Мы наслаждаемся друг другом, но по-разному. (1/2)

— Всем спасибо за урок. Увидимся в следующий учебный день. Не забудьте сделать всё домашнее задание.

С этими словами учителя прошла уже целая учебная неделя. Я сложил свои учебники и встал, чтобы взять портфель Маринетт, как она резко встала, улыбнулась мне и поспешила в коридор.

Честно говоря, она избегает меня с той ночи. Я очень переживаю по этому поводу, ведь тогда всё было хорошо, а после возвращения мадам Сабины, на следующий день, она начала эти внезапные избегания. Я помню, что после того, как мы полежали с ней вместе, она прятала свой взгляд от меня, но не придал этому значения. В чём же дело? — Рассуждал мысленно я, подходя к входным дверям университета. Меня там дожидалась Маринетт. Всё-таки, хоть и за короткий срок, но мы привыкли уходить вместе.

Я подошёл к ней осторожно: «Маринетт?».

— Да? — Уточнила она, глядя куда-то вдаль.

— Мы можем с тобой поговорить?

— Ну, конечно, — продолжала она всё так же стоять.

Мне это не понравилось. Меня это расстроило. Как долго это ещё будет продолжаться? Я ранил её? Столько вопросов…

— Так не пойдёт, — цыкнул я, резко подойдя к Маринетт. Я осторожно прижал девушку к стене университета, загородив руками её взор куда либо. Теперь она смотрела мне прямо в глаза, покрываясь пунцовым румянцем. — Я рад теперь видеть твои красивые глаза. Ты объяснишь мне, что происходит? — Подняв брови в грустном сожалении, спросил я.

— Я… Я не… То есть… Эдриан, я на самом деле — наконец начала говорить она, как сзади послышался голос какого-то парня, который вдруг прервал её объяснения.

— Эй! Отойди от неё. — Хлопнул незнакомец меня по спине. — Чего девушку зажал?

Я обернулся и передо мной предстал парень-мулат в синей футболке. На нём была красная кепка, большие чёрные очки и серо-оранжевые большие наушники, которые расположились у него на шее.

— Ну? — Держа скрещёнными руки, ждал он меня.

— Парень, ты не так всё понял. Эта девушка — моя подруга. Так ведь, Маринетт? — Я повернулся к ней лицом, дабы она помогла мне убедить его, но её как след простыл. Девушка бежала к воротам, видимо, напуганная ситуацией. Я побежал к ней: «Маринетт! Маринетт, подожди!», оставив того придирчивого парня одного.

Я добежал до ворот, где встретил убежавшую от меня Маринетт. Она запыхалась, будучи вся красная, толи от смущения, толи от того, что бежала. Я сам не понял.

— Маринетт?

— Пошли домой. — Снова запечатлев свой взор где-то вдалеке, произнесла она. Меня поражает её поведение.

— Ну, пошли.

***</p>

Вот мы уже сидим в комнате моей подруги. Чаепитие с мадам Сабиной прошло очень тихо, из-за странного поведения Маринетт. И сейчас мы сидим вместе в комнате на кровати, а эта тихая рутина продолжает своё обретённое начало.

— Маринетт… — вдруг решил я нарушить эту тишину.

— Не говори. Кажется, мне стоит самой объясниться, — остановила она меня, посмотрев в глаза. — Ты очень внимателен и нежен со мной, очень добр и очень близок. Очень, — она сделала на последнем слове акцент, — эта близость меня вводит в заблуждение, которое заставляет сильно краснеть и смущаться. Мне стыдно и неловко от этого, — призналась девушка мне. — А когда тот парень на крыльце заметил нас… хоть и неправильно восприняв ситуацию, он обратил на нас внимание, чем ввёл меня в эту сильную неловкость ещё больше. Понимаешь, о чём я?

Я внимательно оглядел её, пытаясь вникнуть в каждое слово, которое сказала она. Которое несло за собой кучу смысла.

— Вот тут, — она очертила пальцем символ сердца у меня на левой части груди, на которую потом положила ладонь. — Вот тут у меня очень тепло, даже жарко. Часто сильно стучит и изнывает. А вот тут, — она переместила свою ладонь ко мне на живот, — постоянно поднимается вверх и как-то трепещет. — Выдохнула она.

Я взял её ладонь в свою, ощутив всю ту же приятную нежность, что так грела меня.

Её ладонью я провёл по своей щеке, а потом легонько поцеловал: «Сейчас ты чувствуешь то же самое?».

— Да, — ответила на моё прикосновение раскрасневшаяся вновь девушка.