Интерлюдия Родная Кровь (1/2)
Ойвинд резво продолжал свой путь на молодом скакуне. Этот конь уже сам стоил три коровы серебром, что делало одинокого всадника лакомой добычей для лихих людей, но ведь кроме того старый маг был облачён в кольчугу, скрытую под мантией, и носил на поясе меч.
Коротая время в пути, Ойвинд прикинул, что по самым скромным подсчётам, в глазах лесных разбойников он целое стадо, коров в двадцать минимум. И это, ещё не учитывая тот факт, что его меч и кольчуга, стоят куда больше, чем могло бы показаться на первый взгляд.
И тем сильнее, росло беспокойство старого мужчины, от того, что несмотря на его богатство, и отсутствие спутников, засады разбойников он всё ещё не встречал.
Это ненормально. Невозможно, чтобы на одинокого путника, стоящего целое состояние никто не позарился, невозможно, чтобы разбойный люд поголовно был настолько умным!
Увидев, дерево перекрывшее дорогу, и незаметно проверив окрестности шёпотом ветра, Ойвинд ощутил дыхание двух десятков людей. Маг почти обрадовался, ожидая небольшую разминку. Только вот дальнейшие события стали напоминать какой-то сюр.
- Уважаемый, Старец! Обождите немного! Мы лесорубы, сейчас уберем этот затор! - с недоумением на лице, наблюдал за тем, как десяток мужиков без сомнения бандитской наружности убрали с дороги ствол срубленного дерева. Мужчина ожидал подлой атаки, какой-то уловки или иных проблем неизвестного толка, но вместо этого его просто пропустили.
- Счастливой дороги, Почтенный Старец! - так и не дождавшись подлой атаки, Ойвинд был озадачен. В свои пятьдесят семь лет, дураком он не был, так что сейчас его мучило лишь два вопроса: что с Севером не так и как он спалился? Маг осмотрел свой внешний своё отражение в замерзающей реке, ничто из его одежды не выдавало в нём пользователя тайных сил, так как же лихие люди поняли, что он им не по зубам?
***
Дикого вида мужик, с грубым лицом, словно высеченным в камне смотрел вслед удаляющегося всадника. На его лице, с низко посаженными глазами, показалась уродливая гримаса. Верзила развернулся к рыжебородому мужику с лисьими глазами.
- Хольд, а шо мы его отпустили? У этого деда добра на телегу серебра было, - в голосе верзилы слышалась какая-то детская обида.
- Бернард, что ты приметил, в этом путнике, кроме горы серебра? - Рыжеволосый мужчина снисходительно улыбнулся, ожидая ответа верзилы.
- Седую бороду, рожу чужака, да отсутствие свиты, - верзила говорил грубо и прямолинейно, но тем не менее, по складкам на его лбу было видно, что мужчина активно думал.
- Племянник, а хищный взгляд, осанку воина, и уверенность в глазах смотрю проглядел, - рыжеволосый мужчина цокнул языком, после чего осуждающе покачал головой.
- Но дядя! Он десять братьев видел, в засаде ещё было десять! Не испугался - слабоумный значит! - на возмущение рослого мужика, рыжеволосый лишь снова цокнул.
- Бернард, вот вроде бы взрослый мужик, а ведёшь себя, словно юнец безбородый. Если мужчина дожил до седых волос, да ещё и при деньгах - он явно не полный дурак. А раз один путешествует, при таких богатствах, да в землях севера, то значит связываться с ним точно не стоит. Это только сопляк какой, может стащить отцовы цацки, да отправиться навстречу приключениям - такого дурака, сами боги пристукнуть велят. Тут же старец почтенный, да при оружии. Рисковать нам зачем? Тупой риск боги не любят. Мы вот пойдём, посидим на завалинке, да дураков подождём. Пристукнем дураков, а там глядишь серебра прикупим на честный Булат. Тогда племяшка, можно и на южан с Ярлом пойти, у них и старцы не чета нашим, и Траллов в достатке, - рыжеволосый похлопал верзилу по плечу.
- Но этот старик чужак! - обида, всё ещё не вышла и голоса Бернарда. Хольд посмотрел на него и тяжело вздохнул.
- Нет племянник, этот Старец наш.
***
Ойвинд снова повторил магию поиска уточняя направление. Жгучая боль растеклась по телу мужчины, заставив его поморщиться.
- Я рядом, Рауд, надеюсь у тебя всё хорошо, и ты всё же добился чего-то значимого в свои сорок пять зим, - маг перевёл дух, решив прекратить использование магии чужих для него школ в ближайшие пару дней, всё же цена за отход от специализации была обременительна. Прогнав по своему телу чистый Таум элемента Ветра, маг наконец почувствовал облегчение.
На своём пути Ойвинд трижды встречал разбойные шайки, и трижды лихие люди желали ему, доброй дороги, в последний раз и вовсе пригласили к столу. Это сбивало с толку, и маг вспоминал свои молодые годы, когда, только освоив свои первые заклинания нижнего Ранга, он со своими двумя малыми Сигилами горящими в душе, да с характерным северным акцентом то и дело встревал в неприятности. Ему было двадцать три, он по праву заслужил зелёную мантию, и в скором времени имел все шансы стать старшим учеников, сменив зелёный цвет на древесный. Ни один смертный в здравом уме и рассудке не стал бы пытаться задирать ученика мага, и все эти студиозы как какие-то болваны носили свои цветастые мантии с белого по древесный. Ойвиндну было жарко. Для настоящего Северянина, душная тряпка была сродни шубе в жаркий летний день.
Статус? Влияние? Тогда Ойвинду было на это плевать. Его статусом были кулаки, сбитые в кровь и целые горы стонущих тел. Ещё в семнадцать он был воином второго шага, что говорило немалом таланте, в двадцать три, он почти достиг третьего, что давало ему силу рыцаря, а имея в в своём арсенале даже несколько заклинаний низшего Ранга можно без проблем найти себе хорошее место на Юге. Только вот душу тогда ещё ученика манил родной Север, и для него низшего Ранга было мало.
Наслаждаясь радостями студенческой жизни, будь то пьянки, погромы или рейды по борделям, Ойвинд в отличие от большинства своих сокурсников, не забывал учиться и откладывать деньги на своё становление магом. И через два года подобной жизни, молодой аколит обрёл наконец мантию цвета древесной коры, и свой третий Сигил. Для недостаточно решительного ученика это было пределом развития, Ойвинд же пошёл дальше, и тратя свои накопления использовал всевозможные способы, чтобы стабилизировать душу и уже через год, он с гордостью он смог слить три малых Сигила в один средний.
Ойвинд чувствовал, как буря в него душе превращается в смерч послушный его воле. Именно тогда, мужчина понял, что больше он не обычный смертный. Часть заклинаний низшей магии стали для него не опасны, оставшиеся же были не опаснее мужика с ножом. Его и без того крепкое тело изменилось в лучшую сторону, став заметно выносливее. Но всё же, тогда ещё молодой маг, считал главными два других преимущества.
Обретя гармонию в первых трёх Сигилах, а после, слив их в один средний, новоиспеченный маг мог смело делить свои будущие годы пополам, там где простой смертный в семьдесят будет дряхлым стариком, человек ставший магом в двадцать шесть, в худшем случае будет чувствовать лет на пятьдесят. Вторым же был не менее приятный факт - память стала на порядок крепче, да и думать получалось куда проще.
Первый год, Ойвинд привыкал к новой силе, копил магические компоненты, и активно посещал отделы библиотеки, закрытые для посещения обычными учениками. В это время он чувствовал небывалое воодушевление, было желание даже рвануть назад, на Север, но позже пришло понимание, что при всех его новоприобретённых возможностях он всё ещё был в начале пути, всего лишь первый Ранг из пяти.
Чёрный маг, даже на первом Ранге значительная сила, но чем глубже Ойвинд зарывался в бестиарии, чем чаще встречал упоминания родины, тем яснее ему было - Север далеко не слаб. Чтобы вернуться, ему следовало бы собрать второй средний Сигил, стать уважаемым старейшиной семьи Хэррер, да вот незадача набор Сигилов, полученных в наследство от отца, был ограничен первым Рангом. Имея поддержку значительной семьи, возглавляемой двадцатилетним магом третьего Ранга, а также богатые знания по сбору Сигилов, северянин смотрел на своё будущее достижение второго Ранга с оптимизмом, только вот всё оказалось куда сложнее.
Каждый набор Сигилов выше первого Ранга был секретом семьи магов. К тому же, даже частично, не каждый набор мог подойти к уже сформированному Сигилу. Желая выяснить детали, Ойвинд остался на Юге, на долгие годы.
Планируя свое развитие, и выбирая свои будущие Сигилы, Ойвинд видел, как гибли и калечились менее везучие ученики. из десяти учеников, желающий стать магами, регулярно один два страдали от жутких девиаций, или гибли ужасной смертью. Среди погибших был ученик, чьи Сигилы пошли в разнос, и его череп просто взорвался, был тридцатилетний мужчина, которого разорвало изнутри Таумом воздуха, был ученик с мощным набором Сигилов огня, сгоревший заживо из-за недостаточной совместимости с собственным набором, другой же несчастный, и вовсе расплавился подобно воску. Были и менее опасные неудачи: безумие, преждевременная старость, ущербные сигилы и жуткий диссонанс закрывающий дорогу для дальнейшего развития и ведь это путь, по которому Ойвинд взлетел, лишь адаптировав наследие отца под себя.
И всё же, куда страшнее было видеть мужчин, что в свои сорок, а то все шестьдесят лет застревали на втором - третьем малом Сигиле, боясь сделать шаг к своей силе. Их Ойвинд люто презирал, и не желая хоть в чем-то быть на них похожим, начал подбирать для себя новые ступени к силе.
Маг несколько раз был настолько близко к Грани, что его волосы полностью поседели, а лицо покрыли морщины. В тридцать пять, он своим лицом он напоминал старика. В пятьдесят, стал выглядеть на свой возраст. Но несмотря, на получаемые травмы, Ойвинд считал, что легко отделался, ведь несмотря на девиации, он в итоге смог выгравировать в своей душе два новых Сигила, остался последний.
Маг тяжело вздохнул, вспоминая прошлое. Скоро, уже очень скоро Он встретит сына друга его отца. Рауд сын Скегги Рыжего, Рауд чьего прозвища я не знаю. Ойвинд почувствовал сожаление и лёгкий страх. Возможно ему это человек последний, из тех, кого можно было бы назвать родным.