Гематома (1/2)

Ну разумеется, Гарри Поттер почти не спал.

Кто из слизеринцев сорок третьего года знал, как выглядела Бузинная палочка? Сказки барда Бидля читать — это одно дело, но видеть Дар Смерти своими глазами — совсем другое. Ко всему прочему… многие волшебники в сорок третьем году поддерживали Грин-де-Вальда. Сыграет ли Гарри на руку то, что эти молодые маги уже стали рабами другого Тёмного Лорда? Или всё обернётся совсем иначе? В конце концов, Берк — маг, родню которого убили из-за приказала Геллерта Грин-де-Вальда. Он — свидетель в какой-то мере. Свидетель, которого Министерство почему-то так просто отпустило. Что за чертовщина?

Нет, Гарри просто не может спокойно лежать. Мысли душат. Он резко встаёт с постели. В комнате по-прежнему тихо. Идёт в ванную вместе со сменной одеждой — сразу школьной формой. Принимает горячий душ так долго, что кожа почти вся сильно краснеет. Становится у зеркала, надевает снятые ранее очки. Сначала дёргается: не привык к новому отражению.

«Мерлин побери, Шрам!»

Гарри напрочь о нём забыл. Причёска короткая, а чёлки, которой Поттер часто прикрывал его, уже нет.

Гарри Поттер поджимает губы. Может, получится избавиться от него, раз крестража внутри больше нет? Гарри произносит средней сложности целительское заклинание, направляя кончик новой палочки на шрам, как из волшебного древка вырывается совершенно не того цвета луч, который больно рассекает шрам по вертикали.

Гарри громко выругивается. Чёртова кровь заляпывает всё вокруг — даже очки. Сумев остановить её, Гарри накладывает повязку, трансфигурировав её из платка. И потом уже с недоверием применяет очищающие, которые выходят безо всяких проблем.

Что за невезение?! Возможно, Гарри просто нужно время, чтобы привыкнуть к этой палочке? Поттер вымученно надеется на это, потому что поменять её не сможет в течении целого полугода.

Когда Гарри Поттер выходит из ванной, всё по-прежнему тихо. Впечатление, будто здесь вообще никто не живёт. Или все просто умеют накладывать двухсторонний Полог Тишины?

Гарри подходит к своей кровати. Около неё, как и около всех остальных, стоит стол для занятий — обычная парта. В спальне Гриффиндора такого не было. Поттер берёт ночник с тумбы и зажигает его, поставив на стол. Достаёт парочку учебников за шестой курс и садится на стул с мягкой спинкой. Темновато, но сойдёт. Люмос колдовать Гарри как-то снова опасается.

Нужно посмотреть программу. Должна же она как-то отличаться от той, по которой учился Гарри?

Надеялся Поттер на что-то простое, а вышло всё как всегда. Программа по ЗоТИ и Заклинаниям была намного сложнее — это понятно даже просто по содержанию. Трансфигурация и Травология же, напротив, были немного попроще. Зелья Гарри вообще не открывал — хоть на шестом курсе он что-то и выучил, навряд ли это поможет. Астрономия же была не так важна, как и факультативы. Нужно будет потом запросить информацию у Министерства о необходимых экзаменах для поступления в академию при Отделе Тайн — лучше знать обо всём заранее.

Гермиона бы точно похвалила Гарри за такую догадливость.

В свете ночника родовой перстень на указательном пальце Гарри красиво переливался ярко-фиолетовым цветом. Поттер долго не решался надеть его, но потом понял, что это просто необходимо для создания нужного образа. На проклятья он его проверил Бузинной палочкой почти сразу, как получил. На кольце не было вообще никаких чар. Но оно и неудивительно — вряд ли Берки смогли бы себе позволить заколдовать его у гоблинов. Их род всегда был небогат: Поттер просмотрел некоторую информацию о нём, когда получал наследство.

— А ты рано просыпаешься.

Гарри оборачивается на голос. И ему едва хватает самообладания не дёрнуться. Ладони сами собой сжимаются в кулаки.

— Рад, что ты поступил на Слизерин, Хардвин Берк. — Волан-де-Морт улыбается.

На короткое мгновение Гарри чудится, что глаза Волан-де-Морта в слабом свете ночника отливают багровым.

* * *</p>

Мерлин, какого чёрта?! Старосты школы ведь живут в отдельных комнатах, так что этот монстр здесь делает?! Можно было, конечно отказаться от этой привилегии… Отказаться. Отказаться. Но зачем? Постоянно контролировать своих соседей? Какой смысл, если это можно делать и так? О Моргана… Только если его соседи не самая верхушка его рабов.

Поттер обхватывает голову руками. У него есть ещё немного времени, прежде чем Волан-де-Морт вернётся из ванной и приступит к допросу. Нет, конечно, это не будет допрос прямого рода — так, якобы участие старосты и соседа по комнате.

Гарри совершенно не готов к этому. Нет, он предполагал, что совсем скоро столкнётся с Волан-де-Мортом, но видел это совсем иначе.

О чём он может спросить? Ильверморни? Так Поттер ничерта ведь об этой школе не знает! Чёрт побери, нужно было разузнать о ней раньше. Что-то о родителях Берка? Или о той трагедии? О Грин-де-Вальде?

Гарри сжимает челюсти. Палочка перед ним — дурная, но всё же.

Хотя, если поразмыслить, это всё точно обдуманно. Ему дали время освоиться, как и сейчас — дают время подготовиться. Ненавязчиво и аккуратно. Не могли же все остальные просто спать. Время будто точно рассчитано. Или это уже паранойя?

Гарри выпрямляется. К чёрту, вообще плевать. Росчерк — и готово. Пути назад нет.

— Хогвартс — очень красивое место. Уверен, тебе здесь понравится.

На этот раз Гарри готов. Он вновь оборачивается, но уже более спокойно. Поттер молчит, смотря на Волан-де-Морта. Тот опирается о деревянный столб полога, как видно, своей кровати. Глядит внимательно, потом — зажигает свой ночник взмахом палочки.

— Моё имя Том Марволо Реддл, я староста Хогвартса.

Волан-де-Морт коротко улыбается, пряча свою палочку в рукав рубашки.

— Хардвин Берк.

Гарри говорит отрывисто и жёстко, следя за жестами Волан-де-Морта, однако избегая его взгляда. Был ли искусен этот монстр в легилименции в сорок третьем — неизвестно.

— Смотришь, какая у нас программа?

— Да.

— В Ильверморни всё было иначе, верно? Мне, как старосте, сообщили, что ты учился пять лет в этой магической школе.

— Да, всё было иначе.

— На каком факультете ты учился в Ильверморни?

Волан-де-Морт чуть склоняет голову, участливо смотря на Гарри. Поттер сидит полубоком, его палочка — совсем рядом, прямо вот на столе. Того и гляди — можно живо её схватить и воткнуть острым кончиком этому монстру прямо в сердце. Ах, нет! У Волан-де-Морта же нет сердца!

— Рогатый змей.

Гарри не так глуп, чтобы хотя бы не просмотреть вкладыши аттестата Берка. Тот неплохо учился, однако нельзя сказать, что учёба была его страстью — по крайней мере, по оценкам.

— Обладать глубоким умом — это действительно прекрасно.

— Ага.

О, ещё как! Гермиона была лучшей на их потоке, её ум действительно великолепен. Гарри многому научился у неё — если не некоторым познаниям в дисциплинах, так кое-чему другому — точно.

Но Волан-де-Морт назвал именно ум. Выходит, главное качество факультета, на котором учился Берк, — ум. Гарри запомнит это.

Волан-де-Морт усмехается, медленно выпрямляется и подходит ближе.

— А ты не из разговорчивых.

— Слова часто переоценивают.

«В особенности — слова таких чудовищ, как ты, » — думает Гарри, смотря на лицо Волан-де-Морта, но не в его глаза.

— Вот как ты думаешь. Интересно. Могу я присесть? — Волан-де-Морт рукой указывает на кровать Гарри, которая находится к Поттеру, сидящему за столом, ближе всего.