Запись 17. Пёстрая лента(1) (1/2)
В ближайшее пасмурное субботнее утро Шерлоку пришлось подняться с кровати достаточно рано, учитывая, что он большой любитель выспаться. Ситуация была крайне странная. Потревоженный звуком шагов, Холмс открыл глаза и тут же вжался головой в подушку. Последним, кого Шерлок рассчитывал увидеть у своей кровати, разумеется был Уильям. Весь следующий день после эксперимента они избегали друг друга, не обмолвившись и словом, а теперь он стоит тут с таким взволнованным видом, в такое время и день. Одет он был так, как обычно одевается в будние дни, только это всё происходило в четверть восьмого утра субботы. Шерлок же смотрел на гостя с удивлением и даже несколько укоризненно.
— Весьма сожалею, что разбудил вас, Мистер Холмс, — сказал он. — Но такой уж сегодня день. Я, правда, не собирался вас беспокоить, но дело действительно срочное… Даже крайне.
— Что же там такое? Пожар?
— Нет, студенты. Я приехал… По делам и пересёкся с одногруппниками Рауля. Они напуганы и непременно желают повидаться с вами. Боюсь, дело касается недавнего происшествия, и вам, конечно, хотелось бы услышать эту историю с самого первого слова. Вот я и решил предоставить вам эту возможность.
— Чёрт, тогда скорее.
Шерлок быстро оделся и, через несколько минут, он с коллегой вышел в прихожую. Двое ребят, увидев профессора оживились. Один из них был тот, у которого в начале месяца Шерлок забрал спички, а второй парнишка робкий и щуплый.
— Доброе утро, уважаемые, помнится, буквально вчера на занятиях вас было трое. Где ещё один? — Шерлок опустился на диван, ожидая ответа, но студенты молчали.
— Мы как раз из-за этого и пришли. — Оба подняли головы и Холмс наконец увидел бледные лица молодых людей. В их глазах был испуг, словно у затравленного зверя.
— Только не говорите мне, что снова…
— Ах, если бы… — Подал голос низенький белокурый юноша, прячущийся за спиной товарища, и тут же заревел. Да так, что и Шерлок, и Уильям, и даже приятель этого парня, опешили. — Теперь он там же, где наш дорогой Рауль.
Профессора в ужасе переглянулись. Холмс тут же вскочил с места и усадил на него несчастного студента, бросив взгляд на второго. Он выглядел не просто удручённым, но злым. То и дело сжимал и разжимал кулаки.
— Пожалуйста, расскажите всё в подробностях. Когда это произошло? Что было до этого? — Достав записную книжку, детектив настроился на работу.
— Тогда позвольте мне… — Прибывая в более стабильном состоянии, второй оторвался от стены. — Итак… Вам известно, что Питер (услышав своё имя, белокурый кивнул) жил в соседстве с Раулем на втором этаже, так вот, комната Тима находится там же, но на этаж ниже, моя через стену. На первом этаже комнаты не очень большие и живём мы по одному. В основном по этой причине первый этаж, можно сказать, пустует. Никто не хочет жить в маленькой комнате, в одиночестве, ещё и на первом этаже. А мы с другом — люди не гордые.
— Дальше…
— Так вот. Последний раз я видел Тима вчера поздно вечером, он зашёл ко мне перед сном. Мы немного поболтали и он собирался уходить, но остановился в дверях и спросил:
«Скажи, Чарльз, не кажется ли тебе, будто кто-то свистит по ночам?»
«Нет» — сказал я.
«Надеюсь, что ты не свистишь во сне?»
«Конечно, нет. А в чём дело?»
«В последнее время, часа в три ночи, мне ясно слышится тихий, отчетливый свист. Я сплю очень чутко, и свист будит меня. Не могу понять, откуда он доносится, — быть может, из соседней комнаты, быть может, с лужайки. Всё хотел спросить у тебя, слыхал ли ты его».
«Нет, не слыхал. Соседняя комната от твоей пустует, а свистеть по ночам на лужайке будет только идиот. Давно ты это слышишь?»
«Последние несколько дней. Может и идиот… Однако, если бы свист доносился с лужайки, ты тоже слышал бы его».
«Я сплю гораздо крепче тебя».
«Впрочем, все это пустяки», — улыбнулся он, закрыл мою дверь, и спустя несколько мгновений я услышал, как щелкнул ключ в его двери.
— Вот как. — сказал Холмс. — Вы на ночь всегда запирались на ключ?
— Всегда.
— А почему?
— У нас нет на первом этаже соседей. Мы чувствовали себя в безопасности лишь тогда, когда дверь была закрыта на ключ.
— Понимаю. Прошу продолжать.
— Ночью я не мог уснуть. Ночь была жуткая: выл ветер, дождь барабанил в окна. Сами знаете. И вдруг среди грохота бури раздался дикий вопль. Боюсь, что из-за погоды за окном никто кроме меня не мог его услышать. Я спрыгнул с кровати и выскочил в коридор. Когда я открыл дверь, мне показалось, что я слышу тихий свист, вроде того, о котором мне рассказывал Тим, а затем что-то звякнуло, словно на землю упал тяжелый металлический предмет. Подбежав к комнате друга, я увидел, что дверь тихонько колышется взад и вперед. Я остановился, пораженный ужасом, не понимая, что происходит. При свете лампы, горевшей в коридоре, я увидел своего друга, появившегося в дверях, шатавшегося, как после бутылки вина, с белым от ужаса лицом. Он протягивал вперёд руки, словно моля о помощи. Я бросился к Тиму, но в это мгновение его колени подогнулись, и он рухнул наземь. Он корчился, словно от нестерпимой боли, руки и ноги его сводило судорогой. Сначала мне показалось, что Тим меня не узнаёт, но когда я склонился над ним, он вдруг вскрикнул… О, я никогда не забуду его страшного голоса.
«Боже мой, Чарльз! — кричал он. — Лента! Пёстрая лента!»
Он пытался еще что-то сказать, указывая пальцем в сторону пустующей комнаты, но новый приступ судорог оборвал его слова. Я выскочил и побежал к Питеру и вместе мы спустились потом обратно. Тим был без сознания, когда мы приблизились к нему. Ключницы в эту ночь не было на месте. Мы были в таком ужасе, что не могли ни к кому обратиться.
— Позвольте спросить, — сказал Холмс. — Вы уверены, что слышали свист и лязг металла?
— Мне кажется, что я слышал эти звуки, однако меня могло ввести в заблуждение и завывание бури.
— Ваш друг был одет?