7. А ведь все так хорошо начиналось! (2/2)

Полина снова погладила Басечку по все еще напряженной спинке. Перебрала перышки, расправляя, укладывая, успокаивая. Басечка клекотнул, но уже скорее неуверенно, чем раздраженно. Недовольно повел шеей, поворачивая узкую клиновидную голову с бока на бок и разглядывая Дэна то одним глазом, то другим. Дэн тоже его разглядывал. Причем с таким обожанием, словно видел перед собой не пиррянского шипокрыла, а как минимум банку сгущенки. Или даже десять банок.

Уже вскочивший было на ноги Станислав Федотович медленно опустился на собственный стул, пробормотав что-то очень похожее на: «За что мне это?», но ручаться бы Полина не стала.

Дэн мурлыкнул. Разок, на пробу. А потом заурчал тихо и непрерывно, словно в горле у него включился моторчик.

— Нихренасе… — повторил Тед, но уже с совершенно другой интонацией.

Он смотрел на Дэна. Смотрел с таким же восторгом и обожанием, с каким сам Дэн разглядывал Басечку. Волну любви и нежности, исходящую от этих двоих, отчетливо ощущала даже Полина, хотя она-то как раз эмпаткой сроду не была. В отличие от Басечки. У бедной пиррянской тварюшки, заточенной на отражение и отзеркаливание псионической агрессии, не было ни малейшего шанса против идеально спевшейся парочки!

Басечка смущенно потоптался на Полинином плече, окончательно втянул шипы и даже крылья сложил, словно пытаясь спрятать. Не было, мол, ничего такого. Почудилось вам все. Мне вот тоже почудилось глупостей разных… ну и вам, значит, тоже почудилось. И, словно в ответ на Дэново урчание, чирикнул что-то длинное, переливчатое и с явной вопросительной интонацией. А Дэн…

Дэн протянул руку.

И Басечка на нее перепорхнул — одним длинным планирующим полупрыжком-полуполетом, все же расстояние было метра три. Завозился, устраиваясь поудобнее, и тут же (вот ведь предатель!) заинтересованно полез в нарукавный карман Дэновского комбинезона: Полина в таком хранила мелкие вкусняшки.

Похоже, так поступала не только Полина: из кармашка Басечка ловко выудил конфету и радостно ею захрустел.

— Это шоаррская карамелька, — быстро сказал Дэн, предупреждая Полинин вопль: «Немедленно брось каку!» и попытки выковырять опасное угощение у бедного шипокрыла из клюва.

Полина облегченно выдохнула: шоаррские сладости были знамениты именно тем, что отравиться ими не могло ни одно живое существо во всей известной вселенной. Их специально делали на какой-то хитрой основе, одинаково безопасной для всех рас. Питательность у этой основы была нулевая, что тоже работало в плюс, ибо съеденные карамельки и мармеладки шли себе как шли, совершенно не задерживаясь на талии или других ненужных местах. Правда, трудолюбивые шоаррцы почему-то до сих пор не освоили производство такого же шоколада… но Полина не теряла надежды.

Дэн тем временем встал — таким же плавным скользящим движением, как и раньше, словно перетек из позы сидя в позу стоя.

— Я отнесу его к тебе, ладно? — сказал он тихо, не отрывая взгляда от Басечки. — Приятного аппетита.

— И тебе… то есть доброго утра, — поспешно исправилась Полина. Подлый предатель, сидя на Дэновом предплечье, увлеченно хрустел карамелькой и не обращал на окружающее ни малейшего внимания. — У меня открыто. Клетка тоже.

Она шмыгнула на свое место, надеясь, что капитану пока не до нее. Так и вышло.

— Дэн! — окликнул Станислав Федотович. Тихо так окликнул и совершенно не агрессивно: он тоже помнил методички по правильному обращению с пиррянской живностью. — Не особо задерживайся там.

— Не переживайте, Станислав Федотович, — безмятежно откликнулся Дэн. — Посажу птичку и сразу в грузовой, до первой поставки тридцать четыре минуты, а нам всего-то нужно шесть контейнеров раздвинуть к стенкам. Мы все успеем.

— А завтрак? Ты же ничего толком так и не…

— Благодарю вас, Станислав Федотович, — откликнулся Дэн с прежней безмятежностью, ловко огибая колонну, — но я уже позавтракал. Было вкусно. Спасибо.

Голос его был по-прежнему безмятежен, но теперь Полине почудилось в нем странное сочетание мечтательности и ироничного сожаления. Словно он не отказался бы и от добавки, но понимает, что сейчас не место и не время. А Тед при этом почему-то резко уткнулся в свою тарелку и отчаянно покраснел. Даже уши запламенели. И чего бы это он? Словно Дэн не про завтрак сейчас заговорил, а…

Ой…

Полина посмотрела на Теда. Потом — вслед уже скрывшемуся в коридоре Дэну… Почувствовала, что в пультогостиной вдруг ни с того ни с сего стало очень жарко.

И предпочла тоже уткнуться носом в тарелку.