Часть 4 (2/2)

Записи были цельными. Вырванные страницы тоже что-то содержали, но кажется, это все было до несчастного случая. Гон осмотрелся: Киллуа пропал из виду, но до него доносился голос друга. Быстро просмотрев несколько записей, мальчик внимательно вчитался в одну из них.

«Кажется, теперь я понимаю, почему из всех моих вещей Бог оставил мне только блокнот и ручку. Так я могу быть рядом с тобой. Мне кажется, что ты слышишь все, о чем я пишу. Я так скучаю по тебе. Почему это случилось со мной? Я была так счастлива лететь обратно домой, ждала, пока ты обнимешь меня. Мне не хватает твоих объятий…» В некоторых местах ручка размывалась от воды. «Я не могу не думать о тебе. Ты как? Я здесь, я все ещё жива, прошу, услышь меня. Я не могу думать о том, как ты скорбишь по мне, пожалуйста, верь в меня. Я так люблю тебя. Я помню, как ты впервые поцеловал мою руку. Ты смотрел на меня с такой нежностью и благоговением. А я тогда подумала, что ты делаешь так всегда. Сейчас мои руки выглядят так плохо, но иногда я целую их, представляя, что это ты. Если я вдруг не вернусь… Если я останусь здесь до конца, я хочу, чтобы ты был счастлив. Я всегда любила тебя, и я буду любить тебя даже после смерти. Когда Бог заберет меня, не плачь, я всегда буду присматривать за тобой. Почаще смотри на звезды и сможешь меня разглядеть. Мне нельзя поддаваться отчаянию, но иногда это так тяжело. Я знаю, что за мной придут, чувствую это, я скоро обрадую тебя, любимый.»

Гон почувствовал, как его сердце сжимается от накатившей боли. Как это несправедливо. Разлучиться с кем-то вот так. Ему становилось плохо от мысли, что он потеряет Киллуа. Что когда-нибудь их пути разойдутся и его не будет рядом. Но пока они вместе, они пройдут тысячи испытаний и откроют для себя сотни новых миров!

— Мы должны найти её! — голос Гона полнился уверенностью, он вскочил на ноги, спрятав дневник за ремень, и направился в противоположную сторону от Киллуа.

Легкий туман спускался с самой вершины деревьев. Начало темнеть. Сумерки переполнялись трелями сверчков. Казалось, будто округу окутывал дым от вечернего костра в маленькой деревушке. Вокруг этого костра собрались несколько человек, чтобы рассказать друг другу самые интересные легенды. Кто выдуманные, кто те, что видел своими глазами и слышал своими ушами. Жара спала и воздух наконец ласкал свежестью и трепетным запахом цветов. В этой местности они росли повсюду. Высокие и низкие, розовые и белые. Больше всего Гону понравились нежно-голубые, как глаза у Киллуа. Они свисали со стеблей, напоминая колокольчики. Следующим шагом было искать девушку на берегу. Увлекшись местными цветами, Гон услышал мягкую поступь за спиной. Это был его друг. Мальчик заулыбался и побежал навстречу. Личный дневник слишком растрогал его, и он не мог сдержать нахлынувших чувств.

— Киллуа! — Гон воскликнул прежде, чем увидел опущенные в пол глаза. Его будто окатили холодной водой. Все слова, что он хотел сказать другу, вылетели из головы. Глаза мальчика нервно забегали по лицу напротив.

— Гон… — Киллуа сделал долгую паузу. — Я нашел ее.

Спустя пару минут они стояли перед человеческими останками.

Гон бережно обернул кости девушки своей курткой. Они с Киллуа вернулись на цветочную поляну. Луна печально освещала будущую могилу. Выкопав просторную яму подручными средствами, мальчики постарались сложить из костей что-то более-менее похожее на скелет. Многих костей не хватало, на некоторых все еще оставались разлагающиеся мышцы. Гон собрал букет из голубых и белых цветов и сложил на груди девушки. Он достал старый дневник из-за пазухи:

— Прости.

Его карие глаза пожелтели и наполнились слезами. Киллуа не выносил, когда друг плачет. Он обнял его дрожащими руками. Оба, они сидели над открытой могилой еще немного, пока Гон не поднял покрасневшие глаза в ночное небо, усыпанное звездами.

— Киллуа, я очень рад, что ты у меня есть. Ты мой самый лучший друг, — сердце Киллуа упало в пятки, он ощутил сильное волнение.

— Ты тоже мой самый лучший друг.

Уже глубокой ночью мальчики вернулись к хижине. Их измотанный вид сразу бросился Хисоке в глаза. Глаза Гона немного опухли и покраснели. Дневник куда-то исчез. Все было понятно без слов. Только увидев хижину, парень понял, что строитель давно не жилец. Кроме внешних признаков, все нутро сообщало ему об этом. Кто же мог подумать, что им удастся найти останки. Значит, девушка умерла не так давно. Может у нее даже были шансы встретить этих двоих.

Все четверо отправились в путь молча. Гону нужно было немного времени привести мысли в порядок. Хисока не сводил глаз с мальчика. Все это расстройство не входило в его планы. Теперь, надо ли ему успокоить Гона? Немного поразмыслив, хантер решил оставить мальчика наедине с собой. С самого начала их путешествия, эта ночь казалась длиннее остальных.