а ты можешь. (2/2)

— К сожалению, Алексея пока нет, но вы же не к нам приехали, — в её глазах читалась бесконечная грусть, но она улыбалась, — давайте, поднимемся. — Указала жестом на лестницу позади её самой, ещё раз кивнув, первая пошла в её сторону.

Подниматься по лестнице было тяжело, и вовсе не физически. Хоть и обстановка в доме была светлая, обои нежных тонов, обжитые комнаты и мелкие вещи, украшающие серость, через всё, чувствовалась тяжесть.

Поднявшись на второй этаж, они сразу вышли на комнату, в которой не было двери, вместо неё лишь арка. Елена ещё раз успокаивающе улыбнулась, после чего прошла в комнату, остальные следом.

Изнутри комната выглядела очень ярко, стены были светло-жёлтого цвета, и все обклеены огромными постерами, мелкими картинками и фотографиями. У одной из стен стоял высокий шкаф, у соседней тумбочка и мягкий пуфик оранжевого цвета, в углу висел телевизор, а у стены, слева от окна располагалась двуместная кровать, на ней, укрывшись покрывалом, лежала девушка.

— К нам гости. — Елена присела на край кровати, поглаживая девушку по руке.

Она лежала посередине постели, под серым покрывалом, под головой у неё было несколько длинных подушек, а под второй рукой рыжий кот. Её глаза выглядели усталыми, но не больше чем у матери, под ними тоже лежали синие отёки, её кожа, казалось, была не здорового цвета, на её голове совсем не было волос, а на губах, точно не хватало сил растянуть улыбку. Но она пыталась.

— Уже экскурсии ко мне водите? — Хриплым голосом говорила та.

— Добрый день, Соня, хочу вам представить, это мои друзья.

— Добрый, — повторила, будто с иронией, — Лука, у вас друзей больше, чем я знала за всю мою жизнь. — Улыбнулась.

— Мои друзья, — ваши друзья. — Улыбнулся в ответ. Промолчав секунду добавил: — Ох, да, я думаю вы найдёте общий язык, нам лучше вас оставить. — Опустил взгляд на Елену.

— Конечно, конечно, — поднявшись, она поцеловала девочку в лоб, ничего не сказав, кивнула и покинула комнату вместе с мужчиной.

— И так, — начала, было, девушка.

— Я Вера, — вышла из-за спины Пешкова, протягивая той руку.

Увидев Веру, та ненадолго опешила, обведя её пару раз взглядом, медленно протянула ладонь в ответ. Она верно думала, что только она сегодня будет у гостей вызывать такую реакцию, но они её удивили.

— Это Антон, — продолжила Вера, указывая на ближе стоящих парней, — Ваня и Серёжа, это Хава, — девушка кивнула, — Вьен и Кира.

— Ого, — на её лице, явно читалось удивление, — откуда вы такие?

— С психушки сбежали. — Как всегда, начал Антон.

— За себя говори. — Толкнула того в плечо Вьен.

Софа рассмеялась.

— Ну, по факту, мы реально все живём в психушке, только в персональной. — Отойдя к окну улыбнулся Пешков.

— И в лесу. — Добавила Хава.

— Сколько вас там? — Девушка приподнялась на руках с кровати, пытаясь сесть выше, после чего начала кашлять, заслоняя рот кулаком.

— С утра было семь.

— В нашем положение, так шутить опасно. — Кира подошла к кудрявому ближе, тот ей улыбнулся.

— Вам наверно там весело.

— О, — протянул Антон, плюхаясь в пуфик, — ещё как. — Посмотрел на Вьен, что в ответ скривила ему рожицу.

— Классно вам, а я тут одна. — Она заметно погрустнела, снова прикрывая ладонью громкий кашель.

— У тебя нет друзей? — Вера присела на край её кровати,

— Как то нет. — Качала головой улыбаясь.

— Почему?

— Ну, у меня не особо было времени, чтобы заводить себе знакомства.

Ребята притихли на время, переглядываясь. Первым решился Ваня.

— Что с тобой?

Все молчали, а та начала с лёгкостью:

— У меня рак лёгких. — Сделала перерыв. — Много заумных терминов, дополнений, и так далее, но это просто рак.

— Сколько ты болеешь? — Серёжа облокотился спиной о подоконник.

— С девяти лет, — прикусила нижнюю губу, — мне уже семнадцать.

— Какова ве…

— Ноль, — перебила того, отрицательно качая головой, — ноль процентов.

— У тебя есть срок? — Прозвучал низкий голос Вьен.

— Два месяца, — натянутая улыбка не сходила с её лица, но на глазах появлялись слёзы, — максимум.

Отпустив взгляд в пол все молчали, лишь хриплое дыхание разносилось по комнате. Через какое-то время смешок девушки.

— А у меня день рождения в августе. — Улыбалась.

Тишина продолжалась до того момента пока в комнате не раздался рингтон телефона. Хава испугавшись, прощупывала карманы, достав телефон, выбежала из комнаты.

— Джастин Бибер? — Щурясь, спросила Кира.

По комнате пронёсся смех.

— У всех разные вкусы.

— У вас тоже какие-то проблемы? Почему вы в психушке? — Софа оглядела всех.

— Психогенное заболевание, — раздался голос Киры, — на почве пережитого сильного стресса. — Говорила спокойно. — Большой взрыв в голове, и теперь у меня бывают приходы.

— Что случается?

— Панические атаки, жутчайшие. Галлюцинации, страх, апатия, безумие, мысли о суициде, гнев, депрессия, попытки вскрыться или выпрыгнуть в окно. А потом — пустота.

И снова молчание.

— А у вас, — Софа метала палец между Ваней с Верой, — анорексия?

— А по ним не видно? — снова влез Антон.

На этот раз в него полетела подушка, уже от Киры.

— А… — начала было девушка.

— Просто мы сами друг о друге почти ничё не знаем, поэтому… — объяснял Пешков, — как только все вскроются, — замолчал, — в фигуральном смысле, — говорил громче, — мы тебе расскажем.

В доме снова раздался смех.

</p>

***</p>

</p>

Прошло много времени, сначала ребята подолгу разговаривали с новой знакомой, разглядывали вещи в комнате, статуэтки, что лепила и выкрашивала, как оказалась, сама Софья. Картинки и постеры на стенах, после мама девочки позвала всех к столу, в тёплом доме этой семьи они провели больше четырёх часов, и даже дождались отца семейства, который сегодня раньше вернулся домой. Играли в приставку, которая у них тоже была, тискали буча, как оказалось звали золотистого ритривера, которого, наконец, выпустили из темницы, что кстати, оказался очень доброжелательным.

Семья этой девочки выглядела нарисованной, у них был хороший дом, в котором было тепло, идеальный отец и счастливая мама, бесконечно тёплый пёс и рыжая кошка Ева. Эта девочка имела то, что никогда не имели большинство этих ребят, а может и все, у неё были близкие люди, тепло и желание жить, ей не хватало лишь одного — возможности.

А у них она ещё была.

— Прошу, — убрав левую руку за спину, склонившись в полупоклоне, перед сидящей перед ним Вьен, вторую протянул ладонью вверх, — извольте.

На кухне был включен телевизор, и по одному из музыкальных каналов играла какая-то попсовая песня. Вьен сидела на диване, рядом с остальными, а Антон встал с кресла напротив.

— Вам то? — Наклонила голову на бок, заострив уголок губ.

— Ну не откажите. — Нагнулся ещё ниже.

Посмотрев в серые глаза того с полминуты, кивнув встала, напущено делая реверанс, держа невидимые бортики платья. Подойдя к парню на расстоянии шага, положила одну руку тому на плечо, а второй схватила его правую ладонь, тот подчинился, свою левую руку оставив на её талии. Она наклонилась к его уху.

— Отпустишь ниже, получишь по своим вечно красным ушам. — Отодвинувшись мило улыбнулась.

Дождавшись припева, оба начали кружиться, танцевали совсем как в детском саду, но выглядело это достойно бала.

Отец и мама Софы сидели на диване, по бокам от неё самой, обнимая, все трое, с улыбками смотрели на танцующих подростков. Пешков же кинув взгляд на Ваню и поймав его в ответ, усмехнулся, но после встал, наклонившись, протянул руку Кире.

— Я конечно не настолько красноречив, как парень из пары до меня, но я могу похвастаться тем, что намного красивее того рыжего, и определённо в вашем вкусе. — Подмигнув девушке, почувствовал пинок по заднице, обернувшись, увидел Антона, кривящего рожицу, продолжающего кружиться в танце.

Кира улыбнулась.

— Я конечно не настолько симпатична, как девушка, в паре до меня, но раз уж вы предлагаете, — протянула руку в ответ.

— Вы себя недооцениваете, — ухватившись за руку, потянул в центр зала.

И эти четверо ребят крутились так до конца трека, и до конца следующего, уже выводя на импровизированный танцпол всех, кто остался сидеть. И в этом доме, наконец, раздался смех, искренний смех, какого эта семья давно не слышала, и искреннюю радость, какую давно не видела. На самом деле это дорогого стоит.

***</p>

</p>Вновь унесенное ветром

Чувство останется где-то

На берегу неба

Тихо к нему прикоснется

Луч одинокого солнца

На берегу неба

Дорога обратно будто длилась в два раза больше, не смотря на большое количество улыбок и смеха, которое они там выдавали, обратно они ехали вымотанными. Вернувшись, домой, все тут же разошлись по своим комнатам, кто-то после в душ, кто-то спать, Ваня же зайдя в комнату, сразу свалился на кровать, оттопыривая руки.

Не прошло и десяти минут, как в дверь постучали.

— Да? — Ваня поднял голову.

— Извини. — Камилло спокойно зашёл в комнату.

— Что-нибудь случилось?

— Не совсем, можно? — сел на кровать рядом с парнем. — Вчера я встретился с твоей матерью.

Дыхание остановилось.

— Она передала тебе это. — Из кармана пиджака он достал тёмно-зелёную маленькую коробочку, размером меньше девичьей ладошки.

Повременив, Ваня всё же перехватил коробку из рук итальянца. После мужчина встал, отойдя на пару шагов, остановился, развернувшись, оставил на месте где сидел белый не запечатанный конверт.

— Твоя тема — любовь.

Попрощавшись, мужчина покинул комнату, вместо непонимания в голове всплыли недавние слова Камилло.

«Когда мы вернёмся, каждому из вас я раздам конверты с пустым листом, и тему на которую вы сможете написать всё, что вам придёт в голову, я заберу их на следующий день…»

Когда интерес к конверту пропал, внимание вернулось к коробке в руке. Зная, что находится внутри, рука, что поднималась открыть крышку, начала трястись. Подняв её, и увидев аккуратно сложенную, свою серебряную цепь, он упал. Будто пол исчез под ножками кровати, а под ним исчезла кровать, и всё вокруг. Исчез свет, воздух и абсолютно время, а ещё сердце, остался только он.

Резко открытая дверь с силой ударяется о стену, парень летит по лестнице, подбегая к двери, собираясь выбежать отсюда, хватает дверную ручку, дёргает несколько раз, та не поддаётся, наконец, выход открывается, только переступив порог, поднимает глаза на появившегося перед ним человека. Глаза плохо видят, а мозг разбирает, бегает зрачками по лицу человека напротив. Ноги дрожат и подкашиваются, собирается сделать шаг вперёд, не выходит.

Миллисекунда непонимания, чувствует на себе чужие руки, чувствует себя в чужих объятьях. Ещё секунда, ноги не выдерживая отпускают тело на пол, чужие руки опускаются с ним.

Много времени, много вдохов и выдохов, прижимаясь сильней к чужому телу начинает слышать своё сердце.

Или не своё.

Не скоро открывает глаза, в лицо лезут волосы.

Коричневые кудри. Запах цитрусов. Пешков.