Начало К.П. (9). Продолжение седьмой и восьмой глав. (1/2)
- Смотри мне в глаза. - глухо прошипел тот и натянул волосы еще сильнее, заставив ту закричать сильнее, почти в удвоенной силой...
- Урод! - рявкнула Иззи, скривив губы.
- Зря. - выдал Лью и приставил лезвие за ухо Болтом, слегка нажав и проведя длинную кровавую линию до подбородка. Визг усилился, после него последовал плачь шатенки. - Еще пару шрамов тебе сделать или обойдешься? - ехидно поинтересовался Смертоносный, но вместо ответа он слышал лишь плачь. - Молчание - знак согласия! - выпалил он.
...
Реально перестав контролировать свои действия, Лью лишь желал принести ей столько боли, что по сравнению с тем, как его мучили восемь лет назад, посчитал бы легкой щекоткой на животе или перышком по губам. Вообще, он никогда особо не изголялся над жертвами, только если над какими-то мерзкими представителя рода человеческого, которые до встречи с маньяком совершили ряды преступлений и уже были объявлены в розыск, то тогда да - стоит позабавиться самому и дать осознание той ублюдочной скотине насколько он ошибся в выборе жизненного пути и моральных ценностей. Конечно, их, тех тварей, которых нельзя уже было назвать хорошими людьми, находили, а точнее - не их, а изуродованные трупы когда-то вполне адекватных или не очень людей, в оврагах, рядом с машиной местного шерифа или где-то рядом с полицейским участком, или даже на самом крыльце, под камерами видеонаблюдения.
В голове возникла идеальная мысль - сделать ее и Тома похожих на себя и покинуть этот злополучный дом раз и навсегда, забыть про документы...
Зачем они вообще ему нужны?</p>
Лишь бы успокоится, совершив свою месть, поставить на первое место справедливость, и начать уже точно новую, без крови и криков перед смертью вообще незнакомых ему людей, с гнусным осадком от пережитого, жизнь, а не притворяться холодным, ничего вокруг себя незамечающим равнодушным парнем, которому все до пизды. </p>
А зачем ему месть?</p>
Лишь бы уничтожить то, что убило любимых ему людей, за которых он сам бы лег в могилу, но, однако, было страшно. Да... Да теперь уже поздно, не то, чтобы важно, ложиться за кого-то в свежевырытую яму для мертвого или живого тела уже просто не надо. Зачем? Кого это может порадовать? Местных правоохранителей, лезущих в карман какому-нибудь лоху за пару баксами или милфе в облегающем платье под стринги? Или Лью, уже черт знает что проделавшему с своей жизнью, раскрасив ее достаточно в запекшийся алый цвет?
Именно.
Никого.
Уже просто нахрен поздно!
В любом случае, Вудс даже бы не спрятался в какую-то яму от каких-нибудь упырей с огнестрельным. За все время он нашел в чем проявляется его страх - страх быть мертвым и закопанным под землей, откуда потом не выбраться.</p>
Страшно? Что?! Что за бред! Он же маньяк!</p>
Это не оправдание, конечно, но маньяки, даже те самые каннибалы и некрофилы - люди, которые потеряли что-то в своей голове и стали искать потерянное в чем-то другом, что совершенно выходит за границы всякой морали и нравственности. Тим, Брайан, и Лью с Джеффом просто пошли не в ту сторону, и спустя время, если бы у них произошел такой момент, где они вчетвером встретились, наверное бы признали свой страх смерти. Страшно быть бесчувственным, холодным, обездвиженным, поеденным червями и прочей херней, обитающей в земле. Страшно перестать дышать... Страшно умереть.</p>
Я просто боюсь смерти, какой бы она не была!</p>
Пусть другие будут страдать, но я лучше буду медленно гнить живьем, чем лягу в гроб!</p>
А ведь все началось с документов, а закончилось страхом смерти... Выстроилась целая цепочка объяснений к вопросам, на которые, возможно, никто не стал бы отвечать.</p>
Возможно, есть шанс того, что все наши победы и проигрыши каким-то образом влияют на то, когда мы умрем и от чего. Стоит почаще задумываться от том, что могло бы произойти.
Стоит почаще задумываться от том, что могло бы произойти, если бы Эмма решилась обратиться с Иззи к психологу. Что бы было сейчас, если бы Лофа не терпела измены мужа и ушла бы сразу? Чтобы было восемь лет назад, если бы Джефф просто бы постарался не влезать в драку? Если бы Лью не стал копошиться от неуверенности и думы о правильности своих дальнейших действий? Может, пусть бы Джеффа и взяли копы, то Лью, как старший и более-менее понимающий о ненужности конфликтов с оркужающими, не стал бы устроил драку с глупой противной троицей, рассказал все родителям и смог найти доказательства невиновности Вудсов?
Откуда нам знать?
Ведь столько времени прошло, что уже буквально глупо задавать вопросы в воду, где помимо бессмысленных действий, в течении времени пустые слова бьются друг о друга.</p>
...
- Убери! - завизжала Иззи настолько громко, что у нее и у Лью заложило уши. - Убери нож! Убери! Нет!
Писклявый визг жутко резал слух, его можно было сравнить с тем, как кто-то проводить по стеклу острием ножа или пенопластом. Мерзость никак нельзя было унять, если только источник не уничтожить.
- Ты уже сделала свой выбор, дрянь... - прошипел Вудс, не разбирая своих слов. Он много чего отвратительного и страшного говорил, только не мог себя слышать из-за вопля этой прошмандовки, которая его выводила и теперь вьется, лишь бы уцелеть. Попытавшись пройтись лезвием по горлу, Лью поцарапал только ей кожу, но и не прошло и секунды, как за эту царапинку ему вдарили в живот шаловливые ноги девушки, понявшей намерение маньяка распороть глотку. Немного потеряв рассудок, мужчина захрипел больше от неожиданности, чем от неприятных зудящих ощущений - смог пропустить удар, теперь будет следующие дни страдать от боли... Он успел зацепиться за стол, что бы не отлететь и случаем не развалиться на полу, подарив Иззи время убежать. Перевернув за руку школьницу лицом к себе, Лью уже прицелился попасть той в грудь, но снова не рассчитал дальнейшие последствия. Ему снова, только уже сильнее прилетело в живот, на десять-пятнадцать сантиметров ниже поддыха, из-за чего тот чуть было не сложился пополам, но прикусив внутри щеку, стерпел резь в мышцах.
Да как он вообще смог так отвлечься?!
- Ааа... Блядство... - слабо поморщив нос от негодования и боли, Лью скривил губы через силу и попытался всадить лезвие хоть куда-нибудь, хотя бы в ногу или руку этой девки. Та, что естественно, сопротивлялась, упиралась и отталкивала мужчину всеми конечностями, стараясь не полоснуть себя и сдохнуть раньше времени.
- Лью! Нет! Убери нож! Убери! Убери нож, пожалуйста! Я не хочу умирать! Я все сделаю, только не надо, пожалуйста! - еще пуще зарыдала шатенка, смотря на приближающее к ее лицу нож. Оно уже было рядом с правой щекой, потом со скулой... Если бы она была чуть послабее и не выкладывалась на всю свою девичью мощь, то скорее всего на ее лице красовался длинных, от подбородка до брови, задев глазное яблоко острием. Отвернувшись от него и прикрыв веко, боясь наткнуться глазом на нож, она смогла заметить другим, открытым, единственное, что могло ее спасти - коробка с кухонной утварью. Только бы дотянуться до ... Только... Но боже мой, она... Пуста! Коробка пуста!
Может, если бы она не стала разбирать коробка с вещами, то могла огреть Лью кастрюлей или сковородкой, но внутри ничего нет и защититься совершенно нечем.
И вот он - закон подлости.
(Автор не призывает никого не убираться, просто показывает один из подлых правил жизни!)
- Лью... - хрипло прошептала школьница, в беспамятстве поглядев на маньяка, будто бы увидела саму смерть или нечто на нее похоже отдаленно и уже перестала бояться ... Иззи уже нихера ничего не понимала, да и дышать еще так сложно, когда увидела пустоту вместо новенькой сковородки и еще маминой кастрюльки с царапинами от металлической мочалки. Надежды все потерялись где-то глубоко... в легких, которым от ужаса стало мало воздуха и вдохнуть тольком-то не выходило. Тот, явно почувствовав напряг, болезненно скривил губы и уставился в ожидание того, что та созреет мозгами и что-то скажет, примет уже как факт свою смерть и сдаться, но та не спешила ни с чем, а продолжала сопротивляться. Он прекрасно видел, как при попытке нормального вздоха были видны ее выпирающие ключицы, и нетрезво понимал, что скоро силы закончатся и не будет мощей даже поднять руку. Кроле будто бы наступили лапой на грудную клетку, не разрешая ей дышать, а пьяненный ее скорой кончиной монстр просто пытается ее загрызть, но шаловливые и сильные лапы зайцеобразной дают ему отпор, потому он ее душить и не применяет клыки.
- Ебать, твою мать... - пустынно посмотрев куда-то вперед себя, пробубнил Вудс. - Ты меня уже окончательно достала! Тебе случаем не надоело постоянно прикидываться задыхающейся?!
- Это невроз!
- Хватит! - раздался вопль Смертоносного по дому.
...
У парня заметно стало дергаться нижнее веко правого глаза от хрен знает чего - от неожиданности, от шока, от мысли что ему все-таки придется нарушить свое правило. Он... забыл про Тома. Скинув девушку на пол и отстранившись от нее подальше, ближе к раковине, а также спрятав раскладной нож в карман, Лью затуманенно уставился на пацаненка, стоящего в дверном проеме. В своей мятой пижаме и плюшевым медведем Иззи, которого давно спер из ее комнаты и заобнимал до плюшевой смерти, он выглядел как привыкший к такому дерьму за свою крохотную жизнь. Он увидел все...
Как Лью вырезал свое имя на ладони Иззи </p>
...</p>
Как Иззи хотела оглушить мужчину чем-то, чего не было рядом и потеряла уже надежду на жизнь, и, осознав это, стала задыхаться.</p>
...</p>
Как Лью стало похуй на все.</p>
- Ты... - Вудс лихорадочно стал метать взгляд по углам, стараясь не смотреть на Тома. А он, этот мелкий засранец, стоял, презрительно уставившись на своего взрослого друга, как на маленького мальчика, написавшего в штаны и начавшей из-за этого плакать и кричать на всех.
- Ты чего не спишь? - только смог сказать шатен, преодолев онемение языка. Надо же... Он испугался ребенка, который мог не боясь сказать Льюису лишь одно слово, заставившие его бы стоять и думать, думать, думать...
- Я хочу конфеты. - спокойно произнес ребенок, прежде чем-мимо него пронеслась пищащая Иззи в ванную комнату, где после начала кашлять и громко рыдать от пережитого ужаса . Вудс все еще стоял в ступоре и пытался его преодолеть, но как-то плоховато у него это выходило.
- Что?
- Я хочу конфеты. Вы меня разбудили своими глупыми играми, теперь я хочу кушать вкусные и сладкие конфетки! - веселее выдал Том, охотно улыбнувшись не размыкая губ. И уже позже, когда Том усмехнулся, мужчина смог понять одну вещь, которой пользуется этот засранец - он манипулирует всеми. Ладно бы, делал он это с кем-то одним, но он это проделывал с кем не попадя и намного лучше Лью, заставив в некой степени его завидовать! Шатен почувствовал в этом пацаненке то, чего у него не имелось в наличии - манипуляции в силу своего возраста.
- Ночью положено спать хорошим детям, иначе они будут стоят в углу с выдранной ремнем попой! - выпалил Вудс, сложив руки на груди. Мальчик резко изменился в лице, состроив самую противную мину.
- Но я хочу!
- Я хочу, чтобы у меня было много игрушек, но я не могу скупить весь магазин!
- Почему?! Ты взрослый, значит, у тебя есть деньги!