Глава 7. Предположения. (1/2)

Позже, за бокалом виноградного сока («Да как ты это пьешь!..»), Кайя рассказал о том, что произошло. В письме, ныне сожженном, была ловушка. Там говорилось о том, что некто, его отправивший, готов ответить на все вопросы Кайи. Его голова была занята переживаниями из-за положения, из-за Каэнри'ах. Он не знал, что делать, казалось, что в расследовании он зашел в тупик. И потому письмо было воспринято серьезно, а обычная осторожность отступила на задний план. В письме было сказано, что он должен прийти один на пристань, и поэтому звать с собой Дилюка он не решился, хотя знал, что тот поймет их давний шифр и намеки. Рагнвиндр действительно понял, и, если бы он не выдвинулся, чтобы проверить, что там с капитаном кавалерии, кто знает, что еще сделали бы похитители.

Сражения у Кайи с ними не было, все произошло тихо и быстро. На глаза опустилась тьма, а затем он уже осознал себя, лишенным меча, но не Глаза Бога, взваленным на чье-то плечо. Его мышцы не слушались, было сложно даже держать открытыми глаза. Повязка куда-то съехала, и из-под нее привыкший к тьме глаз видел, что его уносят в лес. Он выпускал из безжизненно свисающей ладони маленькие льдинки, но в конце-концов это заметили и вырубили ударом чего-то тяжелого, что Кайя не смог разглядеть. Из-за слабости он не то, что увернуться, но даже поднять голову был не в силах. В разговорах до этого он слышал больше перебранки мужчины и женщины, но звучали слова про Каэнри'ах, некоего Предводителя. Они спорили о будущем и упомянули какое-то пророчество, одновременно поежившись при его упоминании.

Весь доклад был выписан аккуратным почерком Дилюка с использованием шифра и пристроен на карте: «В лесу были замечены хиличурл и митачурл. Они направлялись к магу Бездны. Когда удалось прибыть на место, они бросили лагерь и убежали на север, не вступая в сражение. Необходимо выследить...»

Кайя цедил неприятно сладкий виноградный сок. Он бы даже не притронулся к стакану, но в горле пересохло и то требовало больше жидкости. Запасная повязка уже красовалась на его глазу, скрывая шрам, рассекающий его. Тоже кожаная, но, как и присуще любой новой кожаной вещи, она была жесткой и чувствовалась на лице инородно, неприятно натирая. Слабость, которую он чувствовал накануне, прошла еще тогда, когда он только открыл глаза. Дилюк выглядел таким озабоченным, обеспокоенным, что поцелуй стал чем-то инстинктивным. Вообще-то капитан кавалерии целился в щеку, но в глазах из-за отсутствия повязки двоилось. Впрочем, поцелуй в губы тоже помог ему разведать данные, которые интересовали, пожалуй, больше этих странных похитителей. Дилюк не отшатнулся, не отстранился. Не так давно он врезал ему лишь за то, что Кайя сжал его плечо и развернул, заставляя посмотреть на себя. А в этот раз он лишь сочувствующе покачал головой прежде, чем сбросил его с колен на землю. Неудобно, конечно, затылок итак ноющей головы больно ударился о корень дерева, но потом всю дорогу капитан не мог сдержать довольной улыбки. Единственное, что его беспокоило, так это то, откуда в Дилюке взялось это сочувствие. Он задумчиво смотрел на сидящего к нему вполоборота красноволосого. Тени, что пролегли под его глазами, стали намного отчетливее, что придавало его бледности еще более нездоровый вид. Альберих задумался о том, что Рагнвиндр превратил свою жизнь в нескончаемый ад.

Днем у него полно дел в винокурне, приемы, на которых нужно выглядеть как с иголочки, ведение отчетности. Ночью он гоняется за мелкими группками ордена Бездны. Хотя мог бы оставить их часовым, которые с появлением Полуночного героя, совсем уже расслабились. Разве что не спали на постах. Да, иногда орден группировался, и это действительно требовало помощи кого-то такого же сильного, как брат, но это происходило ведь не каждую ночь. Почему же Дилюк так упорно не хотел сотрудничать с Ордо Фавониус?.. Альберих чувствовал себя беспомощно. Брат истязал себя, выглядел усталым и больным, сгорал на глазах, но все равно упорно и тайно зачищал окрестности по ночам. Жители Мондштадта привыкли на него полагаться, но Кайе это совершенно не нравилось. Что он сам сделал бы на его месте? Тоже жертвовал бы своим здоровьем ради их жизней? Мужчина закусил губу, когда ответ пришел слишком быстро. Он был таким ясным, понятным и однозначным. Нет, дело было даже не в том, что он осознавал, что послан сюда шпионом. Ведь никто никаких докладов или сводок от него не требовал, и по сути Кайя был просто брошен здесь без какой-либо связи с родным народом. Дело было в том, что он терпеть не мог беспомощность и наглость мондштадцев. Хороших рыцарей в Ордо можно было сосчитать по пальцам. Но даже и они... Джинн слишком изматывала себя бумажной работой, скаут Эмбер еще слишком импульсивна, и оттого ее саму бы кто-то защитил, а на серьезных заданиях, она могла бы стать обузой. Эола... Эола хороша, но у нее свои цели...

Кайя понимал, что не стал бы под покровом ночи плечом к плечу с братом, чтобы защитить их, он даже бы позволил какому-нибудь магу Бездны проникнуть в город, чтобы у рыцарей появился наконец повод показать себя. Они постоянно тренировались, а значит, могли бы справиться с такой незначительной мелочью.

Эти мысли казались Альбериху слишком жесткими. Разве он должен так думать? Он и сам — рыцарь Ордо. Защищать жителей входит в его обязанности. Нет, они не были ему безразличны, он привязался к ним, он защитил бы Артура от слаймов (они что, его по запаху что ли выслеживают), помог бы Тимми, попади тот в беду. А вот малышка Кли сама бы уделала носы всем врагам. Мужчина улыбнулся. Он вспомнил, как ему оставалось только наблюдать, когда искрящийся фитиль самодельной бомбочки укорачивался перед ничего не подозревающим и застывшим в замешательстве хиличурлом. Ух кто-кто, а эта гениальная девочка всех уделает. Он любил ее, искренне, как младшую сестренку. Хотел ее баловать, даря настоящее детство, которого он сам когда-то был лишен, вынужденный жить и расти с ужасным бременем. Хоть строгая Джинн иногда недовольно отчитывала потом их обоих, будто Кайя тоже был ровесником Кли. Джинн всегда была такой собранной. Альберих знал, что она из лучших побуждений, но ей стоило больше доверять силе этой малышки. Кайя был восхищен, когда та убежала просто так, добравшись до долины Тянь Цю в Ли Юэ и проникнув в обиталище древнего геовишапа, она на раз с ним справилась, приняв за ящерицу, и даже заботливо упаковала подарок для путешественника с трофеем... Девочка не осознавала, как далеко зашла и какой опасности могла бы подвергнуться, но доверчиво рассказала все Альбериху в комнате наказаний.

— Кайя? — послышался голос. Кажется, пока мужчина был в своих мыслях, Дилюк что-то у него спросил.

— Что?.. — растерянно моргнул капитан.

— Бездна. Они говорили о ней. Мы сможем через нее попасть в Каэнри'ах?

Кайя задумался, собирая по крупицам те знания и воспоминания, которые у него имелись.