15. Небезопасные вещи (2/2)

— Я думал, ты сегодня не пойдёшь, — заметил он.

— С чего бы? — я душераздирающе зевнула.

— У тебя травма, — отозвался капитан. — Кто тренируется с повреждённым плечом?

— Я не буду его сегодня нагружать, — отозвалась я. — Идёмте.

Надо сказать, Хеймдалль тоже несколько удивлённо изогнул бровь, когда меня увидел. У него самого были красные глаза, и он тоже зевал и встряхивал головой. Видимо, в отличие от меня он не стал ложиться. Скорее всего, после моего ухода преподаватели угрюмой гурьбой пошли смотреть василиска в думосборе, а потом он думу думал, как с этим змеем быть. Если это и правда был василиск Слизерина, то реликтовой твари было больше тысячи лет, и было банально жалко просто убивать зверюгу. Тем более, что сам по себе он не вылезал из своей берлоги и питался тем, что поймает. Змееусты, надо признать, приручали их куда лучше легилиментов.

Комплекс на координацию Хеймдалль велел мне не делать. Хотя плечо почти не болело — «почти» оставалось, что создавало определённые риски. Я только пожала плечами, решив навернуть ещё несколько кругов, пока парни боролись с непостоянным рельефом. Я успела пробежать целых четыре. Восстановив дыхание, мы направились к замку, и Маркус сказал, что сегодня он будет за мной присматривать.

— В этом нет никакой необходимости, — вздохнула я. — Я либо буду у Хеймдалля, либо вообще спать пойду.

— Спать — звучит хорошо, — зевнул Хеймдалль. Он, очевидно, не смог прогнать сон пробежкой. — Но у нас возникли кое-какие дела.

— Видишь? — повернулась я к Маркусу. — При профессоре никому и в голову не придёт творить какую-нибудь дурь.

— Уверена? — нахмурился он.

Я максимально убедительно кивнула. А потом подумала, что сегодня бы надо попробовать снова найти виновника — хозяина василиска. Причём, завтрак был бы самым подходящим для этого моментом. Если допустить, что «наследник» действует по как будто бы заветам Слизерина, то он должен знать наверняка статус крови того, на кого нападал. Я лично не знала, из какой семьи Колин, на самом деле. Хотя выяснить это для меня не было проблемой ни в коей мере. В размышлениях об этом по пути в замок у меня почему-то закралось ощущение, что я могла оказаться неплохим подозреваемым в происходящем: первый год в школе, знаю повадки василисков, могу проникать в их мысли, могу выяснить статус крови любого в замке… Эта мысль делала неприятно. Я даже на всякий случай припомнила, не было ли у меня провалов в памяти — нет, их не было. Мы уселись завтракать так, чтобы оставить место остальным первокурсникам между нами и преподавательским столом. Студенты начинали прибывать, и я, тяжело вздохнув, сняла ободок.

Шум обрушился на меня, как если бы я достала вакуумные затычки из ушей у водопада. Несколько секунд я таращилась прямо перед собой, собираясь с мыслями. Шум начал распадаться на отдельные мысли, отдельные фразы, и я старалась держать их так, чтобы слышать всех. Студенты по большей части думали о самых повседневных вопросах, а вот преподаватели были настроены не очень оптимистично. Никто из учеников не должен был знать о том, что произошло ночью, так что я ждала, когда в Большой зал придёт Колин. Наконец, это произошло, и кто-то довольно громко подумал, как это вышло, ведь… Потом за столом Гриффиндора произошла какая-то неразбериха, и мысли сбились. И у меня по факту ничего не было. Хотя я почти не сомневалась, что это был кто-то с Гриффиндора. И нет — это не предубеждение против красно-золотых. Просто остальные обратили внимание на их стол позже, чем оборвались мысли. Более того, в данном случае было не так уж важно, с какого факультета был студент, потому что я была — опять же почти — уверена, что василиска выпускает кто-то под чьим-то контролем. Поняв, что ничего я не выясню, я вернула ободок на место.

После завтрака я оказалась в презанимательной компании: Хеймдалль и я спустились в учебный класс зельеварения, куда через несколько минут прибыли профессор Снейп и мистер Скримджер. Я не знала, сколько последнему рассказал мой наставник, так что таращилась на него молча и в полном недоумении. Да и у меня ещё свежи были в памяти события Хэллоуина.

— Мистер Эдельштейн любезно просветил меня о вашем статусе, мисс Нильфхейм, — изрёк мистер Скримджер, и оставалось только мрачно кивнуть. — Я писал в Данию с заказом некоторых составов, но мне ответили, что они там запрещены к изготовлению и вывозу. Так что приходится обращаться к вам.

— Что за составы? — нахмурилась я.

— Нам нужны огненные зелья и противоядия к яду акромантулов, — отозвался он. — Мы готовим рейд на гнездо в Запретном лесу.

— А… Ага… — протянула я.

Я не могла предложить Аврорату кольчуги — это было очень дорого и очень долго. Он их, впрочем, и не просил. Однако у меня была методичка, в которой были списки наборов зелий, которые применялись для добычи разнообразных ингредиентов, которые требовались для зелий. Список зелий для акромантулов состоял из четырёх позиций. Прежде всего, в нём было противоядие по вполне понятным причинам. А ещё три были огненным, ледяным и разъедающим зельями. Поскольку нам при охоте нужны были многие части тел неповреждёнными, для нас это было скорее оружие последнего шанса — когда иначе никак. Но у авроров цели другие, так что им пригодится. Лишь бы все составляющие были.

Ни одно противоядие, что примечательно, нигде не внесено в список запрещённых зелий. Что неудивительно. Впрочем, в Британии огненное и ледяное зелья запрещены не были. Они просто были настолько сложны и опасны в изготовлении, что никто, кроме профессионалов, в здравом уме не брался их готовить. Ну, по крайней мере, про них всем говорили именно что-то такое. В готовом виде они и правда были очень опасны. А вот разъедающее было… Ну, не разрешено. Не то чтобы прямо запрещено строго настрого, но не разрешено. Но я решилась готовить и его. И должна заметить, что готовить что-то подобное, когда над тобой попеременно нависает то профессор зелий, то глава Аврората, удовольствие ниже среднего. Хеймдалль же в процессе вообще не участвовал: усевшись за стол декана, он разложил перед собой несколько пергаментов и что-то на них усиленно строчил. А я подумывала спихнуть змеиную проблему на Аврорат.

Я закончила как раз перед обедом и отдала все четыре состава мистеру Скримджеру. Он выписал чек для Гринготтса, чтобы там перевели средства на мой счёт, и я не глядя отдала его Хеймдаллю. А после обеда мы с ним пили кофе у него в гостиной с мрачным выражением на лицах. На журнальном столике лежала сделанная для Уизли палочка, и до меня только к середине кружки дошло, что она всё ещё здесь.

— Ты не отдал её? — удивлённо спросила я.

— Это было не совсем уместно в тот момент, — скривился Хеймдалль. — Однако она не может оставаться здесь вечно…

В дверь постучали, и Хеймдалль пошёл открывать. Я старалась прикинуться диванной подушкой.

— Мне казалось, я просил зайти только мистера Уизли, — донёсся голос Хеймдалля.

— Но я… — отозвалась, судя по тембру, Гермиона. — Если из-за его плохого эссе, то я бы тоже хотела послушать…

— Эссе здесь ни при чём, — отозвался мой наставник. — Секунду.

Он вернулся в гостиную, делая вид, что тут никого не было, взял палочку и вернулся назад.

— На нескольких практических занятиях я обратил внимание, что ваша палочка уже совсем вышла и строя, — изрёк Хеймдалль. — Это никуда не годится. Вы можете пострадать сами или даже навредить другим студентам. Поэтому я хочу, чтобы вы попробовали эту.

— Ого! — раздался радостный возглас Рона. Потом он, видимо, попробовал палочку и повторил: — Ого!

— Кажется, она выбрала вас, — вздохнул Хеймдалль. — Попрактикуйтесь с ней немного, только не в коридорах.

— Это подарок? — голос Гермионы звучал как-то подозрительно, как будто она искала подвох.

— Я… — голос Рона мгновенно потускнел.

— Палочка выбрала вас, так что она бесполезна для другого волшебника, — вздохнул Франкенштейн. — Я не прошу заплатить за неё. По крайней мере, деньгами — если бы они у вас были, у вас была бы новая палочка. Однако если идея подарка вам претит, мне иногда требуется помощь уровня «подай—принеси». Вам это подойдёт?

— Да! — ответила за Рона Гермиона. — А сколько понадобится помощи?

— Учитывая цену палочки? — я прямо услышала усмешку. — Думаю, я могу рассчитывать на неё до конца учебного года. Впрочем, не думайте, что это будет что-то сложное и что-то частое. Хотя, возможно, вам не понравится время, когда она мне потребуется.

— Я помогу тебе, Рон, — решительно заявила Гермиона. — Уверена, и Гарри тоже.

— Срок это не сократит, — хмыкнул Хеймдалль. — Можете быть свободны, — послышался топот. — Ах да, и я способен отличить, кто писал эссе, мисс Грейнджер.

Хлопнула дверь, очевидно, знаменуя уход гриффиндорцев, и Франкенштейн вернулся в гостиную. Он уселся рядом со мной на диван и продолжил пить кофе. Мы оба были довольно сонными, и я плохо представляла себе, что будет на тренировке. Минут пять мы сидели в тишине, издавая только характерный сюрпающий звук. Разрушил молчание Хеймдалль:

— Что думаешь делать с местным василиском?

— Я? — мой голос дал петуха.