Глава XVII (1/2)
— Как называется, когда доктор поговорит с больным и ему становится легче?
— Врачебный такт.
— Да. Так вот. Ты его лишен.
Остаться в живых<span class="footnote" id="fn_32288981_0"></span></p>
После вопроса Кацуки Кей перестала танцевать. Она остановилась, отведя взгляд куда-то в сторону, вдаль. Её воздушное настроение лопнуло как пузырь, оставляя после себя только некое разочарование и неприязнь.
— Почему ты вдруг заинтересовался этим вопросом? — спросила девушка у парня. Он с готовностью отвечал:
— В школе ты Накахара, а здесь тебя представляют как Эмию. И Тодороки тебя по-разному кличет. Эмия — это ведь фамилия твоей сестры, верно?
— Я так понимаю, ты узнал про детдом? — немного злостно произнесла Накахара, не ответив на вопрос блондина. Бакуго в который раз поразился её уму и прозорливости.
— Есть такое дело.
— Эбигейл или Тодороки?
— Это имеет значение? — вопросом на вопрос парировал парень. — Для тебя эта тема — какое-то табу?
— Я просто не люблю об этом говорить, — Кей дала понять, что не хочет обсуждать это. Кацуки принял её желание.
Она снова принялась танцевать, но с меньшим энтузиазмом. Казалось, теперь ей ничего не поднимет настроения этим вечером. Кацуки почувствовал укол совести, но пересилить себя и извиниться не смог.
Совсем скоро музыка закончилась. Бакуго предложил сходить выпить сока, и девушка согласилась. По пути Кей решила задать свой вопрос, будто бы решив отомстить за бестактность парня.
— Кому принадлежит кольцо, которое висит у тебя на шее?
Кацуки не отреагировал так бурно, как девушка на упоминание детдома, но всё равно выглядел как-то не очень довольно. Теперь уж Накахара поинтересовалась, табу ли эта тема для него.
— Я расскажу, если ты расскажешь мне о том, как ты оказалась под опекой собственной сестры.
— Считаешь, эти события равнозначны? — обиженно спросила Кей.
— Пока судить не могу, но потом пойму. Если, конечно, ты поделишься со мной фактами из своего прошлого, — говоря это, парень протянул девушку стакан апельсинового сока. Она тут же отказалась.
— Аллергия на цитрусовые, — пояснила Кей. Кацуки тут же подал другой сок — яблочный. — Она была дорога тебе? Ты её любил, да?
— Я ни слова не скажу, — Бакуго даже усмехнулся. — Информация за информацию, и никакой другой платы ни приму. Даже твои красивые глазки не помогут.
Накахара надула губу, но обижаться долго не могла. Кацуки во второй раз назвал её красивой, и это только за один вечер. Нонсенс!
Усмехнувшись, она вдруг произнесла, сама поражаясь своей смелости.
— А за поцелуй?
Теперь уж лицо Кацуки вытянулось от недоумения. Но он быстро вернул себе нагловатое выражение, криво усмехаясь — так, как может только он.
— Ну, попробуй.
Кей закатила глаза. Она надеялась, что Бакуго не такой глупый и свернёт всё это в шутку. Впрочем, отступать был не в её правилах. Девушка подошла к специально наклонившемуся к ней парню и поцеловала его. Только в щёку — нежно и воздушно, вызывая шевеление омертвелых бабочек в животе у Кацуки.
— Не, ну это не считается, — почти не скрывая искренней досады, произнёс парень. — Ненастоящий поцелуй, как фальшивые деньги. За это надо наказывать по закону.
— И как это?
— Ну, либо в тюрьму, либо заплати по чесноку.
Кей хихикнула.
— Ну, вообще-то поцелуй был самый что ни на есть всамделишный. Мы не обговаривали место состыковки моих губ с твоим телом, так что я выбрала сама.
— Ну, тогда мне просто мало, — пожал плечом парень и выпрямился. Кей фыркнула и, звонко смеясь, ушла к подругам, не прощаясь.
Но по пути на неё налетела сестра.
— Мы уходим, — чётко и быстро произнесла она, всё время напряжённо оглядываясь. Айзавы с ней уже не было, поэтому Кей даже сперва подумала, что Лея поссорилась с мужчиной, поэтому и бежит с вечера.
— Что? Но почему?
— Пожалуйста, без лишних вопросов.
Лея взяла сестру за руку и повела к выходу.
— Но я даже не попрощалась с друзьями.
— Кинешь им смс.
В дверях они наткнулись на Айзаву. Он удивлённо смотрел на спешащую тайсу и её подопечную — мужчина даже не предполагал, что женщина так быстро захочет покинуть танцы.
— Что случилось, Эмия-сан?
— Мы уходим.