Часть 9 (1/2)
Уже опостылевшая картина, на которой несгибаемый фей и бескомпромиссный Ким рогами столкнулись и сцепились, как дикие звери в каком-то примитивном танце. Царство животных кровожадно, а эти двое феерично добавляют красок в их мир, тон в тон. Хосок смотрит прямо, хладнокровно, не реагирует на разъяренного генерала, который сначала на говно изойдется, и только потом применит силу. Принуждение так в его стиле. Фей знает, что запал еще немного и окончательно сойдет, и уже морально готов дать отпор альфе. Руками и ногами.
-Я не буду тебя сопровождать в твоих повстанческих шествиях. - прерывает генерала фей, когда тот уже на третий круг заходит в своих кровожадных и жестоких угрозах, но никак не пугая этим потенциальную жертву. Хосок за все эти недели с той злосчастной ночи уже закалился, благо, стержень в нем был всегда.
-Это не обсуждается. - категорично отбривает Ким, уже направляясь к нему. Кажется, он потерял нить угроз, поэтому переходит к действиям.
-Как домашний скот будешь меня таскать? И так всю жизнь? - генерал утвердительно угукает, и Хосок поспешно продолжает. - Нам лучше договориться, так как я предприму бесконечные попытки сбежать.
-Не самая умная мысль говорить мне об этом сейчас. - журит его Ким, немного посмеиваясь, жестко так, без проблеска естественного смеха.
-Да нет, теперь ты в курсе, что обязан будешь спать с открытыми глазами, ведь всегда держать при себе не сумеешь. Это физически невозможно.
-Что ты хочешь? - вкрадчиво спрашивает Ким, хотя на его лице такой протест заранее прорисовывается, что сомнений не остается: не уступит.
-Свободу. Относительную. - добавляет, когда генерал фыркает красноречиво. - Мне нужна власть, хотя бы на твоей территории.
-Я такие плюшки позволяю лишь своим омегам. - пожимает плечами Ким, оглядывая взглядом фигуру Хосока. - Ты далек от нежных созданий, но твои кости способны отогреть мою постель. Относительно. - в тон ему добавляет, глумясь над альфой.
-Ты извращенец. Настолько хочешь альфу? Иди сними в публичном доме!
-Нет, но мне хочется тебя себе, вот такое помешательство с первой встречи. - прямо говорит Ким, дергая Хосока за руку. Фей путается в ногах, но не падает, не позволяет себе коснуться чужого тела для сохранения равновесия. - Мне хочется тебя попробовать, - шепчет ему прямо в лицо, горячо, проникновенно, пускает мурашки по телу взволнованные, выжидающие. - Может, немного, только слегка сломать.
-Извращенец. - с отвращением шипит Хосок, вырывая свою руку, но ему не позволяют этого сделать.
-Бахи! - кричит генерал, и в дверях появляется личная охранница Хосока. Она смотрит на своего хозяина преданно, готовая выполнить каждый его приказ, но спотыкается о лютый взгляд фея, и впервые в жизни теряется, заранее не зная, что ей прикажут, но примерно догадываясь, чью сторону будет вынуждена выбрать. - В карету его.
-Хватит развлечений на сегодня! - выходит из себя Хосок. -Я сам дойду. - фей разворачивается к генералу и пальцем чуть ли не протыкает ему грудь, пока жестко обещает. - Ты только вот моргни случайно, ослабь внимание и свое сознание на доли секунды - и меня след простынет. Я тебе это гарантирую. И больше никаких грандиозных планов с моей защитой. Никаких.
-Вот гаденыш самоуверенный. - чуть ли не восхищенно присвистывает генерал, вновь дергает на себя фея, уже для того, чтобы перебросить через свое плечо.
-Я же сказал, что сам дойду, животное! Псина!
-Ты окажешься в карете так или иначе, но лишь от твоего поведения зависит, встретишься ли с Чимином, которого я пригласил к нам в гости, когда вернемся. А если вернусь я один, без тебя...не уверен, что тогда на ужин получат мои аланы - мясцо пери или привычное овечье? - Хосок моментально стихает, обессиленно свисает, как куль, разом уставший от борьбы и протеста. Он словно без сознания, позволяет стащить себя вниз и бросить на сиденье промозглой кареты, позволяет укутать себя в двойное одеяло и шубу. Кругом галдеж, слуги грязно ругают лошадей, рядом топчутся тяжеловесные боевые кони, которым не терпится пустится в путь. Хосок уныло смотрит на ворсинки шубы, а мыслями далеко, в общем доме их поселения, где обычно собирались зимними вечерами после полевых и общинных работ. Ему резко тоскливо. Фею хочется туда вернуться. Ему хочется обратно в свое юношество, до того, как им резко пришлось повзрослеть. Хосок ту страшную ночь запомнит как Кровавую, а крики знакомых никогда не покинут его скованное тело.