Глава IV (1/2)

Ты — мое васильковое слово,

Я навеки люблю тебя.

Сергей Александрович Есенин. «Сестре Шуре»</p>

— Добрый день.

Внушительный мужчина средних лет в военной армии выглядел слишком опасно и сурово. Даже повидавшая людей этой профессии Накахара настороженно смотрела на него, что уж говорить о Ниджике, Шинсо и даже Бакуго, стоявший в окружении одноклассников у самих ворот UA. Второгодки как раз покидали пределы своей академии, когда из огромного военного внедорожника вышел этот самый солдат, который так холодно и неумолимо смотрел сейчас на Кей.

— Накахара-сан, Эмия-тайса ожидает Вас.

Девушка медленно выдохнула.

— Я-то уж думала, начался апокалипсис. Вы бы хотя бы чихнули для виду, а то на робота из «Восстания машин» похожи.

На это военный никак не отреагировал, словно действительно был кем-то вроде киборга.

— Кей-чан, кто это? — осторожно спросила Ниджика, которую Шинсо насильно завёл за спину. Как и девушка, он чувствовал определённую ауру опасности от неприветливого солдата, который явно пришёл сюда, чтобы забрать Накахару. — И кто такая Эмия-тайса?

Кей обернулась к друзьям, спокойно улыбаясь. Её расслабленное состояние немного успокоило одноклассников.

— Эмия — это моя сестра. А это, наверное, её подчинённый. Он приехал за мной — я обещала петь сегодня на одном мероприятии в доме офицеров.

— Так ты умеешь петь? — почему-то изумлённо спросил Шинсо. Ранее парень не находил голос девушки мелодичным.

— А тебя только это удивило? — Ниджика пребывала в стадии, близкой к шоку. Она и подумать не могла, что её подруга связанна с армией Японии как-либо.

— Накахара-сан, пройдёмте со мной, — требовательно почти приказывал солдат.

Кей кивнула и, помахав рукой друзьям на прощание, направилась за ним к машине, у которой стоял другой военный. Едва девушка разглядела его лицо, то тут же сорвалась на бег, стремительно приблизившись и заключив его в объятия.

— Дилан!<span class="footnote" id="fn_31196353_0"></span> — радостно вскричала она, утопая в крепких руках молодого человека.

— И я тебе рад, принцесса, — раздался приятный мужской голос над ухом старшеклассницы, в котором слышались его добрые смешинки. Накахара отстранилась от лейтенанта, глазами полными восхищения пожирая его облик.

— Ты когда вернулся?

— Да вот вчера. Не мог пропустить твоё фееричное выступление.

— Ой, да ладно тебе, — она смущённо махнула рукой. — Льстец!

Старший лейтенант Ван<span class="footnote" id="fn_31196353_1"></span> Дилан с капитаном Даичи Араи, майором Людмилой (более известной как Радумира или сокращённо Мира) Павличенко и ещё двумя младшими лейтенантами вместе составляли элитный отряд специального назначения полковника Леи<span class="footnote" id="fn_31196353_2"></span> Эмии<span class="footnote" id="fn_31196353_3"></span> «Стигма»<span class="footnote" id="fn_31196353_4"></span>. О нём мало кто знал, а тот, кто ведал, обычно владел неверной информацией. Но одна истина была известна всем в мире преступности — если «Стигму» отправят за вами, никому не укрыться.

Они были палачами, которым редко поручали миссии по спасению и в этом «мирном» роде. Их боялись едва ли не сильнее, чем гражданские Ассоциацию злодеев или каких-либо мафиози.

— А нее-сан?<span class="footnote" id="fn_31196353_5"></span>

Недавно тайса уехала в командировку на другой край континента. Накахара снова осталась одна.

Девушка не особо надеялась на счастливые семейные посиделки по вечерам, выходные пикники и частое совместное времяпрепровождение, когда над ней оформили опекунство. В таком-то большом возрасте. Или же наоборот — юном. В Японии часто усыновляют взрослых людей, чтобы сделать их потом наследниками. Кей просто не хотела оставаться одна. В конце концов, её опекунша была не чужим ей человеком. По крайней мере, так думала сама девушка.

Лея Эмия. Раньше её звали Лея Фукусима<span class="footnote" id="fn_31196353_6"></span> по отцу. Ребёнок от первого брака, который оба родителя считали удачным. Она майор сухопутных войск, а он владелец небольшой сети одежды личного бренда. Лея долго размышляла, как такие два разных человека сошлись, но так и не поняла. К тому же, гадать надо было не так уж и долго.

Каким бы образцовым не казался брак четы Фукусима, он распался из-за измены мужа. Вскрылось всё, когда Лее было пятнадцать. Начался бракоразводный процесс, оба родителя бились за дочь: отец — из принципа, мать — из любви. Юристы мужчины оказались сильнее, девочка осталась с ним, но раз в неделю жила у родительницы на контрактной квартире.

У любовницы отца была своя дочка трёхлетнего возраста. Известная нам Кей. Девочка-«ошибка» от мужчины, который сбежал от ответственности. Но, видимо, Фукусима был так ослеплён красотою её матери, что принял женщину с «прицепом». Лею же через год он «сплавил» в женское кадетское училище, куда девочку помогла устроить родная мать — госпожа Эмия. До восемнадцати лет блондинка прожила там, побывав в отцовском доме за всё время обучения лишь три раза.

Счастье новой семьи длилось не долго. Вскоре бизнес Фукусимы пришёл в упадок, а когда он сам себя загнал в долги, то просто напросто спился за два года. Накахара-старшая осознала всю плачевность своей ситуации, когда к ней пришли с определёнными требованиями какие-то коллекторы от весьма опасных людей, ведь она была поручителем у Фукусимы. Женщина сдала дочь в детдом, чтобы сбросить с себя «балласт», а потом бежала из страны.

Кей было десять, Лее — двадцать два. Она навещала сводную сестру в детском доме, с которой сдружилась за год совместной жизни с отцом и госпожой Накахарой. Эмия пару раз заводила разговор с матерью об удочерении Кей, но та и слушать не хотела ничего об этом. Лея не настаивала, но и не прекращала посещение девочки.

Шла операция по налёту на террористическую базу в Иокогаме — столице префектуре Канагава. Прошло три года после выпуска из кадетского училища, Лея дышала свободой и наполнялась амбициями. Мечтала стать самой молодой генеральшей в Японии. А это значило, что ей нужно получить звание до тридцати. Девушка вызывалась на самые сумасбродные миссии, которые скоро принесли погоны капитана, поэтому и попала в сводное воинское формирование под командованием своей матери.

На той роковой миссии погиб весь отряд, кроме Леи. Девушка получила тяжелые ранения, из-за которых пролежала долгое время в больнице. Врачи говорили, что только из-за особенности её тела с ускоренным восстановлением организма и физическими характеристиками военная выжила в том аду. Если бы майор Эмия с причудой сверхбыстрой регенерации, не находилась близко к эпицентру взрыва — террористы-смертники подорвали базу, когда не смогли уйти, — то, вероятно, не погибла бы.

Когда Лея излечилась, в штабе ей дали полугодовалый отпуск. На моральную реабилитацию. Потеря матери выбила девушки из колеи, и она долго не могла прийти в себя. Эмия сменила трёх психологов, пока не познакомилась с Павличенко — самой успешной женщиной-снайпершой, эмигрировавшей из России, которую в узких профессиональных кругах именовали самой «смертью». К тому времени Мира потеряла и родителей, и брата, и даже двух женихов за свои молодые годы — все они были из круга военных. Как ни странно, именно этот избитый жизнью человек помог Лее выйти из депрессии.

Пять лет Эмия моталась по стране, а иногда и миру, с собранной ею «Стигмой» из тех людей, кому она доверяла больше, чем самой себе. Будучи бездушной машиной для убийств, блондинка поначалу пугала старых товарищей, и те начали роптать о том, что девушке надо всеми способами пытаться вернуть себе человечность. Найти кого-то, к кому захочется возвращаться после работу, кто не позволить относиться к своей жизни наплевательски и выполнять чересчур опасные миссии с мизерным шансом на положительное завершение. Того, кто заставит Лею снова вздохнуть полной грудью, обрести мечты и желания. Кто станет семьёй и опорой.

Вообще-то «Стигма» намекала на мужчину. Ну, или женщину (в современном же обществе живём, как-никак). В общем — «предмет» романтического интереса. Но Эмия первым делом вспомнила о сестре.