Начало "К.П. (19) Непоседа или тварь (2/2)
- Один хороший шлепок никого не разбудит. - маньяк довольно ухмыльнулся и свободной рукой взял предплечье Иззи и повернул ее к себе боком. Будучи повернутой спиной к окну, она зажмурилась, даже хотела убежать. Спрятав в ладонях лицо, девушка поежилась. Она не помнила, чтобы ее хотел отодрать ремнем какой-то... Видимо, Льюис будет ее первым мужчиной во всем смыслах.
Шлепок.
Писк.
Еще один.
Писк.
И еще...
Писк.
И еще...
Вдох.
И...
Шумный выдох.
Аккуратно, едва двигаясь, Иззи доползла до стены дома и облокотилась на нее, тихо издавая немым стоны. Задница горела чуть ли не буквально. Теперь Болтом понимала, какого же было Тому, когда Вудс его наказал. Хороший удар, ничего не скажешь...
Тот, до ужаса довольный, надел ремень, и почти вплотную подошел к Болтом.
- Готова? - спросил Смертоносный, почти светясь от радости.
- Жопу больно. - та смерила мужчину уничтожающим взглядом, она потерла ягодицы, морщась при этом. - Тебе бы прописать так, быстро бы встал на путь истинный!
- Нормально, я еще даже не в полную силу ударил. - откинув бычок в траву, он растер его подошвой кроссовка, после вольно встав и сложив руки на груди.
- Чтоб тебя стеной придавило. - буркнула она и вцепилась в подоконник. Вудс, подхватив ее за ноги, быстро пригнувшись и приподняв под испуганный писк, поднял. Посадив девушку на внутренний подоконник в доме, Лью облокотился на него и усмехнулся.
- Я тоже тебя люблю, милая. - со слабой улыбкой хрипловато прошептал Лью, склонив голову в бок. Смотря на перепуганную школьницу снизу вверх, у него возникло желание сыграть с ней в две ”безпонтовых” игр, заставить ее поддаваться ему...
Бутылочка для разогрева.</p>
”Дурак” на раздевание для настроения.
</p>
- Спасибо, - произнесла Иззи, отходя от резкого понятия и смены положения. Внутри, когда тот ее поднял, будто бы звон колокола заставил ее сжаться. - Ты мне второй раз уже помог, почти прикрыл перед сестрой.
Мужчина, поставив локти рядом с ее коленями, оперся подбородком на ладони, изобразив на лице кривую усмешку. Девушка же, уставившись ему в глаза, резко словила себя на ужасной мысли. Она была ужасна также , как и создание Рейха Гитлера, но...
- Рад быть полезным, но не всегда.
- Лью... - девушка потушила сигарету о стену, потянувшись в сторону, затем кинула бычок в траву и двумя руками убрала волосы за уши. Пока это она делала, старалась преодолеть ту мысль, которая в голове уже давала мозгу приказ срочно выполнить. - Можешь закрыть глаза?
- Это еще зачем? - выгнул недоуменно бровь Вудс.
- Надо.
- А пояснение?
- Тебе трудно?
- Трудным может быть только твоя физика, а остальное вполне требует аргументации.
- Пожалуйста.
- Зачем?
- Пока не передумала!
- Значит после меня ты тоже закрываешь глаза и молчишь. - Смертоносный исподлобья глянул на Иззи, и когда та неуверенно кивнула, закрыл веки
Ну.
Ладно...
По крайней мере, он понимает, что это всего лишь знак уважения...
Блять, она ему вообще ничего не должна даже объяснять! Пошел он к черту, мерзкий тип!
Стараясь перебороть учащенное сердцебиение, через некое онемение в руках еще раз поправила волосы, пригнулась и аккуратно прикоснулась кончиками пальцев скул мужчины. На лице Льюиса медленно стала исчезать усмешка, раслабляя его все и уже явно понимая желание Болтом. Боже, какая она наивная и глупая...
Поддавшись вперед и прикрыв веки, Иззи осторожно прикоснулась своими губами к чужой щеке.
Просто из-за того, что ее спасли.
<s>Это вынужденна мера</s></p>
Просто из-за его глаз.
<s>У маньяков не могут быть такие красивые глаза.</s></p>
<s>”Владей своими страстями — или они овладеют тобою”</s></p>
Положив ладонь на тонкое плечо, другую - на затылок Иззи, Лью через предвкушающую улыбку вовлек ее в поцелуй, проникнув языком в ее рот. Не ожидав подобного продолжения, та лишь вцепилась в шарф мужчине и не могла больше ничего сделать. Ступор оцепил все тело, и, видимо, в мозг в придачу. Бушующие эмоции, бушуещие в голове и внутри грудной клетки вылились румянцем на щеках, и школьница медленно старалась отстранится.
...Неужели она не может совершить ошибку?
У Лью же ничего не произошло. Ну, от слова вообще ничего... Если только вместо самой этой девушки он представлял другую.
Что же, со Сьюзен он давно не был в воображении... Может, пора и перестать себя держать руках? То есть, может предложить ей провести остаток утра вместе, занимаясь любовью нежно настолько, сколько сам сможет быть более сдержанным. И забыть про то, что существует эта дура Лофа, мерзкий Том, Джеффри и остальные... Сейчас больше всего преобладало желание иметь с Иззи очень близкую связь, которую не хотела лишь она. Ох... ну, то есть со Сьюзи.
Спать с Иззи, представлять Сьюзен.
О, Лью мысленный некрофил, раз так хочет затащить в постель покойницу, которая только и живет в моментах из прошлого и выдуманного настоящего...
Или давать своим действиям отчет? То есть, не представлять свою мертвую подругу и жить сегодняшним днем, стараться думать о...
Второе звучит намного надежнее, чем первое, хотя она влекло куда больше.
... Думать о женщине, которой можно было рассказать все, быть не только каменной стеной, но и тем, кто может довериться ей и не боятся, что за спиной поползут слухи и после мерзким смехом ему будут кидать ножи...
Разорвав поцелуй, Болтом, до состояния томата и с бешеным блеском в глазах уставилась на Вудса. Тот лишь лукаво улыбнулся, проведя ладонью по женскому плечу .
- Я понял тебя, милая.
- Я только хотела в щеку, а ты дальше сам сделал это, похотливый ублюдок!
- В курсе, непоседа, поэтому и говорю, что твой намек теперь понятен. Можешь почаще просить закрывать меня глаза. - он довольно улыбнулся и отшагнул от подоконника. Иззи же лишь пялилась на Вудса.
- Ты знак уважения путаешь с чем-то другим, похабник!
- Ни с чем больше, кроме уважения, Иззи~и! - протянул Лью и помахал ей ладонью.
- Льюис, ты... - девушка прикусила себя за губу.
- Сексуален? - поинтересовался Вудс прежде, чем скрылся за автомобилем Лофы.
Даже не представляешь насколько. В моей голове ты уже сблизилась со мной и доверяла куда больше. Своим поцелуем ты лишь подписалась на дикие издевательства. </p>
- Ублюдок. - процедила сквозь зубы Иззи и подняла ноги на окно. Аккуратно встав на пол, она слезла с подоконника и закрыла то, куда вылезла вечером за приключениями и только вернулась.
Блять.
Иззи, ты даже не покурила толком! И нахер ты тогда .... Ох, пошла она далеко и надолго! Глупая девчонка! Решила в качестве благодарности и уважения поцеловать того, кто ее поимел в рот, пытался убить и изнасиловать! Ебанутая мазохистка, чтоб ее поездом переехало!
Сняв окровавленную толстовку и кинув ее на рабочее кресло, девушка подошла к шкафу и открыла его дверцу, поискала темную одежду, чтобы никто не заметил того, что у нее имелось на боку. Найдя свободную футболку серого цвета, она натянула ее на себя, затем сняла кроссовки и заглянула в зеркало, висящее на соседней дверце. Отражение показало тощую девушку с порезом под подбородком, у которой запястья и предплечья усыпаны полупрозрачными фиолетовыми большими и маленькими пятнами с пожелтением. На ладонь смотреть не имелось желания...
Взяв обувь за бортики, Болтом аккуратно открыла свою дверь и вышла в коридор, направляясь ко входной, поставить кроссовки. Сделав это, школьница зашла в ванную и помыла там руки, перед этим отклеив старый пластырь и подготовив новый. Покрутив вентиль, из гусака потекла обильная струя воды.
- Нагулялась?
Онемевшей Болтом сразу же прилетел подзатыльник от старшей сестры. Дверь же в ее комнату была была ее на замке... Чего?
- Мелкая тварь! Словила глюки от наркоты, а потом она шараебилась с друзьями-нариками, блядина! - шипела Лофа, вцепившись в волосы сестре и потрепала ее из стороны в сторону. Оттолкнув от себя женщину, у которой между пальцев остались ее волоски, Иззи быстро схватила пластырь и рванула прочь из ванной. Боль в боку отдавала в виски такие импульсы, а сам бок изнывал до такого ощущения, что начнет кровоточить. Но останавливаться и мирно поговорить с той не получится. Истеричка сразу начнет распускать руки...
Сейчас, когда пробегала мимо кухни, заметила, что на обеденном столе стоит открытый ноутбук и рядом с ним чашка.
Лофа не спала. Видимо, делала отчеты или еще какую-то письменную работу.
Она знала, что Иззи сбегала...
Влетев в гостиную и став нарезать вокруг дивана круги, сестры Болтом несколько раз останавливаться и гнались обратно, по тому же самому кругу, только в другую сторону.
- Где ты была всю ночь?! Где была, потаскуха?! Говори! - прошипела Лофа. Ее сиреневый халатик, едва прикрывающий ягодицы, распахнулся при ”погоне”, поэтому она в прямом смысле сверкала яркими красными трусами и белой обтягивающей майкой.
- Ты все равно не поймешь, так что давай пока ты повременишь с прописью пиздюлей! - ответила Иззи, метнувшись к дверному проему. Если бы же она могла двигаться быстрее, то Лофа точно бы не поймала ее и не прижала к стене за горло, давя на нее при этом с неимоверной силой. Вцепившись в запястья сестры, Иззи начала глубоко дышать, а точнее, вообще стараться дышать. Продемонстрировав все свои синяки женщине, та выпучила глаза и подняла брови.
- Ебливая наркоманка, уже укололась, вся в синяках, мразота! Тебя, наверное, пока под кайфом, ебут рот и зад, а тебе похуй! - с презрительной физиономией прошипела Лофа, коленом ударив школьницу в живот, почти рядом с травмой, а потом, когда та скатилась по стене на пол от боли, еще ударила и в нос. Тонкая кровавая струйка показалась из правой ноздри, затем из левой, и быстро потекли к губам.
- Я тебя ненавижу... - томно прошептала Иззи, не сдержится слез, которые из-под закрытых век промелькнули по щекам.
- Я тебя не меньше. - Лофа пригнулась. - Родителям всю жизнь сломала и мне теперь жить не даешь! Знай, сучка, что эти два месяца для тебя будет исправительной колонией строгого режима! У тебя есть сутки для того, чтобы мне все рассказать, а сейчас пошла отсыпаться, шалава!
- Я все равно лучше тебя.
- Ты ничто, по сравнению со мной. Неужели ты не видишь, что я всего добилась сама?
- А деньги родителей не в счет?
- Я им отплатила, а тебе нечем, маленькая сука.
Осторожно поднявшись, Иззи широким шагом направилась в комнату, хромая на левую ногу. Вытерев нос от крови, девушка зло усмехнулась и хлопнула за собой дверью. Пластырь, крепко сжатый в раненной ладони, вскоре был на вырезанном имени мужчины, на плечах появилась легкая черная кофта с молнией, а само тело плюхнулось спиной на кровать.
Мысли в голове били колокола.
Маньяк и то куда лучше относится к ней, чем родная сестра... Редкая скотина,всю жизнь ей больно делает! Ебанутая садистка, только и стебет и доебывает младшую, охуевшая в край!
Через некоторое время поднявшись, Иззи сняла с себя все, оставшись только в трусах. Надев свою оранжевую пижаму с динозавриками, она залезла под одеяло, удобно расположилась на спине и положила под голову руки.
Уютно только под одеялом и у Хобеллов дома, а в остальных местах ей точно не рады. И на черта она тогда сюда приехала? А, точно... временная передержка.
Главное не заняться самоповреждением.
Начав провалиться в сон, девушка повернулась на левый бок и едва сдержала крик. Лечь на рану - то еще удовольствие, а теперь спать неизвестно как придется...
Перевернувшись на правый, девушка поджала под себя ноги, натянула одеяло на голову. Мысли улетучивались... Вскоре Иззи уснула, иногда ерзая.
Сны — отражение реальности. Реальность — отражение снов.</p>
***</p>
Аккуратно закрыв дверь в процедурный кабинет, молодая медсестра в белом халате поспешно оглянулась, выискивая в пустом просторном коридоре того, кто мог бы ей помешать пройти в крыло, где располагались тяжело больные. В ночную смену, когда ее постоянно гоняли с одного этажа на другой, она старалась не попадаться на глаза начальству и главной медсестре, строгой тетке в возрасте. Попав на дежурство, Фюрстенберг хотела быстренько смыться с первого этажа на третий и там остаться до восьми утра, за час до сдачи смены.
Реанимация, левое крыло, тридцать вторая палата...
Glücklicher Überlebender ist noch nicht in der Lage, äußerst wichtige Entscheidungen zu treffen.
Сняв белую шапочку с головы и тряхнув волосами янтарного цвета, которые ей были ниже плеч, девушка быстрым шагом направилась к служебной лестнице. Там, стараясь бесшумно и быстро подняться к заветному месту, юная студентка медицинского университета настигла цели. Одновременно работающая медсестрой в этой больнице, где почти каждая ее же должности женщина с неким прибамбахом на голову, называли ее вертихвосткой, она зашла в процедурную. Старше ее работница сидела на кушетке и рассматривала чей-то рентген из медицинской истории, при этом споря по телефону, где источник боли у пациента и что следует сказать лечащему врачу по поводу этого.
- Ванесса! Пересеклись спустя три недели! - воскликнула медсестра, заставив ту изобразить на лице что-то подобное на улыбку.
- Привет, дорогая! Провинилась в чем-то, раз сюда попала? - поинтересовалась Ванесса, немного отвлекаясь от звонка и быстро распрощавшись, отклонила вызов.
- Сама изъявила желание. - ответила Фюрстенберг, взяв с полок с медикаментами стерильные бинты, вату и перекись водорода. Ванесса, шире улыбнувшись, стала чем-то похожа на Одри Хепберн, только не с короткой стрижкой, а длинными волосами, завязанные в аккуратный пучок. Морщинистое лицо миссис Вилсон всегда выглядело добрым, в частности, из-за доброго отношения к ней молодой практикантки, у которой порой из-за учебы не только плохое настроение, но и конкретный недосып.
- Опять к тому непоседе? - женщина отложила журнал и снимок, перевернула страницу и кратко глянула на девушку.
- А ты догадливая. - улыбнулась та.
- Надеюсь, что ты к нему не на всю ночь, Сьюзен. Ты ведь меня знаешь, я могу уснуть на посту. - произнесла Ванесса.
- Не волнуйся, скоро вернусь. - девушка игриво подмигнула и с тихим смешком вышла из процедурной. Полуосвещенные коридоры хирургического отделения, куда переводят порой тяжелых пациентов, уже стали ей родными. Она уже больше месяца ходила сюда, к одному из поступивших в какую-то осеннюю ночь с ножевыми ранениями. Сьюзен сразу окрестила его счастливчиком, раз выжил и еще продолжает жить, но психолог после того, как просидел с тем человеком несколько сеансов, выписал в медицинскую историю в психические заболевания депрессию. Утрата родных и та чуть ли не роковая для него ночь полностью перевернули его подсознание. Тот парень восемнадцати лет постоянно хотел, чтобы его убили.
Сьюзен, еще не повидавшая за свое времяпровождение в больнице, была, мягко говоря, в шоке.
Он чуть не погиб, выжил при большом количестве потери крови и ранений, а затем, как после операции, когда очнулся в палате, спросил лишь о том, что с его родителями. Когда Льюис узнал о том, что это все ему не приснилось, он просил смерти, просил дать ему лошадиную дозу снотворного, просил вскрыть ему вены...
Тихо подойдя, почти на носочках, к палате с номером на двери ”32”, нажала ручку, толкнула вперед. Комната встретила ее темнотой и ночной прохладой. На узкой кровати ее пациента не оказалось.
Юноша, укутанный в тонкое одеяло с головой, что было едва видно лицо, сидел на подоконнике с распахнутым окном, обнял свои колени и смотрел куда-то вперед, за фонари и деревья, находящиеся рядом с больницей. Услышав легкий скрип двери, он повернул голову и спрятал ее в одеяле.
Закрыв за собой дверь, Сьюзен медленной походкой подошла к окну, положила все, что брала с собой на прикроватную тумбу, сложила руки на груди.
- Тебе еще прописать постельный режим с пинком под задницу или сам пройдешь до кровати, мистер Вудс?
- Ты бы знала какого тут одному лежать и ме-едленно тухнуть. Малышка, пожалуйста, давай ты не будешь гонять и мы просто посидим и что-то больше... - начал филонить Льюис.
- Игнорируешь слова доктора? - поинтересовалась Сьюзен, выгнув брови и перебив юношу. - Ты ведь помнишь, что если ты его слова пропускаешь мимо своих ушных раковин, то я тебя не слышу. Если мы сейчас начнем говорить о недостатках наших недо-отношений, то ты быстрее в кровать запрыгнешь, чем мою нотацию слушать будешь. Поверь, тебе никто сюда не будет носить сигареты, кроме меня, и ты прекрасно знаешь, что свои слова сдерживаю. Я тебе больше не принесу ни пачки, если ты сейчас не слезешь отсюда и не закроешь окно.
- Ты меня шантажируешь, Сью, что мне не нравится. - Вудс слабо усмехнулся, еще чувствуя, как хирургический штапель соприкоснулся всеми скобами на его щеках. Если бы он мог сказать и не стыдится ”насмешек”, то обязательно бы сказал, что все тело болит и режет, что ощущает неимоверную слабость и готов лечь на рельсы идущему на него поезду, лишь бы прекратить все эти мучения. - Как это понимать? Я люблю эту женщину, а она мне ставит условия... Лишает меня передвижения!
- Милый, если бы я не напоминала тебе о таблетках и всем прочем, о чем ты благополучно забывал, то вряд ли бы тебя переводили.
- Да, малыш, ты права, ты заставила плохого мальчика принимать всю гадость, что прописал ему доктор. - с ехидной улыбкой произнес Лью.
- Гадость это то, что ты куришь, а лекарства в твоем случае просто необходимы. Восполнять энергию и силы только сном и пищей недостаточно, Вудс, а ты, наверное, считаешь, что тут тебя угробить хотят. Такое ощущения, что ты не хочешь в травматологию, ко мне поближе...
- Именно. Я не хочу в твое отделение, потому что я хочу только одну тебя.
Парень шумно выдохнул и откинул на пол одеяло. Светлый спортивный костюм с капюшоном, привезенный какими-то его дальними родственниками, на теле практически не сидел и явно являлся на размера два больше.
- Альфа-самец вышел на охоту? - с кривой усмешкой поинтересовалась Сьюзен, облокотившись на стену.
- Уже поймал свою добычу и не слезу до утра. - Вудс скинул ноги с подоконника и быстро спрыгнул с него. Сделав пару шагов назад, медсестра с демонстративным недовольным видом поцокала языком.
- Вудс, в твоем состоянии, после секса ты можешь оказаться обратно у хирурга.
- Если ты будешь моей маленькой послушной девочкой, то с этим типом я даже не встречусь.
Все что увидела Фюрстенберг перед тем, как тот притянул ее к себе в объятия - недавно зашитый и выпирающий шрам на переносице, два ярких зеленых глаза, которые при попадании света с фонарного столба на радужку казались светящимися в темноте, слабая улыбка с хирургическими скобами на щеках поверх вырезанных чуть больше месяца назад каким-то ножом . Вцепившись в плечи Вудса, девушка закатила глаза и хотела было залезть на подоконник, но этого не вышло. Холодные пальцы коснулись ее подбородка, отведя лицо в сторону, а другая рука прижимала к себе за поясницу Фюрстенберг. Обрушив на выпирающие ключицы нежные поцелуи, Лью крепче прижал к себе медсестру и приподнялся выше, осыпая ее шею прикосновениями погрызанных губ. Облизав мочку уха, он горячо выдохнул.
- Может быть, хотя бы от окна отойдем подальше? Если меня тут увидят, то увидимся лишь после твоей выписки или когда постельный режим отменят. - Сьюзен закрыла веки, переместив ладони с широких плеч на грудь парня и немного надавила, думая отстранится и не причинить достаточно болезненные ощущения юноше.
- Я рад бы его соблюдать, но к нему мне не приписали мою медсестру, которая моя по праву и должна быть рядом. - Лью склонил голову в бок и облизнул губы, после уже шепотом добавил: - Мне на животе вообще нельзя спать, но из-за тебя мне придется сегодня засыпать, глядя в потолок.
- Боже мой, Вудс, я только пришла. - Фюрстенберг уставилась на парня исподлобья, изучая его невинным взглядом.
- А я тебя с самого начала смены жду, а ты, маленькая стерва, ломаешься, как всегда. Вроде бы и не нравится, но накаливает желание до максимума . - Льюис опустил руки на женские ягодицы и сжал, прижимая их прекрасную обладательницу к себе не только к верхней части тела, и к полувозбужденному паху. - Останься со мной всю ночь, Сьюзи. Ты знаешь что я к тебе чувствую, я знаю, что ты ко мне, то к чему все эти глупые разговоры?
- Тебе пока нельзя, еще шрамы не зажили и ты сам полностью не восстановился. - девушка повернула лицо в сторону. - Мы даже толком не пара, а ты надеешься, что я сразу тебе отдамся. Я старше тебя на четыре года, мне двадцать два...
- Возраст ничего не меняет и не мешает мне тебя любить.
- Уверен, что это любовь? Может, это симпатия? - повернула к нему голову Фюрстенберг.
- Можешь проверить, если захочешь. А что мешает нам это исправить? - Лью прильнул к уху медсестры и медленно провел языком по ушной раковине, вызвав мурашки по женской спине. - Сьюзи, я хочу быть твоим мужчиной, и мне плевать на возраст. Он не меняет моего отношения к тебе, к тому же, я тебе пожизненно обязан за твою заботу своей жизнью. Если этих слов мало, то тогда ты мой маленький демоненок, который только и заставляет меня думать о твоем теле и стонах. Мы оба взрослые люди, и мне не страшно сказать, что я готов быть с тобой вечно. Сьюзи, я тебя люблю не только телом, но и той душой, которую ты собственноручно спасла. - прошептал на ухо опьяненный девушкой юноша, после сократив расстояние между их лицами и осторожно прикоснувшись своими губами к ее. Получив взаимность с ее стороны, парень перестал контролировать и дал волю своим рукам, трогая ее без всякого стеснения.
Фюрстенберг, я просто обожаю запах твоих волос и изгибы твоего тела. Если я не справлюсь, вскоре я снова смогу вдохнуть твой аромат и быть рядом с тобой.</p>
***</p>
Льюис шумно выдохнул. Перед ним его террариум казался таким большим, но метр на сорок не самая большая обитель, как он раньше думал. Ну, также, как и его время.
Внутри все свербело от всех этих потерь из-за одного человека.
Хобеллы спали, а Вудс все думал о прошлом. Манило больше, чем настоящее, и предстоящие удовольствие при убийстве брата и с Болтом в постели так не влекли, как его милая убитая Сьюзи Фюрстенберг, родители которой потом его называли его ее убийцей...
Блять, он не знал, что так все выйдет!
Он не знал, что так все случится и после он останется один!
Лью не верил в это.
Год спустя...
Два...
Три...
Четыре...
Пять...
И после пришел к ней на могилу. Принес роскошные перуанские лилии, оставил около памятника, рассказал о себе, будто бы отчитывался за свои грехи перед ней. Проводил пальцами по рамке с ее фото, не осознавая, что она уже мертва и лежит во гробу на минус два метра под землей.
После этого он еще долго считал себя слабым.
Рыдал около ее памятника как маленький мальчик, у которого отняли любимую игрушку... Хотя, Лью был маленьким мальчиком, а Сьюзен - не игрушкой, а чем-то больше, чем даже близкая подруга.
Он же планировал многое с ней, а не быть маньяком...
<s>Он должен был быть на ее месте!</s></p>