Глава пятая (1/2)

После завтрака Рейх отправил мальчика в спальню, а сам направился наказывать обоих сыновей, приложив их ремнем. Он не делал за столом им замечания, но прекрасно знал, что происходит под столом и явно в головах молодых альф. Рейх вернулся в свою комнату и услышал шум воды. Россия купается? Мужчина направился в ванную, дабы глянуть там ли его омега.

РСФСР сидел в ванне тихо напевая какую-то русскую песню, а точнее обычную Катюшу.

Не то чтобы он очень сильно любил эту песню, но в данный момент она его немного успокаивала.

— От того, что письма берегла… ой, ты песня песенка девичья. Ты лети за дальним солнцем в след и бойцу на дальней пограничье от Катюши передай привет.

РСФСР вскрикнул от неожиданности, когда на его плечи упали руки немца, и спрятался в пене хлопая глазами.

— Эй, Катюша, пригласишь меня искупаться? — усмехнувшись спросил Рейх, снимая с себя фуражку и мундир, желая тоже искупаться. Но вопрос он задал ради приличия, ибо разрешения у России все равно не спрашивал. Мужчина снял с меня рубашку и принялся расстегивать брюки. На груди Рейха был оставлен шрам в виде креста, который был оставлен СССР серпом. Рана зажила, но шрам то остался.

РСФСР залился краской сглатывая вязкую слюну и нервно усмехнулся.

— Мне интересно зачем спрашиваешь если ты всё равно сделаешь по-своему? — омега зевнул, а после чего собрал побольше пенок себе и прижался к бортику.

— Ради приличия, — закатил глаза Рейх и присел рядышком с Россией в ванную, проведя рукой по коленке мальчика. — может быть тебя трахнуть в воде? — предположил Рейх, задумавшись.

Немец взял одну ножку РСФСР и выпрямил её, кладя её себе на коленки и начиная медленно разглаживать и так же намыливать ножку мылом.

РСФСР залился краской и только от этих слов начал выделять запах.

Вот как это контролировать?

Он не понимал. Как только Рейх что-то говорил про половой акт РСФСР краснел терялся и был готов потечь ради него.

Рейх вдохнул запах омеги, вновь повеяло яблочным сидром, мужчина приблизился к России, устраиваясь между ног и начиная тереться об пах русского. Иногда немец поглядывал на свою метку в виде свастики, и подняв руку очертил углы свастики.

— Mein du...du bist mein, (мой, ты мой) — прошептал на своём родном языке Рейх.

Рейх усмехнулся и уткнулся в шею своего омеги, иногда потираясь об пах русского. Его член налился кровью и иногда проскальзывал внутрь попки России, заставляя мальчика при этом тихо постанывать и ерзать.

РСФСР отвернул голову в сторону рвано вдыхая и задрожав.

Он кратко посмотрел на него что-то замурчав как будто бы включая свою сущность омеги, РСФСР зажмурился и прикрыл рот рукой проскулив.

Но все же сущность омеги победила и уже через минуту он обнял его за шею прижимаясь к нему и нежно потиравшись кончиком носа об его шею

Рейх прикрыл глаза, начиная медленно проникать в парня, проталкивая член внутрь и слушая тихие постанывания России.

— Ты весь мой, — прошептал немец, укусив Россию за плечи своими острыми зубами.

— А...Ай-ай! Не кусайся! — РСФСР сжал его плечи, а после этого поцарапал спину недовольно захныкав.

— Но ты мой…ты мой, — прошептал Рейх, покусывая кожу России и запуская свои шаловливые ручки к члену России, обхватив пенис рукой и начиная тому дрочить в такт своим толчкам.

Рейх елозил рукой по соскам мальчика, тем временем, когда его вторая рука активно дрочила РСФСР. Мужчина так же двигался в парне, смотря с восторгом на Россию. Омега зажмурился и тяжёло дышал, а после прикрыл рот рукой проскулив и неосознанно кончая тяжело дыша и сжавшись внутри. РСФСР аж в спине прогнулся, промычав от действий с его членом, и прикрыл глаза.

Рейх усмехнулся, поглядывая на своего омегу, который был весь красный и обмякший. Во время секса Россия выглядел, как отдельный вид искусства, так хотелось запечатлеть. Мужчина прошёлся вновь по шее и начал кусать, а также облизывая шею этого милого омеги, его собственности.

Но под конец РСФСР вяло лежал после секса на кровати обнимая подушку.

— Что мне делать завтра? Мы два дня подряд занимались любовью.

Рейх сидел за столом и смотрел на стратегический план.

— Завтра нападу на Москву, — немного не в себе сказал Рейх, словно Россия интересовался какие у того планы в дальнейшем.

РСФСР приоткрыл глаза, жмурясь от резкой боли в груди.

— Ай. в груди колит, что ты делаешь со страной отца раз сейчас так болит?

Рейх продолжал что-то писать, покусывая ручку.

— Прости. Но у меня нет другого выбора, как начать брать Москву, — оскалился немец, опустив документ и глянул на ерзающего Россию на постели.

Рейх поднялся с места и подошёл к России, присаживаясь рядышком и начав поглаживать по волосам мальчика.

— Придётся немножко потерпеть, маленький, — покачав головой сообщил Рейх и поцеловал РСФСР в макушку. — я стараюсь не сильно вредить, но твой отец… он упрямый! Он не хочет сдаваться!

РСФСР недовольно промычал, ибо также чувствовал некую боль, как и СССР. Она не была такая сильная, как у отца и из-за нее не будут трещины, но на глазах омеги появились слезы. Все это могло значить что в скором времени погибнет.

СССР усмехнулся, посасывая сосок, а после оторвался от такого сладкого и нежного сосочка, смотря в глаза американца. Мужчина прислонил член к анусу Америки и принялся проникать, вторгаясь в это тело, заставив пискнуть США. Омега зажмурился и откинул голову назад жмурясь и положив руки на грудь СССР.

— Ах! S…stop! It's so b..big for me!

Америка раскраснелся и зажмурился, откидывая голову назад кое-как принимая СССР до конца при этом тяжело дыша.

— М...мм, f…fuck.

СССР приблизился к лицу Америки, заглядывая в глаза того и рассматривая затуманенный похотью взгляд.

— У тебя давно не было секса. Ты сейчас так обильно течешь. Неужели ты так сильно хотел этого? Бедный, ты бы мог попросить меня, и я бы помог твоей попке, — усмехаясь прошептал пошлым тоном русский.