Запись 22. По ступеням вниз (1/2)

1 октября.

«По сути, сейчас едва за полночь, но я только пришёл из бара… Это был отвратительный день. Наверное, хорошо, что у меня хватает мозгов не напиться до посинения, хотя, глядя на весь этот беспредел, хочется поступить именно так. Затуманить голову, лечь и забыться.

Днём, как только я встретил Чарльза… Хотя, лучше сказать, когда он меня схватил, мы оба поторопились обратно в университет. Всю дорогу он ничего не мог мне внятно объяснить, постоянно озирался по сторонам, убеждаясь, что я с ним. На дороге к университету мы поймали попутку, но даже во время поездки мне почти ничего не удавалось выяснить. Чарльз то и дело смотрел вперёд, ожидая когда же мы подъедем к воротам, он постоянно ёрзал будто собирался выпрыгнуть на ходу и бежать ещё быстрее. Я пытался, чего-то добиться, но тогда из глаз его потекли слёзы и он притих, измотанно глядя в пол. Всё повторял «Питер, Питер…»

Я уж было решил, что наш белокурый товарищ мёртв, когда мы с Чарльзом бежали в медчасть университета. Студент протащил меня мимо медсестры, сразу в изолятор, и отпустил на пороге. Все кровати отгорожены друг от друга белыми ширмами, за одной из них было видно один большой и неясный силуэт. Сам Чарльз, покачиваясь из стороны в сторону, подошёл к чьей-то койке и, как мне показалось, рухнул на колени, уткнувшись лицом в белое одеяло. В этот момент я скорее удивился, никогда не видел его таким.

В изоляторе пахло таблетками, чистым постельным бельём, духами, прошедшей мимо меня медсестры. В частности пахло спиртом. После этого я твердо решил напиться вечером вне зависимости от того, что увижу за ширмой. Услышав мои шаги, выглянул Отис. Он был задумчив и напряжён. Я заметил, что когда Жан напряжён или взволнован, то его губы всегда сильно сжаты. Так вот, выглянув, он окинул меня каким-то неясным взглядом и мотнул головой, приглашая зайти. Я ускорился и, собравшись с мыслями, подошёл к ним всем. Отис мял в руках коробок спичек, явно желая выкурить сигарету, а то и всю пачку. Рядом, как я и думал, на полу сидел Чарльз, вздрагивая и сжимая руку нашего пугливого друга. Под белым одеялом теперь лежал не менее белый Питер Харкорт. Я выдохнул с неким облегчением, когда заметил, что студент дышит. У него была перебинтована голова, несколько синяков украшали руки и плечи, лицо. Перебинтована была и рука за которую держался Чарльз. Рядом на стуле сидел ещё кто-то, подняв на него голову, я совершенно потерялся. На стуле, рядом с тумбочкой, спал Уильям, подперев голову рукой. На его щеке красовался пластырь и сквозь бинт на ладони проступали пятна крови. Думаю, видок у меня был, мягко говоря, потерянный, но даже Отис не нашёлся, что мне ответить. Он сам приехал недавно.

За оставшийся день никто не видел Тома. Я и сам не сразу понял, что его нет. Когда Чарльз схватился за мой пиджак, я машинально обернулся, но думать было настолько некогда, что я даже не понял, что хотел там увидеть. Мне показалось, будто Том, обидевшись, ушёл ещё когда мы повздорили… С опущенной головой видно мало. Чуть позже, приняв какое-то лекарство, Чарльз успокоился и мы вышли во внутренний двор поговорить. Встав подальше от посторонних, я хотел достать спички, но всё-таки повременил, Чарльз от сигареты тоже отказался.

Как он сам рассказал, после математики они с Питером очень задержались в аудитории, чтобы обсудить что-то с профессором. Начался обеденный перерыв и все сорвались с мест, собираясь наконец-то перекусить, Питер же переживал, что им не хватит мест рядом с одногруппниками и пошёл на лестницу, пообещав ждать Чарльза там. Выйдя в пустой коридор, сам Чарльз услышал неясный диалог и поспешил к другу, но как раз застал момент, когда некто в длинном плаще и капюшоне толкнул Питера с лестницы. Не сказать, что лестницы у нас крутые, но и Питер юноша некрепкий… Если бы не сгруппировался, свернул бы шею, а так у него сломана рука и голова в неважном состоянии… На этом моменте пересказа Чарльза снова начало трясти, он то и дело сжимал и разжимал кулаки. По смеху он понял, что это девушка, но голову её покрывал капюшон, а лицо закрывала маска. Она достала что-то из рукава, медленно направившись вниз по лестнице. Чарльз, что-то крича и чуть не навернувшись с лестницы самостоятельно, пробежал мимо неё и загородил товарища, уже лежавшего с разбитой головой. Тут, как Чарльз сам сказал, сердце у него в пятки провалилось – у этой сумасшедшей в руках был кинжал. Похоже, она не была уверена в падении с лестницы на сто процентов и собиралась добить студента, а тут ещё и его дружок, как нельзя кстати, прибежал. На звуки всего этого безобразия выбежал, задержавшийся в аудитории, Уильям. Уже заметив его, эта заноза с весёлым смехом пробежала мимо студентов и понеслась дальше по лестнице. Находясь в полуобморочном состоянии, Чарльз только слышал, что ему приказали позвать врача. Происходящего дальше он не видел.

Сейчас я всё больше думаю о том, что мне вообще не следовало приезжать сюда… Возможно, стоило откупиться от этой сумасшедшей ещё в самом начале.»

***</p>

В этот момент в дверь постучали, но, находясь под действием алкоголя, Шерлок уже не был готов чему-то удивляться и просто разрешил войти. На пороге появился Уильям и Холмс, проснувшись, поднялся ему навстречу. Судя по всему, руку математику перебинтовали, крови уже не было. Уильям молча прикрыл дверь и, глянув на коллегу, открыл окно в комнате. Теперь он выглядел ещё печальнее, понимая, что Холмс, вслед за Отисом, напился. Но Жан, в отличии от Шерлока, пить не умел совсем. Поэтому он просто заперся в аудитории, где и уснул. Уильям пробыл в изоляторе до тех пор, пока Питер не открыл глаза, а Чарльз, наверняка, сидел там до сих пор, под присмотром охраны и Тореборна.

Молча опустившись на диван, Уильям откинулся на его спинку и закинул голову к потолку, задумчиво глядя на свою руку.

— Вы в состоянии говорить? — Шерлок медленно кивнул, с места наблюдая за гостем.– Хорошо только, что это была не рабочая рука…

— Это она тебя полоснула?