Наша вторая проведённая ночь вместе. Мы стали ещё ближе. (2/2)

Меня это будоражило.

***</p>

Вот я сижу в комнате Маринетт на кровати, довольный тем, что снова проведу, кажется, долгожданную ночь с ней. Если быть честным, я до сих пор разбираюсь в своих чувствах по отношению к своей подруге, но я правда испытываю только хорошее, однако в разной форме, сложной для меня. Даже злость, которую я испытывал и испытываю немного сейчас из-за Нино — приятная, если говорить про Маринетт. Она вводит в смятение, но не доводит до абсурда. Это как защита.

Как же сложно… если ты испытываешь что-то впервые, тебе придётся попотеть и разобраться в этом самостоятельно. Лучше тебя самого тебя никто не поймёт. Вопрос честности.

— Э-Эдриан! — Я услышал крик из ванной комнаты. Это Маринетт, к которой я тут же поспешил.

Подойдя к двери, я постучал: «Маринетт? Что-то случилось?».

— Эдриан, ты можешь, пожалуйста, войти и мне помочь? У меня заклинило шею. Мне очень больно. — Услышав это, я немедля повернул дверную ручку и вошёл в комнату.

Вот уже второй удачный раз, когда подруга может наблюдать меня залитого краской. Но она сидит ко мне спиной в ванной, наполненной мыльной пеной. Её красивые распущенные волосы были мокрыми и свисали поверх плеч, прилипнув к влажной коже, которая маняще выглядывала из-под стенок ванны.

Такая соблазнительная картина ввела меня в ступор, который тут же был размазан: «Эдриан, посмотри, пожалуйста. У меня заклинило шею, я не могу нормально пошевелиться, отчего мне очень больно», — её голова действительно была наклонена, влево.

Я подошёл к ней, присел возле ванны, потом провёл сухими пальцами по её влажной шее, на что поступил небольшой стон, вводящий меня в ещё большее желание.

Проводясь указательным пальцем посередине шеи ещё раз, я легонько надавил и, услышав стон снова, понял, что боль находилась именно здесь. Я разбавлял её своими прикосновениями. Потихоньку, я разминал её больную кожу. Мне было неважно от того, что я доставляю ей сразу два чувства одновременно — приятное жжение, доводящее до мурашек и боль. Я хочу доставлять ей только хорошие вещи, так что нужно сменить тактику.

— Маринетт… — максимально ласково произнеся имя девушки, я прислонился к её шее своими суховатыми губами, которые остановились на больном месте. Я осторожно поцеловал.

— Эдриан, м-м… — Кажется, это намного лучше для неё.

Я продолжил сильнее целовать её шею, зажимая губы. Я обхватывал каждое местечко, доводя Маринетт до невероятных звуков и, уверен, чувств. Немного отстранившись, я увидел бледноватые розовые пятна и лицо Маринетт, которое всё было красным и запыхающимся.

Я не сдерживаюсь. Резко хватаю её за руку и снова целую в шею, оставляя яркий большой засос. Я не намереваюсь останавливаться. В этот раз… мы зайдём дальше?

— Теперь ты тут принадлежишь мне, — тихо произнёс я.