Часть 5 (1/2)

Пленник оказывается на подоконнике, когда генерал Ким входит в выделенные ему покои. Он самозабвенно смотрит в окно, без отчаявшихся попыток сигануть вниз. Он все равно бы не пролез через треугольный проем, но генерал за всю свою жизнь интересные ситуации наблюдал. Животное желание выжить и первобытный страх делают разные вещи с людьми, и Намджун, всю жизнь проведший на войне, видал да и вытворял всякое.

-Вы вломились, чтобы стоять? - пленник аккуратно спрыгивает с высокого подоконника, мягко приземляется. Он не удивляется, что хозяин вот так вот вторгся к нему, в конце концов на то Намджун и хозяин, а фей - пленник. Каждый выполняет свою роль. Да и несмотря на свое положение, лицо фея румяное, хоть и болезненно-худое, глаза смотрят с серьезностью; он не намерен шутки шутить. Ни единой покорности во взгляде и позе, ни единого намерения уступить в гордо вздернутой голове. Но Намджун и не таких ломал.

-Ты не спустился к ужину.

-Я не голоден.

-В моем доме - мои правила, Хосок. И ты будешь меня слушаться. - выражение на лице пленника меняется на доли секунды: нетерпение загорается как искорки на дне его глаз, но он с силой берет себя в руки. Губы дрожат от переполняемых эмоций, но он лишь на одном выдохе шепчет:

-Вы были у Чимина. - делает выводы самостоятельно. - Мы с вами не представлялись друг другу, я, естественно, не спрашивал, ”у кого гощу”, но слышал, как вас зовут генералом Ким или господином Ким. А моего имени вы не могли знать, значит, вы были у Чимина.... - Намджун усмехается, подходя на шаг ближе.

-Умница. Ты прав, я был у него. - генерал настойчиво заглядывает в его глаза. - Но ты не спрашиваешь у меня, как он, значит....ты правда фей...и повязался с Чимином на крови.... - Хосок сжимает губы, дышит полной грудью, прилагает все усилия, чтоб не выдать себя. Какого черта? Почему он знает такие подробности? Даже если это лишь предположения...

-Что вы несете. - цедит по слогам.

-Я принес это. - Генерал без страха показывает толстый металлический шприц с короткой иглой, не отвечая. Он не боится, что пленник сможет выбить его из рук. Намджун привык действовать грубой силой, тем более церемониться с другим альфой в его планы не входит. Пусть и таким невозмутимым и самонадеянным. Хосок подозрительно щурится, делает аккуратный шаг назад, но генерал не позволяет ему отступить: свободной рукой хватает за шею и впечатывает в ближайшую стену. Сил у него немерено, тем более тело перед собой он более или менее знает, чувствует, что сил противостоять у того не хватит.

Хосок обеим руками хватается за чужую руку, ногами пытается пинаться - на большее физически не способен, он не готовился противостоять кому-то, но его приподнимают за шею, душат, и все дряхлые силы для сопротивления идут на поддержание ускользающего сознания.

-Тцт, не так. - поставив его на место и перехватив за талию, не позволив при этом рухнуть на пол, Ким тащит вяло сопротивляющегося Хосока на постель, и бросает в нее лицом вниз. Шприц оказывается там же, пока генерал рвет одежду на парне. Он разрывает и камзол, и две нижние рубахи, открывая себе доступ к голой спине и, подхватив пленника под пояс и приподняв над кроватью, вкалывает шприц со всей силы, из-за короткой длины иглы не боясь, что войдет слишком глубоко.

Низ спины Хосока прошивает жидким огнем, как только тягучая алая струйка вытекает из шприца. Она медленно поднимается вверх, ветвисто огибает все внутренности, выжигает естество. Хосок скулит, кричит в полный голос, пытается выползти из-под чужого тела, но Намджун лишь сильнее наваливается, отбрасывает в сторону пустой шприц и пахом вжимает тело в кровать, рукой удерживает за голову. Он смотрит, как его кровь кипит под тонкой кожей, как сливается с чужой кровью, как прокладывает себе путь к сердцу слабого феи.

-Не отторгай меня. - приказывает он, но Хосок его не слышит. Он надломлено кричит, пальцами рвет толстую материю на кровати, но не может вырваться из чужого захвата. Его ломает. Его заново перестраивает. Одна четкая мысль выжигается на его сердце - не навредить. И это убийце целого народа. Убийце, который разрушил жизнь сотни людей и жизни Хосока с Чимином.

Когда кровь Намджуна наконец доходит до сердца Хосока, генерал оставляет горячий поцелуй прямо на том месте, на острых лопатках.