Итак, учебный день завершён. Мы с Маринетт договорились сходить в компании Али и Нино в кафе, недавно открывшееся возле университета.
Прогуливаясь до него минут пять, мы перекидывались мнением о сегодняшнем дне с друг другом. У каждого оно получилось разным: Нино, например, очень вымотался, Аля, наоборот, ожидала большего, Маринетт уже готовится все мысленно к фестивалю, а я… попутно скучаю. Хочется больше проводить времени со своей подругой, не думая ни о ком и ни о чём.
— Эх… — вздохнул я.
— Мы уже пришли, Эдриан, — сказала Аля, — вот оно! — Рука девушки взмахнула, буквально представив новую картину.
Коричневое, видно свеже построенное здание, входило в кирпичную стену квартирного дома. Окна, то бишь витрины, были очень большими. Они уходили в пол, раскрывая внутренний тёплый вид сооружения, где за столиками уже сидела парочка людей. Возле окон был разложен красивый ландшафтный дизайн — Сансевиерия переплеталась с красным ярким Гибискусом. Удивительно, но там были посажены даже цветы Хиганбана.
Не знаю, кто занимался дизайном и архитектурой, но это человек тонкой и чёткой натуры. Человек с знатно интересным вкусом. Создать такую красивую картину, оспаривая типичные видения, нелегко.
Налюбовавшись наружной красотой, мы, наконец, ступили на порог.
***
— Вау… — резкий аромат натурального кофе заставил моё тело вздрогнуть. Кажется, человек стоящий за барной стойкой, занимался перемалыванием кофейных зёрен.
— Давайте присядем вон там. — Нино показал на столик в самом углу от окна.
Присев, мы и вправду поняли, что этот выбор друга очень кстати. Оттуда видно все прелести кафе — как внутри, так и снаружи.
— Здесь так чудесно, не правда ли? — Восхищалась Маринетт.
— Да, принцесса, точно. — Согласился я.
— Я уверена, мы ещё ни раз прийдём сюда. — Верно подметила Аля.
К нам подошёл официант, одетый в коричневую красивую форму — тёмно-коричневые брюки и светло-коричневую рубашку с завёрнутыми рукавами, которые дополни короткий фартук, повязанный на талии. Слева на его груди над корманом золотыми буквами было вышито его имя и название кафе: “The opened flower”*.
Я обратил внимание на это красивое название ещё при входе. А вот Маринетт зациклилась на имени официанта: «Люка?», — вдруг спросила она.