7. Даже не догадываюсь, что убьёт меня раньше. (2/2)
-Да не нравится от мне, говорю же, - ее лицо становится пунцовым, - просто интересен.
До самого вечера мы сидели, обсуждали мальчиков, пили чай и смеялись.
-Ой, ладно, как-то я засиделась, - Полина устало вздыхает, - пойду я.
-Напиши обязательно, как дойдёшь, - целую подругу в щеку.
Где-то в душе становится обидно, неуютно. Желать Полине зла совсем не хотелось, но мысли: «Почему такие как она всем нравятся?» появляются из ниоткуда. Воспоминания больно отдают где-то в области сердца. Недостаточно худая, недостаточно умная, недостаточно красивая, я всегда была недостаточно хороша для любви.
Самооценка у меня отвратная. Иногда я пыталась забыться за новыми порезами, иногда перебирала с алкоголем, иногда подолгу стояла на подоконнике в слезах, пытаясь сделать чертов шаг вперёд, закончить эти страдания. Слёзы невольно покатились по щекам, а руки непроизвольно потянулись к бутылке вина, уже купленной на чёрный день.
Я погрузилась в свои мысли. Было обидно до хруста костей, до боли в рёбрах. Меня никогда не воспринимали как девушку. Просто игрались с чувствами, думали что у меня отличные отношения с родителями и мой богатый папочка оплатит все хотелки «ухажёров», а как только узнавали, что вся «семейная идиллия» - просто образ, прикрытие и дешевый спектакль - разворачивались и оставляли меня.
В любовь я больше не верю, но какие-то отголоски эмоциональной души переодически дают о себе знать, заставляя вылить целый океан слёз, изрезать всё тело до мушек перед глазами и лежать в слезах и собственной крови на протяжении часа. Сегодня такой же вечер. Страх, что Антон бросит меня, если всё-таки сойдётся с Полиной, страх, что меня побьет Рома за то, что я вызвалась помогать белобрысому в любовных делах, страх, что хулиган попросит Бабурина что-то со мной сделать из мести. Всё это сыграло ключевую роль и обещание, данное себе буквально месяц назад было нарушено.
В истерике залетаю в комнату, перерываю каждый шкафчик в попытке найти «спасение», хотя на самом деле это было тем, что с каждым днём загоняло в могилу ещё сильнее. Я нарыла нож. Села на кровать. Страшно как в первый раз.
Закрываю глаза и не глядя кромсаю нежную кожу бёдер - на руках заметят. Кровь капает на постельное, добавляет в «дело» ещё больше азарта. Открываю глаза, с удовольствием смотрю на окровавленное месиво и откидываю «орудие» в дальний угол комнаты. Плевать на жидкость, которая течёт по ногам алыми струйками. Сегодня плевать на всё.
Поднимаюсь с кровати, спускаюсь вниз на кухню, чтобы допить бутылку, достаю очередную сигарету.
-Даже не догадываюсь, что убьёт меня раньше, - нервно хихикаю, - я, или мой образ жизни, - раздался звук зажигалки, - похуй.
Захожу в душ, оголенное мясо невероятно печёт из-за воды, но я этого даже не замечаю. Сажусь на холодную плитку, прижимаюсь спиной с стене, обхватываю руками колени и начинаю рыдать от безысходности и осознания собственной никчемности.
Осматриваю искалеченные бёдра, рвано глотаю воздух и только сейчас здравый разум заполняет сознание, заставляет чувствовать вину за такие издевательства над собой. Обрабатываю раны. Больно. Но душа болит сильнее и каждый день дыра внутри становится всё шире и шире. Складывается впечатление, что уже ничто её не заполнит.