точка невозрата ... или осознанное сближение (2/2)

Осознание того, что я натворила бьет меня обухом по голове на пороге чужой квартиры, но отступать поздно. Вообще-то, я не вижу ничего плохого в неудобный для себя момент стратегически отступить, а вот позорно сбежать в точке невозрата было бы унизительно. Так что, когда за моей спиной хлопает входная дверь и щёлкает замок, я уже не чувствую себя заложницей ситуации. Более того, я почти смирилась с неизбежными последствиями своей идиотской выходки.

— Чувствуй себя как дома. — Гонщик клацает по выключателю света, скидывает обувь и проигнорировав домашние тапочки направляется в глубь квартиры.

— Уверен, что позже не пожалеешь об этих словах? — ухмыляюсь, скользя оценивающим взглядом по просторной гостиной, уютно, а на душе при этом отчего-то неспокойно.

— А тебе разве не все равно? — Макс останавливается, но не оборачивается. Шумно выдыхает. Едва заметно качает головой, широкая спина напряжена.

— Ты прав, мне все равно, — ложь, будь мне и правда плевать твоё «я знал, что ты мне не доверяешь» не выбило бы у меня почву из-под ног. Если бы ты действительно был мне безразличен, то я никогда бы не оказалась в твоей квартире в три часа ночи. И ты это знаешь, должен знать… — Так что показывай уже где гостевая комната, а то глаза и правда слипаются.

— Уверена, что позже не пожалеешь об этих словах? — звучит серьёзно и даже чуточку надменно. Стоило бы возмутиться, мол, как тебе не стыдно использовать против меня мои же каверзные вопросы. Но, черт возьми, он улыбается так открыто и искренне, что я за малым не забываю как дышать.

— Не уверена, что мой ответ придётся тебе по душе, — предупреждаю с хитрой улыбкой на губах, делая первые осознанные шаги для сокращения имеющейся дистанции между нами, причём как в прямом так и переносном смысле.

— Ой, да скорее снег в мае пойдёт, чем ты признаешься, что я тебе небезразличен.

— Я никогда не говорила, что ты мне не нравишься…

— Так я тебе нравлюсь, — на красивом лице гонщика появляется самодовольная ухмылка, и я впервые не знаю как стереть эту улыбку с его лица. — Это конечно не совсем то, что я хотел услышать, но для начала вполне достаточно.

— Ты симпатичен мне — как человек и профессионал своего дела, не надумывай лишнего. Кстати, мы так и будем здесь стоять? Мне вообще-то скоро на работу.

— Ты меняешь тему. Выходит, я и правда тебе небезразличен.

— Ничего подобного!

— Знаешь, я еще ни разу не видел чтобы ты смущалась. Но при этом выдают тебя глаза.

— И почему я не вызвала тебе такси? — вопрос, конечно же, риторический и задан от банальной безысходности. И дело не в том, что меня поймали с поличным или подловили на сказанном… просто, кажется, Макс научился меня «читать». А это пугает, не хочу становиться очередной открытой и пролистанной в спешке книгой, но… — К черту все, — оказывается пропасть недопонимания можно преодолеть с помощью всего одного шага. Уткнувшись носом в грудь гонщика, вдыхаю его терпкий запах в сочетание модного нынче мужского одеколона, и жизнь как бы это банально не звучало делится на до и после этого момента. Чужое ускоренное сердцебиение оглушает, а ещё производит эффект сильнодействующего седативного препарата. Я и глазом моргнуть не успеваю, как растворяюсь в крепких объятиях гонщика.