Глава 1. Посвящение. (1/2)

— Сегодня дом Альберих падет, — хриплый голос раздался по помещению, отражаясь от каменных стен и сводчатого потолка. Тысяча глаз смотрело на то, как опускается меч Предводителя, и лишь глухие женские всхлипы нарушали тишину.

В мгновение все закончилось. Но лицо Предводителя окаменело, когда он взглянул на руку убитого мужчины.

***</p>

Кайя проснулся от шороха, доносившегося из-за двери. Его чуткий слух уловил легкие шаги, а затем все затихло.

«Странно», — подумал мужчина, надевая плащ поверх свободной рубашки и бридж. Он открыл дверь, но за ней никого не было.

«Может, кошка или белка?» — сам себе усмехнулся капитан, но его взгляд наткнулся на лежащую перед порогом коробку. Дыхание перехватило: он узнал печать. Она могла означать только одно.

Его призывают.

*** </p>

Он уже час сидел на кровати, оглаживая большим пальцем шероховатую поверхность коробки. То, что было внутри, должно было вернуть на места всю неразбериху, что присутствовала в его жизни. Но он не хотел этого. Больше всего на свете, он хотел, чтобы детские воспоминания оказались сказкой, которую он сам себе придумал, чтобы скоротать время под дождем, когда он потерялся. И как хотел бы он остаться здесь, пусть приемный, но все же принятый этим городом и страной.

Откладывать больше не было смысла. Кайя рывком снял крышку с коробки, и тело его бросило в дрожь от увиденного. На синей подушке из бархата покоился перстень.

Он стал королем.

***</p>

— Где, блять, тебя носит, когда ты мне так нужен, — цедит он сквозь зубы, переминаясь с ноги на ногу у винокурни. Последние годы он старался обходить его стороной, но неизменно видел сполохи красных волос Дилюка. Он, конечно, пытался вернуть его расположение, чувствуя острую боль от того, что встало между ними. Но теперь все стало намного, намного серьезней.

Выяснив, что Дилюк отбыл на какую-то встречу, Альберих не принял робкое приглашение подождать его в винокурне, но и уходить далеко не стремился. От нервов, он срывал недозрелые ягоды с гроздей, ногтями впиваясь в зеленую кожицу виноградины, чтобы затем отбросить ее на землю. Увидев такое богохульство, Дилюк бы врезал ему, и Кайя мрачно ухмылялся. Сейчас он хотел, чтобы этот несносный и хмурый винодел сделал это.

Прошло около двух часов, когда капитан услышал его шаги из-за спины. Он знал, что его видно. Знал, что идет именно он, ведь за долгие годы совместных спаррингов мог с закрытыми глазами предугадывать перемещения бывшего братца.

— Ты долго.

— Пф. — Дилюк просто прошел мимо него, не удостоив даже взглядом.

— Не смей уходить сейчас, ты мне нужен.

Дилюк приостановился, все также не оборачиваясь.

— Мне неинтересно, — бросил он через плечо. — Убирайся, тебе здесь нечего делать.

— Заткнись ты и выслушай меня, — Кайя прорычал эти слова, хватая плечо мужчины и резко разворачивая его на себя. Кулак Дилюка врезался в его челюсть.