Начало К.П. (13). Начало "Лунного меда". (1/2)
</p> Если бы все-таки Лофа заявилась посреди ночи в Ейсис, в свой собственный дом, то была бы сто процентов ошарашена неожиданным появлением там пьяного Яна Джонниса, который что-то доказывал ее глупой сестре в ее временной комнате.
Конечно, она не приехала бы, потому что занималась самым важным делом - спала, иногда похрапывая.
Из-за ее ”немного” сбитого рабочего расписания и некоторых неполадок с трудящимися на канторе, ей постоянно приходилось посещать работу в разное время, иногда приезжая вечером и заканчивая за полночь. Каждый раз, когда наступали ее выходные, в общей беседе сотрудников публиковалось их расписание рабочей недели с разным временем, однако, Лофу это даже устраивало.
А что?
Ей только надо приехать, сделать все свои дела за два дня, и потом такие же два дня отдыхать. Смена два через два была идеальной , но редко ей приходилось пахать пять рабочих дней. Собственно, она могла выспаться, спокойно накраситься, позавтракать неспеша и поехать писать свои статьи, даже устраивать прямые эфиры и вести какие-нибудь светские беседы с подписчиками их официального сайта в Интернете. Конечно, Лофа могла из мухи сделать слона, и если на ее трансляцию заходило меньше пятидесяти человек, то она сразу меняла тему, иногда ведя себя чересчур вульгарно и несносно, но в ее ярком макияже и повизгивающих интонациях скрывался успех.
Да, черт меня подери, успех!
Некоторые американцы слушали ее подкасты с особым интересом, заключающийся в ее подходе к какому-либо делу. Болтом всегда готовила себе план своего стрима, где ставила нечто подобное на тайм-коды и названия каждой части, на которую тратила почти три часа для ее разработки. Ее политические и экономические взгляды некогда завлекали публику, но темы по поводу религии и прочего чаще всего собирали больше зрителей, потому она постепенно переключалась с политики на культуру, где проводила анализ того же самого анимизма, фетишизма и тотемизма, а после рассказывала о них с разных статей и пыталась найти взаимосвязь, узнать где истина и ложь, каковы функции религии абсурдны, а какие недооценены обществом. Кантора дорожит ею, что есть самая прекрасна удача в своем свете, но кроме Лофы Болтом у босса был еще один любимчик, конкурент этой весьма эгоистичной, но расчетливой особы - Марк Гроссинберг, молодой журналист, пришедший туда на работу ”по свежаку”, после университета, еще без конкретного опыта работы, но зато со статьями еще его школьных лет... Конечно, Лофу немного колебало то, что тот пытается расположится на ее шикарном месте, у окна с видом на местный парк, с красивым столом, креслом, идеальным порядком... Этот говнюк хотел место. Этот говнюк хотел всячески ее подставить, например, пролить ее кофе на отчет, но бдительность журналистки всегда была на всех шестидесяти процентов, потому почти никого не подпускала к себе, когда работала. На перерыве все убирала в ящики стола, потом обедала и принималась обратно за работу. Коллеги делились на три категории все ее расположения: кого-то она бесила за свой язык, который иногда пиздел много лишнего; кто-то не обращал на ее мерзкий характер внимание, а если возникала какая-то необходимость, то беседовали и все; кто-то был от нее без ума за ее стабильный доход по просмотрам и чтению ее статей. Собственно, эти люди ей были противны тем, что они постоянно говорили. Да. По любой теме. Она ненавидела, когда ей над ухом взрывался смех секретарши босса. Ненавидела, когда у нее спрашивали про ее личную жизнь, желая с ней подружится. Лофа знала, что такие люди, как они, недостойны ее круга общения. Они работают, чтобы жить, а она работает только ради славы. Ведь... Ведь она же красива, успешна, разведена и вполне умна, ей есть чему позавидовать. Почему же она тогда не может быть стервой?
Вполне может.
Да еще как.
Будильник, циферблат которого указывал шесть без одной минуты утра, почти добрался часовой стрелкой за заветной семерки и был почти готов затрещать на всю комнату. Этот маленький ужас стоял на деревянной прикроватной тумбочке в комнате, где когда-то ее делили молодая Лофа и мелкая Иззи. Две кровати стояли друг напротив друга, так что если сестры поворачивались на бок друг другу лицом, то могли о чем-то поговорить, но старшая быстро закачивала диалог, а расстроенная тем, что с ней не хотел общаться, Иззи отворачивалась и обнимала Боба. Так вот, на одной из них спала женщина с материнской тунике, у противоположной стенв расположился платяной шкаф, у широкого - большой рабочий стол. Интерьер был скучен: обои персикового цвета с пастельно-розовыми узорами, винтажная люстра со стекляшками... Иззи там ни когда не нравилось - было слишком мило, даже противно. Спала, делала уроки, читала, а смотреть на стены не могла - можно грубо выразится, что у нее глаза были уже на выкате из орбит от этих противных розовых соплей, но молчала, смотря в окно. Старшая уговорила как-то родителей на ремонт, и тогда обои с цветочками заменили на эти, мерзкие. После этого Иззи прикусила язык и не начинала даже разговор о смене текстиля в своей спальне, потому что ответом был ей бы ”они и так новые”. А Лофа наоборот - свою спальню с Ейсис даже обклеила похожими обоями, еще даже наклейки в виде сердечек нацепила на стены. Жуткая женщина.
Комната наполнилась противным звоном, который вскоре прекратился. Поднявшись, шатенка потянулась и широко зевнула. Ее лицо без косметики выглядело симпатичнее, чем с ней, хотя едва заметные глазу морщинки уже появлялись и не капли не беспокоили шатенку. Поднявшись, она взяла с тумбочки свой телефон и направилась на кухню. Выйдя в коридор, освещенный большими окна просторной гостиной, она глянула в пустую спальню родителей, усмехнулась и потопала дальше, куда хотела до этого. На кухоньке, где варил в металлической турке кофе Скот, Эмма сидела за обеденным столом и читала новостную ленту в телефоне. Седые волосы мужчины, спадающие ему на лицо, колыхнулись, когда тот кинул взгляд на старшую дочь через плечо. На губах появилась печальная улыбка, под которой было куча досады и грусти, но этого ни она, ни жена не понимали. Мимика Скота всегда была обманчивой, он, будто бы меняя маски, всегда не давал никому понять свои искренние чувства.
- Доброе утро, милая. - хрипловато буркнул Скот, в следующий момент отвернувшись от своих женщин, продолжив заниматься дальше своим делом. Он был расстроен, что вечером над ним жестко прикольнулись - позвонил так называемый врач с номера Иззи и сообщил, что она и Том попали в больницу с отравлением. Этот ”пранкер” не сообщил ни адрес, ни номер больницы, и в панике он словил высокое давление, а Эмма вместе с ним на пару. Лофа же, узнав новость, закончила свой рабочий день и поехала в Ейсис, попала в пробку... Потом приехала в родительскую квартиру и сказала, что, мол, отбой, все решилось, это друг их младшей неудачно пошутил. Конечно, Скот особо в это не поверил, как его супруга, но подавать виду не стал. Он знал, что голос того ”доктора” был... ну... ну, слишком взрослым для ровесника Иззи. Это... Ну... Она не дружила ни с кем... Она же только его... Только он должен ее оберегать, общаться, и никакой другой щенок не займет его место! Да вы что! Ли бы его маленькая девочка начала с кем-то общаться, то он был бы давно в курсе дела!
- И вам того же. - Лофа поправила лохматые волосы и медленно села напротив матери, отвлекая ее от чтения своим приторможенным движением. - Вы давно встали?
- Часик назад. - пискляво ответила Эмма, похлопав накрашенными ресницами и вновь опустив взор на экран. Покрашенные волосы в черную краску отдавали серебром от солнечных лучей, которые пробивались через распахнутое окно в кухню. Это щупленькая женщина выглядело молодо, в ее пятьдесят с небольшим лишком можно было смело сказать, что она ровесница Лофы. Она в какой-то мере даже выглядела моложе, пользовалась только кремами для лица, тушью, карандашом для век и бальзамом для губ, который она меняла каждый день: с клубничным ароматом она мазала в понедельник, банановым - во вторник, вишневым - среду, апельсиновым - в четверг, яблочным - в пятницу, ромашковым - в субботу, мятным - в воскресенье. Пухлые губы, покрытые ароматизирующим банановым бальзамом , дрогнули, затем разомкнулись. - Мы скоро поедем в гипермаркет, надо купить мне купальник и некоторое из средств гигиены, а папе нужны солнечные очки и крем от загара. Можно еще тапочки купить, но если мне не понравится предложенный дизайн, то свои возьмем.
- О, шикарно! - выпалила Лофа, немного заставив не выспавшегося отца в испуге глянуть на этот громкий источник звука. Та в свою очередь довольно улыбнулась. - А я вместе с вами выеду, только в разные стороны - мне на работу, сегодня надо сдать отчеты, а также провести эфиры в разное время. Я так и не успела вчера его заснять из-за переезда, а сегодня придется весьма продолжительно попотеть. - мать маленького пацаненка вдруг шумно выдохнула и закатила глаза, за секунду потеряв ”боевой” настрой.
- Что такое, дорогая? - мать кивнула, не отрываясь от чтения.
- Я вчера оставила Тома с Иззи, и она мне не доложилась о том, что они делают. Никакого звонка или сообщения. Она совсем обнаглела - твердит о том, что быть на самом деле не может... - Лофа включила свой телефон, удостоверившись, что она права. Ничего, кроме времени, а заблокированном дисплее не присутствовало.- Сучка мелкая...
- Лофа! - оживился Скот, напрягшись. Он поджал губы, искренне надеясь, что этот отпуск пройдет быстро, потом Иззи снова приедет к ним и он постарается не отправлять ее в пансион. Он понимал, что ему-то ничего не грозит, а его любимой дочурке грозит большая ”опасность” в виде ее старшей сестры.
- Позвони ей.- буркнула Эмма.
- Это я сделаю... - шатенка разблокировала телефон и хмыкнула. - Чуть позже. Сейчас Том спит. - отложила телефон на стол.
- Кстати говоря, милая, а может в случай нашего романтического с папой отпуска и твоего переезда устроим праздник? Я давно не готовила торт, а тут есть как раз целых два повода! Бабушки и дедушки посмотрят на твою новую обитель, мы с папой тоже! - Эмма сразу забыла про существование своего гаджета, отложила его, и повернулась к дочери, счастливо улыбаясь.
- И миссис и мистер Дуклайд! - добавила Лофа, улыбнувшись. - Я вам шарлотку приготовлю, гранатовый сок, пиццу... Согласны насчет пиццы? Можно ее кушать с проблемой с поджелудочной железой?
- А повод?
- Папуль, я вам дом хочу показать, как я все обустроила, какой порядок навела! Тем более, я завезла туда на днях наши старые сервизы - отдам вам один, с красивым рисунком. Тем более, отпразднуем переезд, пока вы не уехали отдыхать. И липучке отпразднуем достойно!
- А там мы сможем поговорит не только на веселые темы?
- Конечно, что за глупый вопрос! - выпалила Эмма.
- Тогда в субботу! - подытожила Лофа и поднялась, забрала телефон и направилась в ванную комнату.
- А почему она...
- Скот, она сделала все правильно. Лофа знает свое дело и расписание, потому лучше ей доверить день, когда можно собраться.
- И... - Скот шумно выдохнул. - Ладно. - тихо произнес он, убрав с плиты турку и покинув кухню.
***</p>
Поцеловавшись, Эмма и Лофа еще раз обнялись и пошли к своим машинам, при этом еще оборачиваясь и маша друг другу в знак прощания. Теплая погода предвещала прекрасное времяпровождение его жителям города, но на открытых местах немного даже пекло голову, но это было пустяком. Главное - это яркое голубое небо, белые ”пуховые” облака и парящие в необъятной вышине птицы, которые вместе с собой несли хорошее настроение. Как в красивом кадре из какого-нибудь аниме, все очаровательные элементы в небесах имели четкие чистые контуры, в которых не имелось ни одного намека на то, что этот солнечный день может испортится.
Открыв дверь черного Audi A4, Эмма в летнем спортивном костюме салатового цвета села на пассажирское сидение, рядом с водительским местом Скота, пристегнулась ремнем безопасности и закинула свою сумочку на задние места. Мужчина, заведя авто, тронулся с места, аккуратно выехал с парковки, попал на главную дорогу и влился в поток. Лофа же только плюхнулась в свою машину, включила вентилятор, взяла телефон и позвонила Иззи. Уже было начало девятого, а она мелкая сучка так ей и не позвонила! Лофа прижала телефон к уху, и с первым гудком сняла улыбку с лица. Сперва она надеялась, что Иззи быстро отметит, но первые десять секунд ей отвечали только эти протяжные гудки. Вскоре на другой линии послышался вздох.
- Да, Лофа, слушаю. - сонно произнесла школьница.
- Почему ты мне не позвонила?! - не контролируя себя, Болтом хотела как-то передать ей пощечину, влепить ладонью в нос и потрепать за волосы, но увы, такой виртуальной функции не существовало.
- Я еще спала, заснула поздно... - младшая Болтом зевнула. - Поздно легла, собственно.
- Знаешь, мне как-то наплевать, что, где и когда ты там ложилась! Твое дело - следить за моим сыном, а не дрыхнет хер знает сколько! - рявкнула Лофа, заведя автомобиль ключом зажигания. - Ты, блядь, совсем не понимаешь, что от тебя требуется?!
- Лофа! - взаимно закричала та в микрофон телефона, так что немного динамик Лофы затрещал от громкого шума. - Я уснула поздно только потому, что твой сын порвал мне игрушку и потом еще с ее остатками щеголять по всей хате, не хотел спать и выебываться, что конфеты хочет! Я, что, виновата в том, что твой мелкий дурака валяет?!
- Мой сын лучше тебя в несколько сотен раз, маленькая мразь! Покорми его, погуляй с ним, а когда я приеду - поговорим! - женщина скинула вызов, нахмурившись. Положив телефон во внешний кармашек сумочки, лежащей на переднем пассажирском сидении, немного понуро посидела и долбанула ладонью по рулю. Посигналив, Болтом криво усмехнулась, представляя, что она сделает, когда приедет в Ейсис. С этой мыслью она так и доехала до своей канторы.
***</p>
- Чеши к своему бывшему, дебилка! - вспылила Иззи, уже чуть позже поняв, что сестра сбросила вызов. С некой небрежностью отложив гаджет на край матраса рядом с подушкой, Иззи повернулась на бок и ухмыльнулась. Она уснула на кровати поверх одеяла, проспала на спине всю ночь, хотя в такой позе ей всегда было неудобно. Распрямив плечи, тем самым разминая их, Иззи сдавленно пропищала и села на кровати, свесив с нее ноги. Вудс, давно, еще в два часа ночи, положил голову на руки, которые долгое время ему послужили подушкой на рабочем столе, злобно смотрел на нее левым глазом. Мужчина выглядел буквально помятым, чувствовал несильную головную боль, бьющую ему в виски после вина. Если бы он выпил меньше, то ему бы было лучше, а с его долгим перерывом без капли спиртного, за который он не бухал уже больше полугода, сейчас страдает от так называемого похмелья. Это толком похмельем и не назовешь, если разобраться. Уснул пьяным в неудобном положении, вот теперь котелок и ноет, слава Богу, что не шея и спина. Конечно, две бутылки вина заточить в одну харю, а показать Иззи всего лишь одну было гениальной идеей. Ей бы точно не понравилось, что ее новоявленный друг сообщил, что начал миссию об опустошении алкогольных запасов ее стервозной сестры.
Собственно, Лью еще долго рассказывал о сигаретах и коньяке до двух часов ночи, в целом, увлекся этой темой настолько, что даже уснул первее своей сообщницы. Этим шатенка и воспользовалась, немного подшутив над ним, после чего плюхнулась обратно на кровать. Конечно, спать при нем ей было ссыкотно, но у нее имелся козырь в рукаве - под подушкой лежал его раскладной нож, который та принесла с кухни. Шарф и пальто оставила там, поленившись отнести их в шкаф для верхней одежды, мол, захочет уйти - потеряется еще, ее подымет и еще раз посрутся.
Мужчина медленно выпрямился в кресле, поморщился и шумно выдохнул. Немного потерянный взгляд прошелся по серой комнате, затем уставился на сидящую Иззи. Та слабо улыбнулась, а через мгновение на ее лице появилась ухмылка.
- Привет алкоголику.
- И тебе не сдохнуть. - довольно хрипло пробубнил Лью, устало прикрыв веки и сведя брови. Голос с этим проклятым чеширским акцентом заставил ту покрыться мурашками. Да чтоб его! Как это ему удается? Неужели его баритон такой только из-за курения? Или с похмелья? - Нашла документы?
- Нет, мы долго беседовали, потом ты уснул, чуть позже и я... - Иззи помотала ногами. - Ты в два отрубился, а я через час.
Прикрыв веки, Вудс выдохнул носом и откинулся на спинку кресла, после чего глянул на циферблат будильника и хмыкнул. То, на каких местах стояли часовая и минутная стрелки, ему не понравилось, даже немного вызвали в груди некое возмущение.
- Даже десяти нет, разбудила... - с досадой пожаловался шатен, явно не обрадовавшись, что его, такого бедненького подняли ”ни свет ни заря”. - Что за привычка орать? Это у вас семейное, что ли? Твоя сестра вопила, когда шкаф собирали, а ты будешь своим писком.
- Моей сестричке-истеричке скажи большое спасибо, а после вырази свою благодарность в пинке ей под зад! Этой выблядке стоит за своим язычком следить, иначе я ей в кровать через шприц белок куриных яиц залью!
- Чего психуешь?!
- Да потому что пошла она нахер к какому-нибудь крокодилу! А ты, ананас гребанный, не лезь под горячую руку - не посмотрю, что ты маньячина - въебу!
- Рот закрой!
- А ты постарайся до конца вывести из себя! Одна начала, другой получит! - Болтом нащупала пятками пол, поднялась и потопала из комнаты, вышла в коридор и заглянула в спальню Тома. Тот сопел, еще не проснувшись от крика Иззи, свернувшись в клубок в одеяле. На детском личике было столько беззаботности, что зависть немного грызла локти школьнице. Как же сейчас хотелось стать маленьким, спать сколько угодно, просить сколько хочешь кушать, играть, мечтать... Хотя это она делает и сейчас, но все же. Слабо усмехнувшись и тихо прикрыв дверь, Иззи направила на кухню и поставила греться воду в чайнике. Надо было приготовить что-то куснуть, чтобы не голодать, потом проверить порядок в доме и попробовать выгнать этого типа. А уйдет ли он? Херушки. Льюису нужны эти долбанные документы на дом, значит, пока он их не получит, он не оставит Иззи в покое. Даже спросонья их спрашивает, застранец, нужны сильно, значит... Этот дурной тип будет торчат рядом с ней, напоминая, что та ему срочно должна найти то-то, се-то, поехать в город и... Ох да, в город... К бывшему владельцу этого проклятого дома! Интересно знать, сколько Вудс торчит в Ейсис и до этого не находил этого паренька? Неужели не знал дом, где живет странный тип? Нет... Были значит какие-то проблемы, а может, что Лью искал его по всему поселку, и после узнал адрес? Возможно. Никто этого не знает, так что пока будем следить за развитием событий.
- У тебя обезбола нет?
- Закончился.
Шатенка отодвинула стул от стола и села на него, уставилась за окно... Кроме торчащих сухих веток и куска голубого неба, который едва виднелся. Херово... Даже посмотреть не на что. За этот короткий промежуток времени она успела немного остыть, что было ей на руку. Срываться на всех - не благое дело.
- Можно поискать, конечно, но к тому времени у тебя все пройдет. - та слабо усмехнулась. - Не имеет смысла даже...
- Сказала нет, значит нет, хватит оправдываться. - Вудс, плюхнувшись на соседнем стуле, потер левой рукой глаза, шумно выдыхая. Болтом заговорчески усмехнулась и тихо прокашлялась, чувствуя нутром, что когда Вудс узреет ее пранк, она засмеется на весь дом так, что Тома разбудит.
- Сильно гудит?
- Не особо, просто разумно думать мешает. - тихо буркнул Вудс, косо глянув на девушку. Та же распахнула глаза.
- Пресвятой Пифагор, Гипократ и Аристотель! Я в угнетенном состоянии от этой новости! Оказывается, ты это умеешь?! - демонстративно изумилась Болтом, после чего ехидно усмехнулась недовольно выражению лица мужчины. Выгнув бровь, шатен уставился с испепеляющим взглядом на школьницу, которая поднялась к обеденном столу, подготовила две кружки, банку кофе и сахарницу. Пялясь в спину школьнице, у мужчины во рту вкус стал напоминать нафталин. Как же бесит, сучка...
- Я тебе рот сейчас займу так, что потом глотать будешь. - фыркнул Лью, закатив глаза. Болтом, которой посчастливилось стоят к нему спиной, высунула язык, передразнивая его.
- А это за вчерашнее - меньше будешь руки распускать и ножом своим размахивать. В следующий раз раскрашу лицо акрилом или перманентным маркером, а пока наслаждайся своим утонченным маникюром. - Иззи кратко глянула на Вудса. Тот же, сперва немного не поняв смысл, нахмурился, а потом смирно выдохнул, опустив глаза на руки, чувствуя всеми закоулками души, что Иззи хочет откровенных пиздюлей. На его ногтях был яркий оранжевый лак, покрытый даже на кутикуле и накрашенный неаккуратно, впрочем, так же, как и нацеплены наклейки в виде красных сердечек и желтых звездочек. В хаотичном порядке эти наклейки находились в середине ногтя, где-то в боку... Конечно, он этого не заметил, и только сейчас, когда эта ”леди” ему сказала, он... начал закипать. Это было что-то с чем-то! Эта девка охренела! Она что, из него гея собирается выставит? Вудсу это нихуя не понравилось, это был буквально удар ниже пояса - пока ты спал после выпивки, тебе, блять, намазюкали ногти какой-то хуйней женской! Это был реальный пиздец!
- А почему не розовым? - тихо, с некой кислотой в голосе поинтересовался Смертоносный, резко сорвавшись к школьнице и прижав ее к столу туловищем. - Жить что-ли хочется? - он грубо дернул ту за правое плечо, а потом поставил руки на стол, перевернув ее лицом к себе, а та улыбнулась как самая настоящая злодейка из какого-нибудь мультфильма для маленьких деток, где она совершила какую-то подлость и жутко радуется этому.
- Это месть, мой дорогой Льюис. - ответила шатенка, заговорчески подмигнув мужчине. - За порезы, за домогательства, за поцелуи... - она прикусила внутри язык и обидчиво передернула губами. - Еще с самого начала, не соблюдал мое личное пространство, несколько раз был очень близко ко мне. А я еще до этого просила, но ты так не услышал меня. Я предупреждала, что я тоже буду тебя шантажировать, Льюис. Я просто подумала, что тебя так надо наказать.
- Я для тебя маленький мальчик, чтобы красить мне ноготки и клеить на них сердечки, как девочке? Ты видишь во мне что-то, что не соответствует мужским показателям? Может быть, ты меня еще за гея считаешь, м? - не скрывая свою злость, Вудс исподлобья уставился той в глаза, и долго не моргая, будто бы сверлил в ее голове дыру, желая проверить наличие извилин на ее маленьком мозге. Ему такое ни черта не понравилось. Она перепутала роли - она игрушка, а не он... Она просто взяла не тот сценарий суровой жизни, где толком не справляется. А вот Вудсу эта роль идет - он само воплощение чего-то страшного, пугающего, кровожадного. Тот, кого боялись некоторые мамаши, мало ли что произойдет с их чадом... Его считали за поехавшего в край маньячину, режущий людей на право и лево, жертвы которого становились те, кто не стал прятать счастливую улыбку под хмурой мордой серой рутины. Те люди... Просто вульгарно себя вели, за что и поплатились.
Не стоило гулять с тем, кто почти стал твоим супругом, вечером в парке, где помимо идущих с работы трудоголиков и нытиков, прятался в тени убийца и выжидал момент для мести.
Не стоило ожидать свою одногруппницу около ее дома с букетом цветов и разговаривать с самим собой о том, как лучше ее поприветствовать, ведь мимо идущий прохожий может тебе буквально вонзить нож в спину и оставить умирать, смотря вслед своему убийце.
Не стоило подсыпать тому небритому мужику в коньяк клофелин и вытаскивать с его кармана бумажник, потому что один из клиентов, заказавших себе кружку пива, может пойти за тобой, прижать к стене, раздеть догола и впихнуть лезвие ножа в нижнюю брюшную полость, провести до солнечного сплетения и пожелать спокойного сна.
Не стоило тянутся в пьяном угаре по пустым улицам ночью и пинать свою пятилетнюю дочку, зная, что потом тебе это аукнется. Пока твоя девочка плакала и убегала от своей мамаши, некий дядя попросил ее отдохнуть, уложил на местами окровавленный асфальт и отвел малышку к полицейскому участку.
- Знаешь, наличие пениса и яиц не делает тебя настоящим мужиком, а только его представителем. Будь сдержанней - люди к тебе сами потянутся, а некоторые как раз к твоей пипиське, как ты этого очень сильно хочешь. - Иззи многозначительно кивнула и ехидно улыбнулась. - Жидкость для снятие лака и ватные диски у меня на рабочем столе. - она подмигнула и взглядом указала на дверной проем. - Действуй, милый мальчик. Надеюсь, что пить ацетон у тебя не хватит ума.