Глава 9 (1/2)

Небо всё ещё было пасмурным, и каждое дуновение холодного ветра становилось постепенно ещё холоднее. Укрываясь в шерстяном плаще и пряча голову в капюшон, Антон развязывал шнурки, стягивающие его мешок, и молчал, не желая нарушать тишину. Арсений же сидел рядом, внимательно наблюдая за костром, чтобы побыстрее развести огонь и чтобы наконец-то согреться.

Был вечер, слишком холодный для весны, и даже говорить не хотелось потому, что было страшно запустить внутрь себя этот ледяной воздух. Ладони покраснели, стали сухими и твёрдыми, и холод неприятно колол лицо, распространяя этот лёд по замёрзшим телам. Антон вздрогнул и тут же завернулся в плащ поуютнее.

— Сейчас станет потеплее, — сделал тихий вздох Арсений и подсел к юноше, согнув ноги в коленях и сожалеюще взглянув на своего спутника. — Можешь приблизиться к огню.

— Я и без тебя это знаю, — спокойно, без лишней злости и всякого раздражения ответил Шастун и пододвинулся ближе к костру, чувствуя, как дрожат ладони.

Брюнет недовольно нахмурился, как-то обиженно поджав губы, и осторожно положил руку на чужое плечо, чтобы обратить на себя внимание и показать свою суровую гримасу. Зеленоглазый слегка повернул голову в его сторону.

— Я понимаю, что тебе тяжело, но не понимаю, почему я должен терпеть твою грубость, — точно тем же тоном, каким говорил Антон, высказал странник и сразу замолчал, когда мятежник насмешливо фыркнул.

И правда: зачем Арсению это терпеть? Он и не должен. Да и Шастуну это не надо, поэтому и претензии предъявлять ему нет никакого смысла.

Старший почувствовал себя виноватым и медленно подполз ближе к парню, неспешно спустив ладонь по чужой спине. Такая тактильность была бы сейчас совершенно противна шатену, если бы не было так безумно холодно.

— Давай поговорим о чём-нибудь? — предложил следопыт, буквально вырывая из рук светловолосого мешок, над которым тот так долго мучился, пытаясь поправить верёвки. Зелёные глаза обратили свой суровый взгляд к голубым. — Разве ты не видишь, что я просто хочу сблизиться?

— А я просто хочу вернуться к своим людям, — серьёзно произнёс Антон и глубоко, словно отчаянно вздохнул, отвернувшись и ощутив, что становится, действительно, теплее от горящего костра. Он прикусил нижнюю губу и неспешно покачал головой, глядя в огонь. — Мне всегда кажется, что я не могу быть собой без них.

— Расскажи мне подробнее об этом, — наконец зацепившись за то, что позволит хоть как-то завести нормально построенный диалог, взбодрился Арсений, едва улыбнувшись краешком губ. Шатен прикрыл глаза. — Ты тоскуешь по родным?

Младший эмоционально повернул к нему лицо, явно желая сказать что-то резкое, но после отвернул его, всё-таки сдержавшись. А всё дело в том, что голубоглазый режет своими словами по живому: бунтарь не только тоскует — он буквально не желает жить, потому что не представляет жизнь без мятежей, без своего народа, без свободы…

— Ты любишь ночь? — прекрасно заметив состояние Шастуна, брюнет решил сменить тему, ни на секунду не утратив желание обсудить хоть что-нибудь с этим молодым человеком. Откинув затылок назад, Арсений взглянул на далёкие звёзды, которые горят ярко и как-то одиноко. — Любишь, когда на небе становится так красиво из-за этих малюсеньких для нас небесных тел?

Зеленоглазый с весьма подозрительным взглядом посмотрел на своего знакомого и даже немного удивился, замечая, с каким неподдельным наслаждением скиталец наблюдает за высотой, которой им не удастся никогда достичь. С любопытством проследив за взором старшего, Антон решил попробовать, сможет ли он так же окунуться в ту космическую красоту, которой любуются люди.

— Иногда небо напоминает мне нашу землю, — продолжал молодой следопыт, наверное, краем глаза увидев, что смог заинтересовать юношу, который сидел рядом. — Смотри, какое оно безграничное, свободное, неизведанное. Сколько бы мы ни пытались разгадать все загадки Вселенной, мы всё равно никогда не сможем объяснить все явления, которые происходили, происходят или будут происходить… А знаешь, кого напоминают мне звёзды? Они напоминают мне нас, людей. Смотри, как мы все далеки друг от друга, как мы чужды друг другу, как мы не желаем быть вместе, жить в мире, в согласии. — Арсений услышал тихий вздох со стороны мятежника и взглянул на него. — Но иногда звёзды сталкиваются и сливаются воедино прямо так же, как и люди.